Проза

— Вы нужны в горах. Много доброго слышал военком о белобрысом, энергичном начальнике спасательной станции из Эльбрусского района, известном в стране альпинисте. Тяга к горам приводила художника-графика по профессии Одноблюдова каждое лето на Кавказ, пока не заставила совсем поселиться с семьей в Баксанском ущелье, на горноспасательной станции. Людей, по-настоящему знавших горы, оставалось не так уж много. Одни взяты на фронт, другие заброшены в тыл врага. Тех, кто оставался в Приэльбрусье,…

Посмотрел на книги и сказал оператору: — Читай, сайгак. И передай другому. — Так и полетите? — угрюмо спросил старший лейтенант. — Как это так? Так вот и полечу… — Ну и черт с тобой! — вдруг во всю мощь своего баса, неожиданного в его тщедушном теле, проревел оператор. — Не обижайся, сайгак, — сказал Барышев весело. — Еще свидимся. Возможно, еще полетаем вместе. Барышев понял его обиду, сам на него не обиделся, подумав, что вряд ли бы стоило оператору так реагировать. Летали в общем-то…

  В голове у Мэри творилось что-то непонятное. Она никогда не любила школу, ведь там была мисс Картер, которая, казалось, совсем не любила свою работу и своих учеников. Она не редко ставила ее – Мэри – в угол прямо во время перемены, когда все ребята выходили во двор играть. Но папа говорил, что это ученики испортили старухе характер и любил вспоминать о тех временах, когда он учился в школе. Правда, он не окончил обучение, что, в прочем, не мешало ему до войны быть успешным адвокатом. Еще в школе…

— Кто это? Мальчик? Юрко?!. Скажи, что на горе деется? Все туда ушли? Там булат звенит?.. Юрко увидел освещенного багровым небом седого старца. Глазницы его чернели пустотой. Мальчик узнал гусляра: он не раз певал в боярских хоромах. Испуганный, припал к его груди и зарыдал. Потом забылся на руках у старика. Так и просидели они до зари. А утром смотрят: над рекой только дымы струятся, и никого живых нет... В полдень тихо в степи, лишь свистят суслики да байбаки. Путь гусляров лежит в Киев — стольный…

знаю, что я почувствую тогда – быть может, мне станет немного легче жить. Я слишком часто ощущаю себя одиноким астронавтом из рассказа Бредбери, у которого после крушения на незнакомой планете в мыслях поселились потусторонние существа, ведущие войну друг с другом – они пробуждались к жизни всякий раз, когда он засыпал. И никого, совсем никого не было рядом, кроме книг и черного кофе, а они не избавляли от мучений – лишь усугубляли и растягивали их... Я говорил об этом своему психоаналитику,…

Он открыл дверь и впустил перса, который тут же принялся вертеться около ног и не давать поймать тапки. Кое-как одевшись, Герман отогнал кота вглубь комнаты и отправился на кухню. Заглянув в холодильник, вытащил бутылку воды и сделал два больших глотка. Горло засаднило, но ясности в голове так и не образовалось. Герман отдернул занавеску и выглянул в окно: снега пока не было, но народ обрядился в шапки или, по крайней мере, обернулся шарфами. Еще неделя — и точно придется доставать зимнюю куртку.…

Перед очередным путешествием мама чинит палатку, спальные мешки; папа заклеивает надувные резиновые матрасы; я драю во дворе песком котел и походный чайник, привожу в порядок спортивную снасть. А дедушка, понятное дело, готовит в дальнюю дорогу «Волгу». Ему забот полон рот. Не сидит без дела и бабушка. Она стирает футболки и майки, укладывает в рюкзаки разную дорожную мелочь: мазь от комаров, спички, зубную пасту, бельевые прищепки. Работы хватает всем! Опыт у нашего семейства за эти годы накопился…

Оттуда, из далёкой приволжской деревушки, прислал солдат своё последнее письмо. Оттуда же пришло и извещение о его гибели… Снова и снова перечитываю я старые письма. И всякий раз будто слышу родной, незабываемый голос. Голос этот, тихий и добрый, рассказывает мне о войне, о солдатском подвиге, учит, как надо жить. — Откуда эти письма, папа? — спрашивает Наташа, заглядывая в красную папку. — С войны, — отвечаю я дочери. — Войны давно нет, а ты всё читаешь и читаешь. — Нельзя, Наташа,…

— Девка! Горилки! — заорал отец. Схватив ведро, на дне которого еще плескалось, Гаша бросилась в горницу. Друзья были в самом накале. Глаза у обоих блестели, носы пылали. Распушив усы — у отца с проседью, у дядьки Данилы — вороненые, — оба налегли на стол, кричат один другому в лицо: — Вспомни, Кирюха, как в славном Хоперском полку мы в девятьсот пятам заварили… Не пошли на рабочих — и баста! — сипло гудел гость. — Гуртом порешили, гуртом исполнили… Гурт, братушка, он — сила… — Решили-ть…

Сам своим мыслям усмехнулся и поправил сумку на плече. Как вдруг неясный шорох привлёк моё внимание и заставил остановиться, внимательно оглядываясь по сторонам. А спустя мгновение оглушил радостный крик. - Михаль, ты вернулся! Только реакция мага-боевика позволила извернуться и успеть подхватить падающее сверху девичье тело на руки, иначе бы точно с того дуба мне на голову сверзилась бы. - Ух, ты! Поймал! Молодчина, – а у самой глаза хитрющие, будто думала, что могу в сторону отойти и дать…

Медсестре она представила меня Лучшей Подругой. Безликие вещи теперь гораздо ближе. Это означает, что медсестра и моя подруга близки. «Я уже рассказывала, как мы пили имбирный эль "Канада Драй" и притворялись, что мы в Канаде». «Как дуры», — сказала я. «Вы могли бы быть сестрами» — сказала медсестра. Пьяная, поверь, она очень занятная,  целую вечность просидела с ней в гламурном заведении, которые я на дух не переношу. Наверное, только расспрашивала? Она не расспрашивала.…

Когда фонари в очередной раз потухли, раздался писклявый вой сирены. Звук невероятно сильно давил на перепонки, и заставил Ярослава закричать во весь голос. Ему казалось, когда он кричит, то боль ослабевает. Затихло. Фонари вновь зажглись. Мертвая тишина. - Что-то не так – была первая его мысль. Стало до ужаса тихо. Невероятно странно, как могло быть настолько тихо в большом городе. Огляделся. Не слышны звуки машин, с их музыкой. Никто не говорит. Не смеется детвора. Ярослав начал вертеться, и…

- Ну прямо гора с плеч. Спасибо тебе огромное, Ирочка! – сказала женщина и куда-то побежала. - А когда уезжаешь? – крикнула Ирина Петровна ей вдогонку. - Завтра. И, кстати, собаку Ритой зовут, - донеслось до нее.   На следующий день Любовь Михайловна уехала. Ирина Петровна, как и обещала, каждый день кормила Риту, но вскоре обнаружила, что ей не слишком удобно ходить с едой до самого магазина. “Эх, как бы хорошо было, если бы собака жила в нашем дворе…” – думала учительница. …

— А как ты, готовишься в институт? — Елена нарочно нажимала на «ты», давая понять, что отношения между ними, несмотря ни на что, остаются прежними, но Сашу будто подменили. — Как вам сказать. Стремление такое есть, да большая общественная нагрузка, — выпалил он, желая ошарашить Елену новыми сведениями о себе. — Очень сильно загружен. Командир местной дружины, агитатор. Сейчас готовлюсь к докладу. Елена улыбнулась: — Вижу, вижу, трудно тебе, Саша. Сочувствую. — Нет, почему же! Сил у меня хватает. —…

     - Микки, Микки, Микки,- подозвала Алис щеночка,- Микки, Микки, тебе всё равно, рано или поздно, придётся это съесть.      Радостный щеночек подбежал к миске.      - Кушай, кушай малыш. Если ты это съешь, я куплю тебе нормальной еды.- сказала Алис.      Микки, услышав эти слова, невольно принялся поедать содержимое миски.      Тем временем, Алисия  одевала пальто и резиновые сапоги, то как на улице шёл дождь и был пронизывающий насквозь холодный ветер.    " Прям икона…

— Да мам, — говорила она, стараясь сохранить спокойствие и уверенность. — Привет детка, как прошла математика? — Спросила мама. — Ты взяла собой завтрак или опять забыла? -Все хорошо. — Ответила девушка, пытаясь узнать время на будильнике. – Да, я все взяла, твои бутерброды с арахисовым маслом очень вкусные, спасибо. -Поблагодарила её девушка. -Какие бутерброды? — в недоумении спросила мать. — Я же тебе сегодня блины приготовила? Такого поворота Элен никак не могла ожидать.…

что мы те, кто мы есть. А история нашей жизни у каждого своя, но все пути приводят нас к единственному концу. Который вы узнаете в этой главе. Удачного вам путешествия в мир, который возможно вам предстоит пережить в реальности. Единственный вопрос будет ли это вашей реальность или будет реальностью другого человека? 4 Есть ли у нас шанс Начало Последовательность главы - Цитата автора - Цитата великого человека - Вопрос к читателю - Кульминация рассказа …

— У Цого скот и летом и зимой высокого нагула, упитанный, гладкошерстный, выносливый. Жил Цого в своей белой юрте не один. Бывало, не успеет он выбрать для юрты лучшего места, уже слышится недовольный голос Дулмы, его жены: — Опять залез на гору, что тебе, в степи места мало? Для умных, где вода — там и юрта! Глупый лезет на гору... Цого не уступал, жена к этому привыкла: старательно помогала ставить юрту. Дулма — хозяйка юрты, смуглолицая, в молодости красивая монголка, ловкая, сильная. Сейчас…

Уехать на новогодние праздники из вечно хмурого, как будто за что-то обидевшегося, на своих жителей, города, - сказка, фантастика! Отвлечься от житейских забот, почувствовать игру солнечных лучей на лице, слегка зажмурившись, насладиться античной архитектурой, величественностью Колизея, ощутить тягучесть расплавленного сыра на пицце и аромат свежевыловленных морепродуктов. Ммм… Предыстория Прошел год. Должно быть легче, но нет. Тяжело… Также. Хотя поздней осенью на кладбище всегда тоскливо,…

После кровавой гражданской войны, после всех разрушений, причиненных ныне мёртвым Дартом Кайдесом, Галактический Альянс снова оказался в кризисе - и нуждается в помощи. Политики, политические воротилы и военные лидеры со всех концов галактики съезжаются на Корускант для участия в важном совещании с целью восстановить порядок, уладить разногласия и определить будущее союза планет. Но еще более важным - и мене определенным - выглядит будущее Ордена джедаев. Глава государства Натаси Даала делает шокирующий…