Русская классическая проза

Именно на Аляске, куда православие притекло двести лет назад и никогда позже отсюда не уходило, чувствуешь историческую основательность его уже сроднённости с американским континентом - ещё задолго до второго входа, с восточного побережья Штатов, задолго до приезда сюда епископа Тихона, будущего всероссийского патриарха, задолго до революции и до возникшего в умах формалистического вопроса: о праве православия независимо существовать на этом континенте. Но даже и для тех, для кого двухсотлетняя…

Коммунисты везде уже на подходе - и в Западной Европе и в Америке. И все сегодняшние дальние зрители скоро всё увидят без телевизора и тогда поймут на себе - но уже в проглоченном состоянии. И какое было бы удобство для Франции и Англии, если бы телевидение уже оперировало в 1918 году! Троцкий в свою армию, разумеется, не допустил бы ни одного, - и не просились бы, и не обижались бы. Не увидели бы их объективы, как он громил жителей Ярославля химическими снарядами и интернациональными отрядами,…

В особенном отношении к вам находятся Соединённые Штаты Америки. До сегодняшнего дня Соединённые Штаты - единственная внешняя гарантия, удерживающая коммунистов от нападения на ваш остров. Но сегодня с каким трудом даётся Соединённым Штатам верность Тайваню! - сколько уже потеряно на этом пути! Так же и Соединённые Штаты поддались общему в мире течению покинуть республику Свободного Китая в беде, оставить её на произвол судьбы. Америка пошла на разрыв дипломатических отношений с Китайской республикой…

Я хочу уточнить. Считаете ли вы, что президент Рузвельт и американское правительство тогда неправильно понимали советское правительство? Это были люди, с которыми нельзя было дружески общаться? Надо было понимать, что они враги своего народа, а этого не понимали, отождествляли. Администрация Рузвельта и потом ещё десятилетиями американское общественное мнение отождествляли советское правительство и угнетённый народ. А они на самом деле прямо противоположны друг другу. Так вот, я говорю, вы сегодня…

Вы знаете, меня всё время вела внутренняя пружина. Многие годы, теперь уже можно сказать - 40 лет, от первого замысла моего главного романа, в котором я сейчас немного продвинулся, внутренняя пружина всё время вела меня к тому, чтобы не покладая рук работать. Очевидно, в ней было первое условие. А второе условие, я думаю, если бы я не попал в тюрьму, я тоже стал бы каким-то писателем в Советском Союзе, но я не оценил бы ни истинных задач своих, ни истинной обстановки в стране, и я не получил бы той…

Я смотрю, у вас работают ксерокопии. Человек может подойти, заплатить 5 песет и получить копию любого документа. У нас это недоступно ни одному гражданину Советского Союза. Человек, который воспользуется ксерокопией не для служебных целей, не для начальства, а для самого себя, получает тюремный срок, как за контрреволюционную деятельность. У вас, пусть с некоторыми ограничениями, допускаются забастовки. В нашей стране за 60 лет существования социализма никогда не была разрешена ни одна забастовка.…

Ничто не располагает столько в пользу человека незнакомого, как его ласковость и внимание к маленьким детям, Люди всегда склонны иметь доброе мнение о том, кто находит удовольствие в невинных играх детства, всегда готовы в нем признавать чистую совесть и мир души; но всегда ли безошибочно - не знаю и не хочу исследовать; ибо сие почти всеобщее, доброе предубеждение льстило на этот раз моему самолюбию. Я сказал не помню какое приветствие молодой женщине; она закраснелась; что-то непонятное для…

- Нет. Это труднее всего, дорогуша. Написать коротко и ясно - труднее всего. Да и в конце концов, что ты предлагаешь? Печатать в десяти номерах? - А почему бы и нет? - встал Савушкин. - Такой материал не стыдно и растянуть. - Конечно. И читать будут с удовольствием. Авотин нетерпеливо вздохнул: - Послушайте! Вы понимаете, что такое институтская многотиражка? Это две полосы! Две! Если б у меня было четыре, я б конечно без всяких пустил ваш материал в пяти номерах. Но сейчас это невозможно.…

Аплодисменты ОБОЛЕНСКИЙ. Мы надеемся, что так и будет! ШНОГОВНЯК. А как же иначе?! Аплодисменты. ОБОЛЕНСКИЙ (потирает свои пухлые короткие руки). Итак, мы готовы начать! Готовы погрузиться в чудесную стихию еды. Занавес! Занавес не поднимается. ОБОЛЕНСКИЙ (ждет, потом недоумевающе вглядывается). Занавес! Занавес не поднимается. ОБОЛЕНСКИЙ. Что-то не так, Иван. Попробуй ты. ШНОГОВНЯК. Занавес! Занавес не поднимается. ШНОГОВНЯК. Занавес! Занавес не поднимается. Смех в…

МАША-2 (поймав ледяную глыбу "Альпы", ставит на "Вайссбир", изображением вниз). Марина, когда печальное известие о твоем аресте дошло до меня, сердце мое готово было разорваться на части. Я молилась и плакала, я роптала на Бога и проклинала наше тоталитарное государство, способное на четыре года лишить свободы прелестную женщину всего лишь за ее страсть к пыльце дикого растения, выросшего на свободных просторах Узбекистана. МАША-1 (вынимает "Вайссвурст", бросает Маше-2).…

Т.В.: И именно в силу осознания этого обстоятельства вы решили заняться другими формами, например киносценариями? В.С.: Ну, в общем, да. Сейчас к литературному процессу в чистом виде я пока не хочу возвращаться. Думаю, я вернусь к нему потом, но сейчас интересно проникнуть в другой жанр, там сейчас "живое место", я это чувствую просто очень хорошо, там интересно работать. Т.В.: Какое кино вы смотрите сейчас? В.С.: Разное, я всегда смотрел разное кино. Мои привязанности довольно широки: от…

- Гришутка? - Да. А что ж автобус не ходит? Коврижин хмыкнул: - А черт их знает. То приедет, то нет. Не автопарк, а шарашкина контора какая-то... Он прижал краюху хлеба к груди и стал резать большим кухонным ножом. - И что, часто подводит автобус? - спросил Мокеев. - Да не то что б очень, но бывает. - А вы в райком напишите. - Да не то что писали - были там. С председателем. - Ну и что? - Техники мало и людей. Вот какая штука. Работать в автопарке некому. - Что,…

- Бог с ними. Пусть пашут. Мы сноровкой возьмем, а не нахрапом. - Да я-то не против, пожалуйста... только чего нам этот вымпел... премию и так получаем, прогрессивку тоже... Будзюк махнул рукой: - Скушный ты человек, Ваня. А еще потомственный лесоруб... Он поднял свою пилу, тронул клапан подсоса, дернул шнур. Пила затарахтела, выпуская бело-голубой дым. Будзюк подхватил ее и понес к соснам. Лохов нехотя встал: - Сень, а может ребят подождем? Будзюк шел, не оборачиваясь. …

- Да нет, спасибо, - ответил снайпер. - Я по поводу чердака... я... вот мое удостоверение. - Он полез за отворот маскхалата. - Да проходите сюда хоть, - улыбнулся управдом. - Чего через порог-то... Снайпер нехотя вошел, протянул удостоверение. Управдом быстро пробежал его глазами: - Ну, ясно... Подождите минутку... Он скрылся и вскоре вернулся со связкой ключей. - Там, когда открывать будете, вверх надавите, дверь села, - проговорил управдом, отсоединяя нужный ключ от связки. -…

Бородин закивал: - Ясно. А у меня как, бывало, бомбежка глухая или через Днепр переправлялись когда, деревенька наша мерещилась. И, знаешь, не то чтоб праздник какой или что, а вот словно утром. Утро такое летнее, тишина и дымы кверху от изб тянутся. И небо синее-синее такое. И липа цветет... - А ты разве не в Оренбурге вырос? - В Оренбург мы в тридцать восьмом переехали. Мальцом-то я на рязанщине рос. - Понятно... А я в деревне редко бывал... - Ну, ты у нас городской человек, - Бородин…

- А чего ж плохого... жили, как все. Не хужей. - Фрол по вечерам с гармошкой приходил, помнишь? - Помню, а как же... Лидия Петровна сняла готовые оладьи, налила новые. - А помнишь свадьбу, ну Сашка из армии пришел и на вторую неделю сыграли? - А как же. Матрена, покойная, киселя овсяного наварила, кур нажарила... - Председатель с Нюркой плясал, помнишь? - Ну, а чего ж не помнить? Что я, старуха совсем, что ль? - Слышь, а Сашка в рубахе, в галстухе стоит в сенях, курит, я подхожу,…

-- Он и здесь без опоздания не может, -- сидящий рядом с ней Хохлов посмотрел на часы. -- Пятнадцать минут девятого. -- Привычка, -- рассмеялся Клоков. -- В кровь вошло уж. Как ни день -- так Пискунов. Кто опоздал -- Пискунов. Кто напился -- Пискунов. Кто мастеру нагру... -- Сергей Васильевич, -- перебила его Симакова, -- о Пискунове после. Давайте с путевками закончим. А ты, Пискунов, сядь, посиди пока. Витька не торопясь прошел меж кресел и сел с краю, поближе к двери. -- Если дать…

Мне всегда хочется узнать, откуда произошла фамилия Стаднюк. У нас в Кордышивке их великое множество, и не все они связаны родственными узами. Стаднюков-родственников по-уличному дразнили (а может, и сейчас дразнят) Салабаями. Что это такое, я не знаю, но оскорблялся на прозвище смертно и бросался в драку безоглядно. В школе дразнили меня еще Рябой Квочкой. Рябой - от обилия веснушек, а Квочкой - от имени отца: Фоть-Квоть - плод творчества кого-то из школьных товарищей. Детство мое похоже на детство…

- Знаю. Там было написано, что: "Я богиня богинь и повелительница богов. И имя мое, и храм мой недоступны для недостойных, непосвященных. Они погибнут едва приблизившись. Посвященным же даю силу и высшее счастье. Они дети мои. Они посланы мною, им поклонитесь". Но кроме того, что "только они, приходящие от полуночи, посвятят вас, если будете вы достойны". - Понимаешь,- "приходящие от полуночи", значит, с севера, а ведь отблеск, говорят, виден только при северном ветре.…

Она никогда не знала, кто такая Вельда, и поэтому не знала, что такое смерть. Она стояла на коленях и вспоминала... Она стояла так уже тысячу лет, и вспоминала бесчисленное количество раз... Дыхание земли было близким и таким знакомым, словно рукопожатие старого испытанного друга. А мир вокруг делал вид, что он не знает ее, отвергает ее. Она лишь улыбалась на это. - Ты на чужой земле! - сказал всадник. Она обычно не внимала происходящим событиям, если те не касались ее прямо, и поэтому не заметила…