Проза

Удовлетворенная своей работой, Изольда Матвеевна обратила свой взор на третью банку с окурками. «А это же чья? Из семьдесят четвертой квартиры небось? Тоже водичкой залита, будь они не ладны. Вот я водичку-то вонючую им под дверь вылью, пусть думают, что чья-то собачка метит. На семьдесят шестую подумают: у них собачка. Вот вам озеро под дверь!» Изольда Матвеевна потерла руки и, тяжело ступая, стала спускаться этажом ниже, по пути открыв нараспашку лестничное окно между этажами. На четвертом…

За окнами метет неистово. Не может этот сон не присниться сегодня. На часах уже 01:35. «Через час она появится на свет», – подумал про себя Филипп, положил пластиковую формочку обратно в холодильник, а сам вернулся в постель. Через несколько часов ему вставать на работу, которая, кажется, осталась единственным смыслом его жизни. Он честно пролежал в постели час, как мумия в саркофаге, и, наконец, заснул. Что ему снилось с 02:30 до 06:00, он не помнит. Ощущение, что ничего, кроме темноты и еле различимых…

Часто в момент напряжения или в кульминационной части рассказа он резко менял тон и произносил: «А у меня ведь две дочки, Маша и Татьяна. Одна в университете учится. Другая – фрилансер с девятого класса. Приколись, что делает? Полосками шерсть с интимных мест отдирает. По тридцать рубасов поднимает. Бывает, даже мужики приходят, так что у меня на многих тут компромат имеется». После таких пикантных подробностей Игорь, будто переключая мыслительный рубильник в голове, продолжал рассказывать…

Дневник – всего лишь одна из форм самовыражения, доступная и подвластная каждому, но не всякий станет выплескивать мысли на бумагу в надежде, что кто-то прочтет. Он писал, чтобы избавиться от эмоций, накопившихся внутри, и не представлял себя в роли героя, отважно сражающегося за свою или чужую жизнь. На страницах дневника жили все его мысли, о которых мало кто знал, и неизвестно, сколько людей, в конечном счете, станут их негласными свидетелями. В реальной жизни для этих эмоций не находилось места.…

На горизонте показался белоснежный особняк с колоннами и меня, вдруг, охватили сомнения. А что если этот человек, от бессилия положивший голову на мое плечо, вовсе не Билл Флай, а обычный бездомный? Не могу же я кинуть его у забора! Тогда уж точно налетят папарацци, и еще обвинят меня, что я специально откопал бродягу похожестей, дабы скомпрометировать настоящего. Навстречу нашему такси вышла женщина в джинсах и футболке. Я решил вытереть своим платком морщинистое лицо бродяги, чтобы в случае моей…

– Да, меня зовут Света, – почему-то продолжая играть роль жрицы, сказала бабочка, – Чем вам помочь? – Я хотел взять кредит, – Васе стало стыдно произносить эту фразу, словно он собирался не кредит брать, а просил в долг у соседки на бутылку. – Хорошо, давайте ваши документы Василий, – Бабочка стала чуть серьезней. Вася один за другим передавал ей документы, которые она просила. – На какую сумму вы рассчитываете? – улыбалась кредитный специалист. "Чему она так рада?" – смутился Вася. Он…

Говоря откровенно, история появления бабушки в Одессе меня не так сильно интересовала, и только история знакомства Якова Штумберга с Анной Шаповаловой и последующей их женитьбы, меня приводила в замешательство по многим причинам. Главная причина – это личность самого Якова Штумберга. Мне казалось невозможным, что он мог кого-то когда-то любить, но еще более непостижимым для меня было то, что моя бабуля, горделивая красавица-казачка, могла полюбить деда. Я неоднократно приставала к бабушке с этим…

– Фу, Рекс, нельзя! – провизжала толстая женщина, с силой притянув к себе собаку. – Я кому сказала? Тимка ловко выскочил из кабины и кинулся к дверям напротив, но они оказались чужими и запертыми. Полумрак подъезда разрезала лишь узкая полоса света открытого выхода во двор. Ничего не понимая, котенок метнулся туда и в одно мгновение очутился на крыльце. Незнакомые звуки, запахи, люди, птицы – все смешалось в кошмарный водоворот сумасшедшего восприятия, сердце было готово взорваться от страха и…

С той поры вечерами ты видишь прекрасный, несносный тот божественный город, чуть только прикроешь глаза… Сидя на скамейке в парке Академии Художеств на Васильевском острове и покуривая сигарету, я сказала себе: «Здесь я буду жить». Мне было семнадцать лет. 3. Подарок судьбы. В восемнадцать лет я встретила мужчину всей своей жизни. Ему было сорок восемь. Цезарь и Клеопатра. Серёжа не верил в долговечность нашего союза, а я знала, что бы проживём вместе всю жизнь. Так…

Мне живое тепло нужно. Красной сферой расколюсь надвое И пущу одну половину куда-то вдаль. Потертой рыжей собакой Заскулю в ночь на луну. Красный демон внутри - Это я. Бордовый свитер на тебе - Тоже я. Кровь в твоих артериях и венах. Капилляры в глазах. Печень и легкие. Сердце. Но закончусь на внутренностях. Если все вокруг выжженно, То и меня больше нет. Если вода в вино обратится, То я превращусь в хлеб. Если все закончится, То вывернусь наизнанку…

А под соснами, наверху сопок, – щемящая тишина. Если прислушаться, ничего, никаких звуков – птицы не поют, и живность, которая есть, молчит. Жутко, как в покинутом доме, – даже духи остерегаются самих себя и потому никого не тревожат. Таков вид северной сахалинской тайги, будто согласившейся с тем, что ей уготовано место на острове-изгое. По мере продвижения к югу, однако, картина меняется. На смену северной сахалинской сосне приходит лиственница, встречается кедр, кое-где белеют рощицы из берёзы.…

Над густым туманом, Над рекой широкой, Достаю до неба, Лепестком от розы. Все мечты взлетают, И уносит ветром, Долю нашей тайны, Ленточки ответов. Небу лишь известны, тайны прошлых слёз, Звёзды созерцали, честность алых роз, На качелях – крыльях, в высоту лечу, Зарождая в сердце, яркую мечту. Что в душе живёт, сказочный, странный мирок, Мысли в картинках мерцают, жизни рождая поток. Сказкой укроет меня, весь этот тонущий мир, Ветер…

« Почему в такую погоду ты на улице?» Я ничего не смогла ответить. Кирилл взял меня за руку и привел к себе. Он жил с бабушкой. Родители его давно уехали на север за длинным рублем, там и остались. Они присылали деньги, но приезжать не спешили. Бабушка Поля разохалась, увидев меня мокрую и дрожащую. Налила чаю, переодела в сухую одежду. Всё это время Кирилл молчал. Только, когда бабушка ушла спать, сказал: – Рассказывай. Я уже не плакала. – Да нечего рассказывать. Отчим пьёт, мать молчит.…

– Привет, я Матвей, я рисую интерьеры, и не вижу тебя, кстати. – Я тут пытаюсь снять ежей, не шуми, не то разбегутся, ищи их потом по лесу. А у тебя пиво есть? – Нет, пива нет. – Сгоняешь к лагерю? И мне ещё зажигалка нужна, или спички. И чипсы, лучше всего с сыром. – Хорошо, – растерялся от напора просьбы Матвей и послушно направился к лагерю. Когда он вернулся, Даша уже сидела на дереве. – Будешь смотреть ежей? Я успела, света мало, но получилось неплохо. Ты фотографией интересуешься?…

Германа тут же отпустило, и в груди снова образовалось свободное место. Герман глубоко вдохнул, вежливо поблагодарил, почти возлюбив этого хамоватого сержанта, потом вышел на улицу, перешёл дорогу и только на той стороне его догнал смысл сказанного. 2 – Не усматривается, – рубил адвокат на корню всяческие сомнения. – Убийство – это всегда умысел. Это процесс: задумал, подготовился, реализовал, сокрыл. А тут нет процесса, всё стремительно. Другой город, приехал по своим делам, ждал покупателя,…

Походкой олимпийскочемпионной синхронистки, втянув пузо, жопу и щеки, проследовала к назначенной дорожке. Меня там ждали. Тренер, ити его в ласты. Шла-то я не на что попало, а на спортивное плавание. Оказалось, дог-стайл и фрог-стайл – это не стайл. Это надо забыть. А то тренер придет на следующее занятие с багром, наложением которого будет корректировать движения в моем исполнении. Дышать в воду. Носом. Плыть вниз. Мордой. Поднимать выше. Локти. Вот это стайл. И ноги! Ноги прямые! Что за велосипед?…

Первая любовь В моей жизни первая любовь встретилась в очень серьезном возрасте. По крайней мере, мне тогда казалось именно так. Мне было целых 25! Нет, конечно, до этого у меня были романы и влюбленности. И я даже была уверена, что уже встречала любовь, познала страдания и уж кто-кто, а я – то обладаю достаточным опытом. Но как потом выяснилось, все это были лишь мелочи жизни. Репетиция перед выходом на главную сцену, так сказать. И вот однажды вполне довольная своей жизнью и…

Но реакция Вики была неожиданной: – Рассчитаться? Нет! Не позволю! – и без пафоса, с видом полного равнодушия пошла к свободному столику. Избалованность Виктора и безотказность во всём были на поверхности, и Виктория не могла этого не заметить. Она заметила, но настойчивые преследования Виктора всё размыли, и Виктория, забыв про все предупреждающие внутренние осторожности, влюбилась. Всё свободное от лекций время они проводили вместе. Ездили на велосипедах в парке, ходили в кино, кафе. Виктор…

«Чего ты, сейчас – отрицаешь?». «Опять же – все «стены» под «ноль» твои «свёл», «Признай: что сама – и не знаешь». «Чего нужно тебе, а я – теперь: знаю», «Поэтому – все пред тобой». «Во – что я, по-твоему, с ними «играю»?», «Занялся бы лучше собой?». Не лезь в мою Жизнь – ты не знаешь: как лучше, Со «сторон» – в твоём случае: не видно. Ты пытался – «засчитало», пытался быть чутче, Но, теперь, только – хуже: обидно. Как же ты ни поймёшь: я же – не лицемерка, Не могу…

Кострома – Зачем ты столько тушенки набрал? – затрепетала жена. – Вы же будете жить в гостинице, а не в палатках? Ты правда едешь в командировку, а не на рыбалку? Глядя на твои чемоданы – вы собрались на необитаемый остров на месяц. Ружье тоже брать будешь? – Все готово. Пора мне. Пока. Тихо скрипнула тяжелая деревянная дверь. На ходу, не останавливаясь, я обнял жену и выбежал во двор. Утро уже не раннее, но солнце еще не успело сжечь росу с травы на моем участке. Я тороплюсь и сбиваю ногой…