Проза

- Потому что это не анекдот, а горькая правда жизни, - вздохнула она, поправляя одеяло. - Ладно, а теперь смотри! - и он движением профессионального Дэвида Копперфилда сдернул занавеску со стаканов. Никакого чая в них уже не было: один полон густой темно-красной, почти черной жидкости, цвет второго напитка был немного светлее, на дне угадывались очертания вишенки. Он протянул ей вожделенный коктейль. - Ой! А как это?!! - А вот так, - совершенно серьезно объяснил он. - Просто так. Пей, не…

- Да напечатают они, нэ волнуйся... - сразу устало обмяк Гвишиани и тяжело двинулся к столу. - Она девятого в типографию сдает, а они быстро сделают. - У тебя с ней милые отношения сложились, - ухмыльнулся Колбин, качаясь в кресле. - Как у папы с дочкой. Гвишиани шлепнул себя по ляжкам, облокотился на стол. - Вот, бладь, загадка! До сих пор нэ пойму, как Баренбойм мог прогнуть меня с этой бабой! Я Свэтку уволил! Свэтку! Помнишь, как она крутилась? А эта? Возьми, возьми! Классная баба! Пидэр,…

Она бросается в хоровод и выводит за руку Алексея Слуцкого, молодого человека весьма современного в одежде, слегка небрежной, во вкусах, привычках, он знает себе цену, и в то же время слегка посмеивается над собой АЛЕКСЕЙ. Я Ален Мартен, художник - абстракционист, но это мое хобби, вообще-то я астроном, я живу на Монмартре и работаю над диссертацией. С мадемуазель Клодин мы дружим и нам очень весело. Оба со смехом идут в хоровод . Sur le pont d`Avignon le beaux me ieure font comme ca, et…

У развилки винтовка испарилась, а тигры и медведи на склонах холмов растаяли. Даже влажные несчастные существа в ведерке и те словно исчезли, потому что Джоди увидел: на почтовом ящике поднят красный металлический флажок — значит, внутри что-то лежит. Он поставил ведерко на землю, открыл ящик. Там оказался каталог «Монтгомери Уорд» и журнал «Салинас уикли». Захлопнув ящик, Джоди подобрал ведерко и, припустив вприпрыжку, перебрался через кряж — вот и лощина, а в ней — их ранчо. Он пробежал мимо коровника,…

В небе - ни облачка, чисто. Разве только чайки белым тревожным маревом зашумят в голубизне. Или самолет прогудит, оставляя за собой седой шнур... Запеть бы, но нет, не будет. Еще подумает Белая Шляпа, что ради него. Много чести! Надя напоила Звездочку, привязала ее на другом месте. Домой не хотелось, и она, придерживаясь берега, поплыла к Трем Криницам. Правда, от криниц только одно название осталось, потому что здесь, где когда-то, давным-давно, уставшие путники останавливались передохнуть,…

Уничижительное "обретается " гебиста к ученому с мировым именем, к тому же открывшему в те дни для Европы великого русского поэта, а кто из международных корреспрондентов в те годы не был гебистом? приоткрыло лицо советского ГБ. Приоткрыло даже для тех, кто до этой минуты о бесчеловечном ГБ, враге русской культуры, и слышать не хотел... Когда Ефим Григорьевич по возрасту перестал быть профессором в Париже, он был немеденно приглашен читать лекции в крупнейшие Университеты мира Йельский в США, Берлинский,…

Тому, кто воображал себе события той ночи, было странно ощутить присутствие того ноября, вызванного в памяти этими словами, именно сегодня, в прозрачный октябрьский день, который он с друзьями провел на пляже, взяв с собой фрукты и бутерброды, кто-то набрался мужества окунуться в океан, солнце было теплым, и, возвращаясь по домам, все чувствовали, как обгорели их лица. И вот вдруг за окном ноябрь в самом разгаре, из окна доносится шелест деревьев в парке, сильный ветер сердито свистит в щелях, и…

* * * Когда я была ребенком, Так девочкой лет шести, Я во сне подружилась с тигренком Он помог мне косичку плести. И так заботился мило Пушистый, тепленький зверь, Что всю жизнь я его не забыла, Вот - помню даже теперь. А потом, усталой и хмурой Было лет мне под пятьдесят Любоваться тигриной шкурой Я пошла в Зоологический сад. И там огромный зверище, Раскрыв зловонную пасть, Так дохнул перегнившей пищей, Что в обморок можно упасть. Но я, в глаза ему глядя, Сказала: "Мы те же теперь, Я - все…

ГЛАВА I, которая служит всего лишь введением и в которой рассказывается о мисс Крамп, о ее поклонниках и о ее семействе В одном тихом и захолустном уголке некой малолюдной деревни, называемой Лондоном, быть может, по соседству с Баркли-сквер или, во всяком случае, неподалеку от Берлингтон-Гарденс, находилось некогда питейное заведение под названием «Сапожная Щетка». Владелец заведения мистер Крамп в начале своего жизненного поприща исполнял обязанности чистильщика сапог в одной гостинице,…

- На, укройся, - сказал он. Но в избе было пусто. С одеялом в руках он вышел в сени. Но и в сенях ее тоже не было. Он побрел во двор, постоял, в надвигающихся сумерках пытаясь разглядеть ее за телегой с поднятыми оглоблями или за невысокой дровяной кладкой, но ничего не увидел. - Слышишь? - хоть и в пустоту, но твердо сказал он. - Я за тобой бегать не буду. И вдруг похолодел от страшного предчувствия. Он вернулся в избу - и точно: вся ее одежда осталась тут, на лавке. Так, ушла голая, как-то…

В четыре часа пополуночи я вышел из клуба. Я был в выигрыше - сорок семь тысяч франков. Во мне все тряслось, как на морозе. Утро было теплое, влажное. Я ощупывал в кармане толстую пачку денег, - это были какие-то новые возможности. Это изменило мое решение идти топиться с моста Инвалидов. Я остановился около огромного окна трансатлантической компании, где была выставлена рельефная, с лесами и горами, синяя и зеленая карта. От материков к материкам тянулись красные нити. По ним шли пароходики со…

В доме было тихо. Годовалой Тамаре запрещено кричать. И все же Иван Сергеевич прислушивался иногда и с раздражением дергал плечом: тишина была слишком натянута или подчеркнута. Точно случилось что-то в детской или на кухне. В кабинете было много книг, на стенке висел давно высохший венок из лавровых листьев с лентами и словами: "Творцу вечных образов - благодарная труппа". Перед оттоманкой лежал медведь; казалось, он прыгнул когда-то на писателя, но расшибся и навсегда остался лежать оскаленным.…

- Это какой-то демобилизованный солдат; ну разве это женщина? Жилец Петр Семенович Морш, служащий из Медснабторга, холостяк с установившимися привычками, однажды посоветовал, хихикая и блестя черепом, выкурить Ольгу Вячеславовну при помощи вдутия через бумажную трубку в замочную скважину граммов десяти йодоформу: "Живое существо не может вынести атмосферы, отравленной йодоформом". Но этот план не был приведен в исполнение - побоялись. Так или иначе, Ольга Вячеславовна была предметом ежедневных…

И хотя побои принимал великие, но помогали они мало. Так добрались мы до Батурина; постучались ночевать в самую что ни на есть плохонькую избенку, на краю города, у старой старушки. А чуть свет-вышли на базарную площадь, что у земляного вала. Купили калача и тарани. Сели на лавочку и едим. А рыба соленая. Смотрю - Никанор все на окошко косится. В нем толстый, опухлый шинкарь глаза трет, зевает. Никанор мне и говорит: - Рыбанька, поди попроси у шинкаря вина на копейку,- так бог велит. …

Она совсем запуталась. Взялась обеими руками за шапочку и надвинула ее. Буров глядел себе под ноги, только брови его поднялись. - Это все, что вы мне хотели сказать? - спросил он, понимая, что сейчас будет. Людмила Ивановна коротко, глубоко вздохнула, даже голову откинула, и сейчас же пошла по лестнице вниз. Она была худенькая и черная. Ее тоненькие ноги ступали прямо, юбка смя" лась от сидения весь день за машинкой в конторе, В особенности со спины сейчас Людмила Ивановна казалась пронзительно…

Они жестоки и распущенны, потому что в них вытравлено все человеческое; они чудовищно прожорливы, потому что всегда голодны и потому еще, что жрать - это единственная цель жизни: так им сказал Гитлер. Фашистское командование валит и валит, как из мешка, эту отупевшую человеческую массу на красноармейские пушки и штыки. Они идут, ни во что уже больше не веря - ни в то, что жили когда-то у себя на родине, ни в то, что когда-нибудь туда вернутся. Германия - это только фабрика военных машин и место формирования…

Пришла святая неделя. Сходил мальчик к крестной матери, похристосовался, воротился домой и спрашивает: - Батюшка и матушка, где живет мой крестный? Я бы к нему пошел, похристосовался. И говорит ему отец: - Не знаем мы, сынок любезный, где твой крестный живет. Мы сами о том тужим. Не видали его с тех пор, как он тебя окрестил. И не слыхали про него, и не знаем, где живет, не знаем, и жив ли он. Поклонился сын отцу, матери. - Отпусти меня, - говорит, - батюшка с матушкой, моего крестного…

"Одумайтесь, Одумайтесь, Одумайтесь!" -- кричал еще Иоанн Креститель; "одумайтесь", провозглашал Христос; "одумайтесь", провозглашает голос Бога, голос совести и разума. Прежде всего остановимся каждый в своей работе или своей забаве, остановимся и подумаем о том, что мы делаем. Делаем ли то, что должно, или так, даром, ни за что прожигаем ту жизнь, которая среди двух вечностей смерти дана нам. Знаю я, что со всех сторон на тебя налягают люди и не дают тебе минута покоя, и что тебе, как лошади…

И все это из-за Боба. Из-за его беды. Вам сообщают о каком-то пятнадцатилетнем подростке, убившем соседскую девочку, — ее изнасиловали и придушили, — и вы говорите себе: «Ну, слава Богу, ко мне это не имеет отношения. Мой мальчик, может, и немножко распущенный, но... он никогда не терял рассудка, был нормальным обычным мальчишкой... никогда мой мальчик не мог бы совершить ничего подобного. В моей семье такого никогда не могло бы произойти. Он...» Ваша жена не может поседеть за ночь, и ваш пятнадцатилетний…

- Ладно, - останавливаю я Николаева, что, вообще-то, делать не следует, поскольку, получив передышку, он говорит значительно дольше. Я не боюсь Резника, первого заместителя самого, потому что никогда его не видела и уверена, что он и не подозревает о моем существовании, но по утрам у меня всегда хорошее настроение, я хочу со всеми ладить, хочу всем нравиться и старательно воспитываю из себя культурного человека. - Хорошо, - говорю я вслух, а про себя думаю, что в Николаева нельзя было влюбиться,…