Рассказ

— Три года назад, — сказал Исса, — этот человек, который пытался сейчас повалить скалу, был, как и я, проводником одного охотника, миллиардера Гастингса. Гастингс заинтересовался этой скалой. Он пытался столкнуть ее, но скоро убедился в ее устойчивости. «Ну, Китль, — сказал он проводнику, — три миллиона, если столкнешь камень». А вы видели, как легко качается эта скала, но она не падает и упасть не может. У Китля была большая семья, и они жили в нужде. Китль взялся столкнуть скалу и помешался…

Мы, если что, сильные и уверенные, мы коня из огня и избу на скаку. Нам неведома боль. Но как унять слёзы?.. 10.01.2019

Как в воду глядел... Левый стабилизатор лопнул и пропал во тьме на ночной стороне планеты. Корабль накренился на один бок, стоял в позе старухи, просящей милостыню. Но вокруг было пусто. То есть ни одной живой души, так что и подать было некому. Придется радировать на базу. Спасатель хренов! Позору не оберешься. Хотя прежде стоит все-таки сходить на разведку. Не зря же он сел здесь, в тысяче километров от космодрома! Он ясно видел знак, выложенный на поверхности из осколков зеркал!…

А потом случилось вот что. В один из вечеров наш капитан Потапов собрал нас всех в столовой и объявил что для усиления сплоченности коллектива и просто для удовольствия мы начинаем играть в игру которая называется "гномики и великаны". Эта старая довольно известная игра на кораблях Космофлота. Суть ее вот в чем - специальная программа вышлет на почту каждому письмо в котором будет имя другого члена экипажа. Это так называемый "гномик", а ты его "великан", так получается. Каждый игрок получит свой…

Муза смотрит в никуда, задумчиво улыбаясь. Вдруг посещает крамольная мысль: а как она стала Музой? Ничего такого особенного в ней нет: рыжая, с короткой стрижкой, красивыми ногами, выщипанные брови… Но тут выщипанные брови сдвинулись, взгляд вернулся из далей и построжел. Типа, ты не отвлекайся, при чём тут я, ты щёлкай себе! Итак, девочка. Книги, родители, учителя учили её быть всегда честной, и она верила, что только так и можно. И вот однажды класс писал сочинение. А девочке вместе с четырьмя…

Дальнейший путь был похож на преследование. Не было сомнений, что человек-медведь, если не заметил меня, то почувствовал погоню, и затерянными тропами начал пробираться назад на север, часто по-звериному проносясь по промозглой земле. Так, я сильно отстал от хоть и изможденного, но по-прежнему опасного существа. Я до сих пор не использовал лук или охотничий нож, ибо мне казалось, что необходимо узнать цели и намерения этого выходца из эпохи, безусловно, более тёмной и древней. Мой долг следопыта…

О том, каким образом эта семья перебралась в комнатёнку в коммуналке из нескольких больших квартир, сложена просто-таки легенда. Согласно легенде, во время оно сынок был шпаной и однажды возле дома увидел «бэху» (она же БМВ, на тот момент самая «крутая» машина). И раскурочил её вместе с дружками. А на бэхе приехали авторитетные люди, бандиты, другими словами. Когда они увидели, что стало с машиной, то пошли в ментовку, сунули начальнику денег и через три часа уже знали, кто и что. Когда вломились…

Мантра «Аум» Холод хаоса был в пустоте. Вернее, там ничего не было пустота, одна сплошная пустота. Сколько она длилась, никто не знает. Но, вот в пустоте появилась точка, она стала набухать и выросла до размеров человека. На точке появились глаза, рот, нос. - Создалось, - закричала радостно точка. Это был первый Бог нашего мироздания, сам Брахман творец вселенной. В хаосе не было и времени, но как только появилась точка, время пошло, точка эта, - и есть время, точка сознания абсолютного универсального…

Фрукты гремят как погремушки. Во взломанные двери природы рекой течет отрава. Бледная рать наступает с воинственным кличем, но на рынке его не слышно. Многое продано, малое куплено. Помыкавшись по рынку, я встала в небольшую очередь за государственной черешней, клюнув на невинную физиономию продавца. Он был высокого роста, кудрявый, в очках; единственное, что могло смутить в его интеллигентном облике, — это красные, как вишня, мокрые губы. Я пристроилась за старушкой в кружевной накидке, которая…

Её охватила тоска. До центра было четыре километра по полному бездорожью. То есть, если не было дождей, дорога была. Грунтовая. Но сейчас это была кромешная глубокая грязь, которую и обойти-то было нельзя. Правда, за бывшей машиннотракторной станцией начинался местами разбитый асфальт, но до него ещё эту грязь помесишь! Но возражать не решилась, не дома, да и всё равно кому-то идти надо. «Набула» сапоги, спрятала листок — мало ли кому на глаза попадётся! В магазине уже было пусто, утренне-дневные…

Святки Святки! Пора гаданий! Я так волнуюсь. Решила гадать одна, без подружек. Но страшно. Кто его знает. Говорят, в зеркале часто показывается чёрт. И даже утащить может. Но, как говорится, смелость города берёт! И вообще, кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Ах да, шампанское... Хлебнула. Согрелась. Но всё равно нервничаю. Суженый-ряженый, приди. Кто ты, суженый-ряженый? Гадать буду перед зеркалом. Можно, конечно, воск лить... где его сейчас возьмёшь, воск? все свечи из парафина…

– А вдруг бы все-таки догадались, что это о Толмачеве? Влетело бы тогда нам по первое число. А так – ну-ка – пусть догадаются! Ха-ха! На мои глаза навернулись слезы. – Бедные мы с вами… – прошептал я и заплакал, нежно обняв хитрого молодого человека. И он обнял меня. И так долго мы с ним плакали. И вошли наши сотрудники и, узнав в чем дело, сказали: – Бедный редактор! Бедный автор! Бедные мы! И тоже плакали над своей горькой участью. И артельщик пришел, и кассир, и мальчик, обязанности…

Когда поезд, пыхтя, дополз наконец до Паддингтона, я выскочил из него неожиданно резво. Задняя часть поезда была огорожена, вокруг стояли полицейские, но никто не подходил близко. Они что-то охраняли и одновременно прятали. Возможно, это была смерть в одной из ее самых шокирующих обличий, возможно, что-то подобное Мертхэмскому делу, [2] столь густо замешанное на человеческой злобе и тайнах, что почти превозносимое за это; а возможно, что-нибудь гораздо хуже. Я с облегчением покинул станцию и вышел…

Здравствуйте, доктор! — Здравствуйте, доктор. Насилу к вам добралась: ноги ватные, не держат, да ещё и в снегу вязнут, погодка-то разыгралась — метёт, метёт без удержу. Я уж думала на дом вызвать, да постыдилась: у вас ведь тоже ноги в снегу вязнут, я же тоже прекрасно понимаю, что вам тоже нелегко. Вы, конечно, молоденькая, сил побольше, чем у нас, старых развалин, да всё равно как-то нехорошо. Нет уж, пока хоть как-то передвигаюсь, не хочу вас затруднять, я-то приду обратно, лягу и отдохну,…

Месть Адама — Повелеваю: вон!!! Изыдите! — Слушаемся, Отче. Но дозволь хотя бы вещички собрать, — Адам склонился в низком поклоне. Бог-Отец оторопело глянул на него, проглотил готовое было вылететь слово; недовольно нахмурившись, подобрал полы одежды и удалился. Ни звука, ни взгляда в сторону презренных осуждённых. Они для Него больше не существовали. — Ты иди, собери барахлишко и жди меня у ворот. Я быстро, — Адам крутнулся на месте и исчез, чтобы через десять минут вновь материализоваться…

— Разве ты уже не ребенок? — строго перебил ее Евгений. — Конечно, нет, — обиженно возразила Гретхен, краснея до корней волос. — Когда человеку целых четырнадцать лет, он уже не считается ребенком. — И все же, — улыбаясь сказал Евгений, — помнится, не так уж много времени прошло с тех пор, как новая большая кукла… Гретхен быстро отвернулась, отбежала от него подальше и, присев на корточки, занялась стоящими на полу горшками. — Не обижайся, милая Гретхен, — ласково продолжал Евгений. — Оставайся…

Несмотря на то, между нами постепенно возникла особого рода близость, которая позволяла нам говорить более откровенно. И вот, видя, что уже близок час, когда надо будет разойтись, я, наконец, решился. Меня словно толкало сознание, что подобный случай более не повторится. «Если ты не воспользуешься сегодняшним днем,-говорил я сам себе, – тебе останется винить самого себя». Сделав усилие над своей волей, я вдруг прервал разговор на полуслове и сразу, как-то бессвязно и нелепо, высказал все, что таилось…

С этого дня началось мое рабство. Я почти не отходил от Антонины. Я старался предупредить ее мимолетные желания: достать ей цветов, принести веер, кресло… Когда Антонина уходила куда-нибудь, я всегда следил за ней глазами: я знал, что она обернется и, торжествуя, поймает мой взгляд. Когда она бывала у себя в комнате, я садился в саду под платаном и смотрел на ее задернутое шторой окно. Когда мы оставались наедине, я вымаливал у нее позволения поцеловать ее руку. И как я ненавидел Антонину за…

Разумеется, в дело вступили и ИИ. И местные, Нищенствующий Уклон, а так же Трагическое Уединение, два ИИ Предтеч, для которых Ковчег — дом. Так и людей, из числа доработанных и не имеющих угрозы безумия. Разумеется, под контролем других ИИ и специалистов уровня доктора Халси. Док поучаствовала в проекте «Индиго», в котором детям с высоким интеллектом проводят мягкую модификацию, а затем в течении пары лет последовательно загружают память самой доктора. Идея в том, чтобы получить заточенных под…

Принято считать его оптимистом. Об этом сейчас говорить не буду, он сам неоднократно отвечал на такие обвинения. Но все-таки его, а не кого-нибудь другого называют «Учителем надежды». Мы уйдем далеко, уточняя различие между бодрым, бесчувственным невниманием к скорби и злу и такой по-христиански странной добродетелью, как надежда. Сейчас подчеркнем одно: жизнерадостность Честертона достаточно заметна. Многих она раздражает. Одни не верят ей, другие – завидуют, третьим она кажется кощунственной,…