Проза

Сколько всего их будет? Три, как солнц в этой системе? В этом есть смысл, однако Круг может покоиться и на семи точках. И на девяти. Какое число стоит над всеми остальными, образуя основу и достаточное условие Круга? Может, единица? Нет, никто в одиночку не сможет закрыть Круг. В любом случае он это скоро узнает. Темнота не замедляла его шаг, потому что поверхность земли была абсолютно ровной вплоть до горного хребта, поднимавшегося где-то за горизонтом. Он не мог его видеть, но знал, что хребет…

Только егерь Трушин молча гонял желваки по скулам, не вмешиваясь в разговор городских гостей. Я с интересом рассматривал егеря, мордастого парня, мужчину лет сорока пяти, — возраст его путала копна буйных, совершенно седых волос. Ежели бы он не служил егерем в этом глухоманном краю, подумал, что красится молодец. Когда секретарь райкома знакомил с ним, мягко, по-литовски, выговаривая русские слова, склонив в литовскую форму даже фамилию егеря: «Трушинас», — я все глядел на его белые волосы. …

empty-line > Колин сделал глубокий вдох и скользнул вниз. Я плачу, подумал он, открыв глаза в едкой мыльной воде, в которую погрузился с головой. Мне кажется, что я плачу, значит, наверное, так и есть, хотя под водой точно не скажешь. Но он не плакал. Как ни странно, он был слишком расстроен, чтобы плакать. Слишком уязвлен. Ту его часть, которая была способна расплакаться, Катерина, та девушка, что его бросила, очевидно, забрала с собой. Он открыл сливное отверстие, встал, обтерся полотенцем,…

Отец смотрел в сторону и старался отделаться от Миколая шутками: — По трактирам я не охотник ходить, в карты не играю, вина не пью. Иди — может, с дружками-то своими последний пятак пропьёшь. Недружелюбные насмешки отца ещё больше взбудоражили Миколая: он принял их, как завистливую похвалу, и, похохатывая, зачванился. — У меня везде дружки по Волге: народ отпетый. Тут я — как рыба в воде. А в деревне — как рак в назьме. Сам наезжаю к родителям: по этапу-то зазорно шататься. Эти чортовы порядки…

Такому торжеству оздоровительной физкультуры, помноженной на человеческую дисциплину, можно было только поаплодировать. Марк выигрывал “всухую”; увы, противник его был не из тех, у кого выигрывать можно до бесконечности. Последовал четвертый инфаркт – и смерть догнала скорохода. Игра была прервана самым бесцеремонным, да к тому ж и нечестным образом: продолжая вести в счете 3:1, Марк вынужден был унести свой выигрыш в могилу. Он умер. Значит, перед ней – никого. Она крайняя; умирать теперь – ей.…

Император шёл в любимой позе, заложив руки за спину. Знал, что расстроило; от этого было не легче. Расстроили в Красном линейное учение войскам 2-го пехотного корпуса и вчерашние артиллерийские манёвры под Петергофом. В Красном Николай скакал на белоногом жеребце, в окружении генералов: принца Евгения Виртембергского, принца Ольденбургского [3] , принца Фридриха Гогенлоэ-Вальденбургского [4] , графа Берга [5] , графа Бенкендорфа, графа Адлерберга, барона Беллингсгаузена [6] , флигель-адъютантов,…

«Мишка, Мишка. Может быть, ты никогда не прочтешь того, что я сейчас пишу. И других моих записей тоже. Но я все равно буду писать – для тебя. Мы встретимся, когда война кончится, и я, если ты еще не отвыкнешь жить без меня, если не разлюбишь, отдам тебе эту тетрадь, посвященную тебе. Я люблю тебя больше всего на свете. Ты мое дыхание и сердцебиение. Я живу ради встречи с тобой. Я думаю почти только о тебе одном, и иногда мне бывает стыдно, что только о тебе, ведь и мама осталась в Ленинграде, а я…

Велела Софья отнести в палату столик на гнутых ножках, высокое кресло с византийской птицей-орлом о двух головах, малых стульцев цыплячий выводок. На такие стульцы русскому человеку и садиться-то было боязно: вдруг подломятся? Лари с серебряной посудой, тоже дедовской, из палаты вынесли, а на место их поставили вроде бы еще одну оконницу с полочками, а на полочках за стеклом – посуда прозрачная, хрупкая, притронуться страшно. Да что там притронуться! Мимо пройдешь – звенит предостерегающе. Поневоле…

Так случилось, что ни подростковые банды, ни окрестные бродяги не польстились на пустующие помещения: то холодно было, то сторожа мешали… Да еще ходили слухи, что когда-то кого-то задавило обвалившимся потолком… А человек не испугался и жил себе просторно и одиноко на чердаке, более-менее закрытом от снега, дождя и ветра, и значит и в некоторой степени от холода, тем более, что уже ноябрь на носу, а там и декабрь – лето красное. Человек мочился в отверстие вполне упругой струей и подумывал даже…

Шарлотта Бронте Джейн Эйр У. Теккерею, эсквайру, с глубочайшим уважением посвящает автор эту книгу Предисловие автора В предисловии к первому изданию «Джейн Эйр» нужды не было, и мне не пришлось его писать. Но это, второе, издание требует нескольких вступительных слов благодарности и кое-каких пояснений. Благодарность мне должно принести: Во-первых, Публике – за снисходительность, с какой она склонила слух к незатейливой повести, ничем особо не блистающей;…

Оба друга давно уже мечтали заняться литературой. Их творческое содружество начинается в июле 1848 года, когда они пишут драму «Жорж», посвященную июньским дням. В 1850 году Эркман и Шатриан поселились в Париже, и их сотрудничество окончательно упрочилось. Первые годы посвящены драмам, которые успеха у издателей не имели. Лишь с 1856 года начинают печататься их фантастические рассказы — «Знаменитый доктор Матеус», «Гюг — волк», «Даниэль Рок» и другие и приносят им известность. Но реалистический…

– Ну, па-па… – заканючил Дима. – Ну что, что? – раздраженно спросил папа. Если бы Дима был постарше, он бы понимал, что в такие минуты о делах говорить не следует. Но Диме было только шесть лет, и он сказал: – Я хочу, чтобы тигр жил у меня дома. – Дома живут кошки и собаки, – ответил папа. – А тигры дома не живут. И прошло двадцать лет. Дима работал врачом в «Неотложной помощи». Люди вызывали его к себе домой, когда им было плохо, и очень радовались Диминому приходу. Но как только им…

Художник восстает против примитивизации жизни и мышления, духовного оскудения личности, против вульгарного дидактизма в искусстве. Хотя вдруг ловит себя порой на том, что он тоже не свободен от проповеднического тона и задается вопросом — откуда он? «Иногда я замечаю его еще в рукописи и принимаю меры. А иной раз замечаю только в печати, когда уже поздно. Неужели я прирожденный проповедник? Но в таком случае я не испытывал бы к проповедничеству неприязни, которую тем не менее испытываю. Я считаю…

На последний вопрос Уэйн отвечает полушутя, полусерьезно: «… потому что моя жена родом из Уэльса!» Поездки в летнее время всей семьей в родные места жены, понятно, могли способствовать лучшему знакомству писателя не только с природой, но и с настроениями людей Северного Уэльса. Мог он, благодаря родственным связям, проникнуть глубже в психологию валлийца, понять его национальный характер. И все же едва ли так просто объяснение того, почему Уэйн в наши дни выпустил книгу об острых национальных конфликтах…

Внимательно слушавший мужчина чуть заметно пожал плечами. Ему хотелось возразить старику, своему шефу, что именно в этом случае ему, «Ягуару», грозит смертельная опасность, что именно в этом случае — попадись он, его наверняка не пощадят и тогда уж ему не нужны будут ни чеки, ни наличные… Но «Ягуар-13» был дисциплинирован, натренирован и давно уже привык скрывать свои чувства и желания. Годы учебы в разведывательной школе не прошли даром. К тому же он хорошо помнил слова начальника школы, в прошлом…

Уж и где, братцы, будем дни дневати… — звенел грудной девичий голос. Эх, дни дневати да ночи ночевати! И-эх, будем дни дневати, ночи ночевати — Да-эх! — в синем мори-и-и… Аньшин был голос. Инда крутанулся Тихон в лодье, вспомнив, какие у нее, у Анны, глаза. Между волн, рядом с ним, идет она павой — высокая, загорелая, румяная, в синем сарафане, с косой из-под очелья с жемчугами, длинные серьги-венизы [3] качаются, глаза в землю, рука с рукой под грудью схвачены. …

В книге имеется ряд исторических находок и фактов, ранее неизвестных широкому кругу читателей. Это относится прежде всего к разработке теоретического чертежа крейсера, созданию энергетической установки и башен, а также обстоятельствам спуска на воду. Боевая деятельность крейсера «Красный Кавказ» и других однотипных крейсеров в Великой Отечественной войне показана на фоне событий, развернувшихся в тот период на юге пашей страны, что помогает читателю более четко представить себе роль и значение…

Поезд, в который я сел, медленно набирал скорость, раскачиваясь из стороны в сторону. В моем воображении рисовались картины подземной поездки: вот надо мной проезжают ночные машины, проходят редкие пешеходы. Равномерность движения всех этих систем укачивала. Еще чуть-чуть — и я бы точно заснул, проехав свою остановку. Внезапно поезд пошел быстрее. Вагон раскачивало так сильно, что я еле держался на ногах. А что, если мы случайно во что-нибудь врежемся? Сердце заколотилось сильнее, невидимый…

Для всех или почти всех москвичей 22 июня было самым контрастным днем и самым памятным, ни один день в жизни нашей не играл такой роли, как этот, внезапно в солнечное утро ворвалось сообщение о войне, искорежив все жизни, все, созданное людьми, и саму природу. Оборвались все мечты, надежды, ожидания. День был солнечный, яркий, мы с женой и сыном собирались уезжать на Днепр. С утра в воскресенье я рубил во дворе дрова и обсуждали с соседями, какой фотоаппарат лучше для съемки пейзажей. Вдруг во…

– Я! Я... – Какое я? – Приоткрыл. – Здравствуй, князь... – В переулке стоял старик. – За долгом пришел. Увидеть, что выражало лицо отца Кирилла, было невозможно, старик заслонил его собой. Рука с чем-то тяжким обрушилась. Не глядя на распластанное тело, устремился в дом. Заметил слепого садовника. – Опять выросла... тьма настолько выросла! Хозяин! В доме гость полез за икону. Достал, обдувая пыль, мешочек. Размотал тесьму. Кокон шелкопряда. Спрятав под халат, выбежал. Разлетелись…