Проза

– Так я ещё хожу, помогаю по домам дорогим тут, зарабатывать-то надо! – терпеливо объясняла Нюша. – Тем более денег у тебя полным-полно, судя по обилию дорогих коттеджей! Что ж мебель не купишь? Или на приданое всё себе копишь? – съязвила Катя над сестрой, которая в свои тридцать семь замужем никогда не была, и все уже давно списали её с брачных счетов. Нюша, женщина смиренная и добрая, всю жизнь ухаживала за кем-то немощным. Так вышло, что ей, старшей, нужно было матери помогать Катьку растить,…

– «Дима, мой отпуск заканчивается, я приняла решение, что ты для меня важный всего того, что у меня есть в Перми, я остаюсь с тобой, я влюбилась в тебя честное слово ..» – «Милая моя, Олечка, тебе билет куда купить? В Екатеринбург или мб Пермь?» – спросил он. Внесу поправку, в Екатеринбурге живет моя близкая подруга Инесса, и я хотела к ней съездить. Я тем временем уже собирала чемодан, завтрак не задался с утра. – «В Пермь» – ответила я. – «Почему не Екатеринбург? Все таки я ведь буду…

Я помню как мама часто (я, видимо, была болезным ребёнком) одевала меня, раскладывала на большой кровати одеялко, укладывала меня, заворачивала. Я очень спокойно складывала ручки, ножки, ожидая конца одевания. Потом она брала меня на руки, и мы выходили на улицу. Мне очень нравилось спускаться с крыльца: оно было высокое, большое, с трёх сторон ступени. И когда мама ещё только собиралась спуститься, я видела небо и большой, серый высокий забор. И когда она спускалась, мне казалось, что мы летим.…

Вдохновение Карамельный макиато Каждый день был абсолютно одинаковым. Точнее, я бы даже сказала, что каждый день был серым, если я пребывала на тот момент в одиночестве, а это происходило часто. Холодная и пасмурная погода в моей маленькой Виктории всегда навевала на меня тоску, потому что я всегда была одета не по погоде и промерзала, а то и промокала, насквозь. Я никогда не была человеком, который любит дожди из-за того, что под ними можно постоять и помокнуть, нет, это никогда…

Сентябрь. Глава 1. Два пейзажа. Пожалуй, никто бы никогда не сказал, что Лука был писателем. Стекла его квартиры зачастую открывали два замечательных, но дико контрастных пейзажа. Один – из окон, откуда с высоты двадцатого с лишним этажа было видно много разных домов, машин, людей и их жизней, грехов и слез, а второй – в окна, где часто можно было найти творческий беспорядок и распластавшегося в муках творческого кризиса Луку, и иногда случайный мойщик окон заставал среди этих обрывков надежд…

Утренний свет переливался на бордовых стенах моей комнаты. Мне пришлось подскочить на ноги и начать поиски причины моего пробуждения, а найти его мне надо было срочно. «Почему?» – спросите вы меня. «Да потому что этот чертов будильник не затыкался!» – отвечу я вам. Найти его мне удалось где-то через минуту, он упал с тумбочки и закатился под кровать, оттуда я его и достал. Отключив будильник, я посмотрел на часы, чтобы удостовериться, не установил ли я по своей невнимательности его на время занятий…

– Время 10 часов утра! – сказала очень красивая тень. – И что с того? Кто сказал, что ночью нельзя работать? А под утро оказаться… – в этот момент Артём понял, что он не знает, где находится. Судорожно водя глазами по окрестностям, он добавил: – …где-нибудь в прекрасном месте, не похожем на то, где я нахожусь сейчас. – Очень смешно! Ты вчера напился как животное! Вставай немедленно! Нас ждут на встрече, – голос прозвучал немного грубее обычного. Тут до него дошло, что это была не просто проходившая…

Только офисные здания были многоэтажными. Местный университет растянулся на несколько квадратных километров, преподаватели этого университете считались самыми квалифицированными профессорами во вселенной. Скоростных дорог не было, как и скоростных машин. Жители передвигались на транспорте с солнечными батареями. Совершено понятно, почему олигархи любили свой новый дом. Лишь изредка они возвращались на Землю, чтобы почувствовать запах и вкус, который еще недавно составлял для них большую часть жизни.…

– Э, брат. Так не пойдет. Если что-то останется на душе, сам себе не простишь. Выкладывай, я пока подремлю в уголке, честно, мешать не буду. – Спасибо, но после твоих слов все остальное кажется не таким актуальным. Кризис— это, как написано у Михаила Афанасьевича Булгакова – про разруху. Он прежде всего в голове. Если о нем не думать, то его и не видно, не так заметно. Дорогая успокойся, я нашел работу Утро. Среднестатистическая семья. Он еще валяется в постели, кажется, что ему спешить…

Так вот кто он такой! – Скажите, – обратился к ней Юрий, – почему вы выбрали для нашей встречи именно это место? Она слегка и с грустью улыбнулась. – С этого дома, – она кивнула назад, за спину, – и начался мой Питер – я прожила здесь полгода. А в этом сквере мы как-то встречались с вашим батюшкой. В день моего рождения. – Вы… его любили? – неуверенно спросил собеседник. Она ответила, не задумываясь: – Нет. Я его боготворила. Я чуть не мяукнул: "Это как?" Юрий тоже не мяукнул, но, подозреваю,…

Сергей Васильевич был человек общительный и его веселый нрав не выносил тоски, образовавшейся за столом, поэтому в дальнейшем он решил искать общие с сотрапезниками темы для разговора. На его взгляд, наиболее подходящей могла стать религиозная тема, учитывая возраст собравшихся за столом курортников. На следующее утро придя в столовую с небольшим опозданием, Сергей Васильевич застал всех соседей в сборе. Поздоровавшись, он поздравил их с праздником Петрова дня, отмечаемом православными в честь…

Я представил свою будущую жизнь, такую грустную, тяжёлую, настоящую, какую угодно, только не такую, как сейчас. – Замёрзну насмерть? – В лесу!.. Я хохотал, прекрасно понимая, над чем мы оба хохочем. – Санаторий, да? – заливаясь слезами, выдавил я. – Ага! – провопил он. Я, наконец, взглянул ему прямо в глаза. Он кивнул мне. Я кивнул в ответ. – Разумеется, ты всё это забудешь, чтобы всё было всерьёз, только тогда ты поверишь во весь этот… Он опять захохотал, а я тоже засмеялся.…

А ещё только там огромное количество странных магазинов по типу «всё для начинающих художников». В Москве, равно как и в других городах нашей страны, я магазинов с такими названиями отродясь не видел. И всё-то там императорское, и всё-то там с претензией. В общем, Питер – это Питер. Город, где обязательно стоит побывать, но жить там сможет далеко не каждый. Ну да ладно, это всё лирика, а мы вернёмся к нашим нерадивым героям, в числе которых был и ваш покорный слуга. Ах да, почему, собственно, «Питер-2»?…

Два года назад, по первому ноябрьскому снегу, в наступающих сумерках, он шел от станции метро вдоль Александровского сада. Ветер собирал снежные хлопья с Красной площади, подметая не успевшие прилипнуть к мокрым булыжникам снежинки, и направлял их сплошной белой стеной по проходу между зданием Исторического музея и Кремлем на Манежную площадь. Встреча была назначена у памятника маршалу Жукову. После окончания института они не виделись тридцать лет. * * * Традиционная встреча выпускников стройфака…

Она готова тысячи ночей! Грозы и водопады (Круг любви) Лисица. Полдень 1 Солнце в раскалённой колеснице Завезли на небо злые кони. Ярко блещут огненные спицы Стрелами лучей на небосклоне. В голубом безоблачном просторе Стрел тех край сегодня непочатый. Ловят их в земном зелёном море Солнечные жёлтые зайчата. На опушке леса, под берёзой, Рыжей лентой резвая лисица, Прыгая с шутливою угрозой, На зайчат играючи косится. Солнце льётся в пыл её…

Хотя всегда надо помнить, что правды всегда слишком мало, чтобы получить импульс писать и слишком много, чтобы попасть под суд за клевету. Впрочем, всё это я детально описала в своей книге «О бедной Музе замолвите слово. Или как научиться писать книги». Но вовсе не об этом сейчас мой сказ. Надо вам сказать, что мой муж – человек чрезвычайно коммуникабельный. Боюсь только, что даже слово «чрезвычайно» – недостаточно точно описывает его коммуникабельность. С кем мы только не встречаемся! Куда только…

Апрельский дождь Снег у земли Превращается в дождь. Верю, как я, Встречи ты ждёшь. А у тебя Стелет метель Нашей разлуки Пустую постель. Только зима Не навсегда. Настанет апрель, Уйдут холода! Ты прилетишь, Весну принесёшь. Смоет разлуку Апрельский дождь. Мы так легко Обменялись сердцами: Бьётся в груди Сердце твоё. Ласковым солнышком Греет ночами. Нет одиночества: Мы с ним вдвоём! Десять дней Десять дней и девять ночей Блаженства неземного, нежности…

За прошедшие годы мой подход к шопингу в корне изменился. А может, это я сама изменилась. Времена, когда я была не замужем, жила со Сьюзи в Фулхэме и целыми днями носилась по магазинам, давно прошли. Да, в те дни я была транжирой. Вот как легко я теперь в этом признаюсь. И да, я делала ошибки, ну и пусть. Зато я, как Фрэнк Синатра, шла своей дорогой. (Если, конечно, идти «своей дорогой» означает в том числе прятать под кроватью счета по карте «Виза», чего, думаю, Фрэнк Синатра никогда не делал.)…

– Здравствуйте, а вы где работаете? Рафаэль схватился за голову: – Тётя Рая, зачэм? А-апасна, грузы, станкы, мэханыка-а! – Он хороший и работящий, у нас двор убирал…, слушай, – Тётя вдруг удивленно посмотрела на своего протеже. – Так долго.… Сколько времени прошло, годов пятнадцать? Гена счастливо кивнул. – Неделю, как новый начальник ЖЭКа пришёл, жулик страшный, своего шурина подметать тут же пристроил, – продолжила тётя Рая. Не пожалеешь Рафик, возьми вместо бездельника твоего, забыла как…

В результате всего этого, а также различных интриг, мой заработок тут упал за последние годы практически в два раза и достиг нелепых 20 тысяч рублей в месяц. Совершенно несоотносимых с уровнем моей квалификации. Однако увольняться я не хотел. И привык, и все остальное меня вполне устраивало… О чем я первым делом и напомнил Римме. Она была в курсе моих претензий. Так предыдущего директора я весь его недолгий срок этим вопросом прямо-таки угнетал. Ему даже неприятно было на работе лишний раз показаться.…