Проза

Как все это верно, каким добродушным и грациозным проникнуто юмором! Кстати: читали ли вы «Денщика» В. И. Луганского? Это прелесть! {2} «Петербургские углы» г. Некрасова отличаются необыкновенною наблюдательностью и необыкновенным мастерством изложения. Это живая картина особого мира жизни, который не всем известен, но тем не менее существует, – картина, проникнутая мыслию. Упомянутая выше газета выписала из этой статьи три строки и всю статью обвинила в грязности: любопытно было бы нам услышать…

Нельзя сказать, чтоб в повестях Зенеиды Р-вой русская повесть достигла талантом женщины своего полного развития, чтоб она стала выражением созревшей мысли и верною картиною современного общества; но в то же время нельзя не сказать, что ни одна из русских писательниц не обладала такою силою мысли, таким тактом действительности, таким замечательным талантом, как Зенеида Р-ва. Созданная ею повесть, как ее талант и жизнь, остановились на полудороге и не дошли до своего полного и конечного развития {21}…

Все сказанное нами было необходимым отступлением для опровержения неосновательного мнения, будто бы в деле литературы чисто русскую народность должно искать только в сочинениях, которых содержание заимствовано из жизни низших и необразованных классов. Вследствие этого странного мнения, оглашающего «нерусским» все, что есть в России лучшего и образованнейшего, вследствие этого лапотно-сермяжного мнения какой-нибудь грубый фарс с мужиками и бабами есть национально-русское произведение, а «Горе от ума»…

Горностаев и ласок редко ловят самострелами, потому что редко попадаются их норы. Для ловли этих маленьких зверьков употребляют плашки и стульчики . Плашка действительно есть не что иное, как плаха, то есть половина бревна, в отрубе вершков четырех или пяти, расколотого посредине. Отрубок такой плахи, в аршин или несколько более длиною, гладко вытесанный с плоской стороны, накладывается на такую же плаху и пригоняется к ней плотно; потом верхняя плаха поднимается на четверть или на полторы и,…

Ни один роман, ни одно стихотворение Державина, ни одна трагедия не производили на меня такого впечатления, какое произвело чтение этой записки. Я не думаю, чтобы она была написана хорошо в литературном отношении, но тут было не до красоты слога! Тут была правда, действительность, страстная родительская любовь, осужденная и пораженная гневом божиим, как выражался сам несчастный отец. Я не смею думать, чтобы я мог передать чувства, произведенные во мне этой запиской, чтение которой продолжалось часа…

Как настоящие низовые дворяне, зажившиеся в деревне, которым не столько по скупости, сколько по непривычке кажутся дикими всякие расходы, мы и в Петербург отправились на своих лошадях. Там ожидала нас уже нанятая недорогая квартира в Коломне, приготовленная Григорьем Иванычем Карташевским. Кроме него, у нас было в Петербурге только два дома знакомых: Д. Б. Мертваго и В. В. Романовский, да двое молодых людей Мартыновых. Давши один день отдохнуть лошадям, запрягли четверку в дорожную карету, одели…

Под воздействием этих-то, отовсюду предъявленных запросов, – бессильное отвечать на них полной жизненной истиной – вступает теперь наше общество в третий фазис лжи: сначала перерядившееся, потом переродившееся и выродившееся, оно, оставаясь таким же не русским, не народным по духу, переряживается теперь снова – уже в русское платье. Мы разумеем здесь платье не в буквальном, а в переносном смысле. Является лженародность. Национальность русская, понятая чисто внешним образом, и даже не понятая, а только…

Мы распространились об «украйнофильстве» больше, нежели предполагали, но это потому, что о нем в «Руси» было говорено до сих пор очень мало; да к тому же оно очень наглядно подтверждает нашу мысль, что ощущения и инстинктивные стремления, живущие в русском обществе, редко состоят в логической связи с формулами, в которые облекаются, и что господствующие у нас модные доктрины почти совсем лишены корней в общественном сознании. Так, достойная сочувствия любовь украинцев к своей поэтической родине,…

Вот какого нравственного закала человек примкнул, в половине сороковых годов, к кругу Хомякова, Киреевских, К. Аксакова, Юрия Самарина – тех высокоталантливых, высоконравственных деятелей, которых враждебная критика обозвала в насмешку кличкою «славянофилов», обратившеюся впоследствии в такое почетное для них именование. Теперь, когда они все в могиле, когда их творческая мысль оправдывается самою историей и поднятое ими знамя становится знаменем всего мыслящего русского общества, с особенною яркостью…

Не могу пребыть без рыдания!.. До конца тлеет благочестие; Процветает ныне все нечестие: Духовный закон с корения ссечен, Чин священническ сребром весь пленен, Закон градской в конец истреблен. Вместо законов водворилось беззаконие, Лихоимцы вси грады содержат. Немилосердые в градах первые, На местах злые приставники! Дух антихристов возвея на нас… Не могу пребыть без рыдания!.. Предоставляю самому правительству судить – в какой степени справедливы сетования раскольников… Далее,…

При такой неблагонадежности полицейского благоустройства, рядом с ним существует крепко организованное в своих частях общество, тесно сплоченное возбужденными извне преследованиями в одно твердое целое, проникнутое ложным, но сильным убеждением и фанатизмом, ежечасно разгорающимся, дружное, не дремлющее и бодро стерегущее каждый удобный для себя случай. Огромные капиталы состоят в его распоряжении, и пожертвования присылаются из самых отдаленных краев России, чему имеется много доказательств в делах…

Что же касается «правды исторического инстинкта», неосознанные побуждения которого, глухо волнуя общество, также расстраивают его нервы, и который до сих пор не обрел себе для выражения истинной формулы или же кривится в кривом зеркале нашего сознания, – то смысл этих наших слов следующий. Неужели – говорили мы нашему собеседнику – думаете вы, что освобождение крепостных крестьян, что реформа 19 февраля 61 года так-таки и завершена вполне, дело поконченное, отжитое, о котором докучают нашей памяти…

И. С. Аксаков – О. Ф. Миллеру Троекурово. 17 августа 1880 г. …Конечно, нечего меня называть при упоминании впечатления, произведенного речью Достоевского на Тургенева и Анненкова [15] . Это неудобно. Скажу, впрочем, что оба они, особенно Тургенев, был отчасти (и даже не отчасти, а на две трети) подкуплены упоминанием о Лизе Тургенева [16] [17] . Ив. Сергеевич вовсе этого от Достоевского не ожидал, покраснел и просиял удовольствием. Такое сопоставление создания Пушкина, препрославленного…

Что мы молоды, очень еще молоды и долго еще будем молоды – это вне вопроса, да в этом нет ни беды, ни греха, ни даже недостатка, а напротив, при некотором, порой, неудобстве, в этом своего рода наше преимущество пред прочими европейскими народами. Это обстоятельство необходимо сознать и признать для того, чтоб не напускать, как это делают некоторые наши «умеренные либералы», на себя или на нашу интеллигенцию какую-то «собачью старость» и прививать к России искусственно, под видом прогресса, хворь…

Наши западники-либералы (не анархисты) остались и до сих пор верны старым политическим идеалам Западной Европы и по-прежнему влюблены в практические установившиеся в ней либерально-политические формы, не замечая, в своей близорукости, что они уже износились и лезут врозь со всех сторон. Они, наши либералы, томятся теми же властолюбивыми вожделениями. Препятствий для проведения в жизнь тех «правовых западных политических порядков», о которых они подчас заявляют в газетах, не предвидится, по их мнению,…

Некоторые готовы умалять нравственное достоинство подобного отношения к труду, полагая, что так трудиться способны будто бы только натуры односторонние и что при разнообразии талантов, при той многосторонней даровитости – так выходит из их слов – которою как бы страдает русская природа, сосредоточение сил на одной какой-либо задаче, в тесных рамках какой-либо специальности, для нее почти невозможно. На этом основании склонны – и очень склонны у нас – не только извинять русскую лень и распущенность,…

Таким деятелем, и деятелем сильным, был Карамзин. Рожденный и воспитанный в отвлеченной сфере, приобретший много познаний, Карамзин предался умственной деятельности. – В самом деле, ум может действовать в сфере чисто отвлеченной, но будет ли он плодотворен? Конечно, нет. Мысль тогда плодотворна, когда есть для нее живое обращение и когда она переходит в общее ведение и достояние, чего без союза народного быть не может; вот почему в течение полутораста лет, при уме и при дарованиях замечательных,…

Две последние части наполнены почти одною перепискою героев романа Ипполита и Альмы. Что же в этих письмах? – Исповедь двух душ, страдающих и блаженствующих в роковой, но высокой страсти? – Откровения любви, мистика сердца, глухие диссонансы страдания, разрешающиеся в гармонию блаженства?.. Ничуть не бывало: это просто общие места (длинные, растянутые, беспрестанно повторяемые) на жалкую тему: «я люблю тебя», «ты любишь меня», «мне скучно без тебя», и т. п. В этих фразах, в этих восклицаниях не ищите…

Спросите какого-нибудь французского говоруна, какого-нибудь либерального аббатика-француза: {7} откуда и как произошла царская власть?  – и он непременно скажет вам, что это сделалось следующим простым образом: «Когда люди лишились своей естественной невинности, стали злы и развратны, то увидели себя в горькой необходимости выбрать из среды себя человека и вручить ему неограниченную власть над собою». Для поверхностного взгляда абстрактных голов, в глазах которых идеи и явления не заключают…

Это была эпоха изящного материализма в поэзии… Слух наш дрожал от какой-то роскоши раздражительных звуков… упивался ими, скользил по ним, иногда не вслушиваясь в них… Воображение наслаждалось картинами, но более чувственными… Иногда только внутреннее чувство, чувство сердечное и особенно чувство грусти неземной, веяло чем-то духовным в нашей поэзии… Но материализм торжествовал над всем… Формы убивали дух… Нежные, сладкие, упоительные звуки оплетали нас своею невидимою сетью… [4] 4 «Московский…