Русская классическая проза

- Рано изволили начать курить, ваше высочество... Хе-хе... - Пошутите еще! Если десять папирос - четыре бильона двести двадцать один миллион четыреста... - Кладите ровным счетом квадрильон! - сказал Милюков и снял пальто. Позвольте, я это сейчас, ваше высочество. Двойной бухгалтерией... - В германских газетах писали, - докладывал группе друзей русской монархии Милюков, - что попытка вел. кн. Кирилла вернуться в Россию свелась к нулю. Это, прежде всего, неверно фактически... Я сам принимал участие…

Приходит, например, ко мне старая баба. Вытерев со смущенным видом нос указательным пальцем правой руки, она достает из-за пазухи пару яиц, причем на секунду я вижу ее коричневую кожу, и кладет их на стол. Затем она начинает ловить мои руки, чтобы запечатлеть на них поцелуй. Я прячу руки и убеждаю старуху: «Да полно, бабка… оставь… я не поп… мне это не полагается… Что у тебя болит?» – В сере??дине у меня болит, панычу, в самой что ни на есть сере??дине, так что даже ни пить, ни есть не можу.…

Артельщики свой порядок ведут. Угощают старика да наговаривают: одна надежда на тебя. Коли тебе не в силу, к кому пойти? Старику лестно такое слушать, да и стаканчиками зарядился. Запошевеливал плечами-то, сам похваляться стал: это нашел, другое нашел, там место открыл, там показал. Одним словом, дотолкали старика. Разгорячился, по столу стукнул: - Не гляди, что старый, я еще покажу, как жилки искать! Артельщикам того и надо. - Покажи, Кондрат Маркелыч, покажи, а мы в долгу не останемся.…

Тут только я увидел, что он был весь забрызган грязью: на шинели, шапке, на осунувшемся, небритом лице -- засохшие потеки. Ну, конечно, утром подполковник Андронов сокрушался: посланная накануне в штаб полка машина застряла где-то на середине дороги между городом и дивизионом. "Встречай, еду. Наташка". -- Все в порядке! Утром приезжает. Спасибо! В счастливом замешательстве я совал телеграмму в карман, вытаскивал снова, перекладывал в другой. Наконец понял: надо идти отпрашиваться…

А потом самое натуралистическое искусство - фотография схватывала на лету жизненное движение, оно переходило со страниц книги на экран. Чего только не случалось на пути такого перехода. Что только не примешивалось к делу. Оживала память, прочитанные книги, страны, где ты бывал, детство, спор с товарищами или с самим собой - все участвовало в труде Необходимо было спорить с фильмом, который ты вчера увидел, с людьми, которых уже давно нет на свете. Профессиональные навыки и опыт не только не помогали,…

Юрий Домбровский Державин Глава первая ГЕНЕРАЛ СМОТРИТ В ОКНО I Генерал смотрит в окно. На улице мороз. Свежий ветер раскачивает фонари и срывает шапки с прохожих. Через стекло дверей генерал видит статуи, застывшие в странных позах. Он всматривается, прищуривая близорукие глаза. Но дальше, в глубине передней, царит подводный мрак, и он может различить только занесенные руки, полусогнутые колени, вскинутые головы, выгнутые груди. Толпа зевак стоит около дверей. И почему их не…

Я у Димки еще спросил, любит ли он своего отца, а Димка удивился и сказал, что любит, родной ведь отец, и было видно, что он удивился, что я такие вопросы задаю, а может быть, даже слегка обиделся. А я почему-то возненавидел Димкиного отца на всю жизнь, знал бы, что он такой, ни за что не пошел бы из-за него драться. Я, правда, подрался по Димкиной просьбе, но драка была все-таки из-за Димкиного отца. Сейчас бы я ни за что из-за него не стал бы драться. А тогда подрался, хоть очень этого не люблю.…

- Носят, не зная, - последовал ответ старика. - Золото - прах, по сравнению с одним кусочком этого кедра, но денег нам за него никаких не нужно, мы ещё можем грибов сушенных вам дать, а нам ничего не нужно... Не став спорить из уважения к их старости, я сказал: - Может быть, кто-то и станет носить кусочек вашего Кедра... Станет носить, если великий мастер резьбы, приложит свою руку и сотворит нечто необычно красивое... Но на это старик ответил: - Можно вырезать, но лучше шлифовать. Намного…

- Здесь больно? А здесь что чувствуете? - спрашивала врач Анита Таптапова, не переставая месить пальцами под рёбрами у Фомы. - Не дышать. Дышать. Галина Петровна улыбалась и ничего не говорила, а после того, как Анита Владимировна порекомендовала Фоме всё, что сочла нужным, и ушла, протирая очки, она удалилась тоже, но затем вернулась и секретно добавила: - Птичка, ты это, не капризничай. Будешь вызывать нарекания - лечение медленнее пойдёт. А главное, чтобы все лекарства приносили пользу постоянно…

Та, наша первая и единственная встреча, состоялась весной 1995. Услышав, что в Пангоды приехал Альфред Гольд, нашел его по телефону. Весна. Поселок вскрылся. Я шел в гостиницу обходя гигантские лужи. На душе светло - от солнечного дня, оттого, что судьба нежданно подарила встречу с писателем, которого по его книгам знал уже более десяти лет, и который был для меня самым авторитетным публицистом в нашем северном регионе. Дежурная фешенебельного газпромовского "Ямала" очень спокойно…

Чем больше, однако, узнавал я об удивительном старце, тем очевиднее становилось, что в рассказах современников правда самым причудливым образом сплавлена с легендой, исторические факты - с явными мифами. Порой такое присочиняли мои собеседники, что начинало казаться, что и не было его вовсе, этого хирурга-епископа. Но вступали в фугу новые голоса, выяснялись новые факты, и, освобожденный от легендарного дыма, герой прочно утверждался на почве реальности. В конце концов я составил об этом живо заинтересовавшем…

Во всю дорогу не приходило мне в голову ни одной радостной мысли; а на последней станции к Твери грусть моя так усилилась, что я в деревенском трактире, стоя перед карикатурами королевы французской и римского императора, хотел бы, как говорит Шекспир, выплакать сердце свое. Там-то все оставленное мною явилось мне в таком трогательном виде. – Но полно, полно! Мне опять становится чрезмерно грустно. – Простите! Дай бог вам утешений. – Помните друга, но без всякого горестного чувства! С.-Петербург,…

Неусовершенствованное правосудие глухих мест, не имея в этом случае прямого повода лишить Гоана жизни, привлекло его, тем не менее, к ответственности за тяжкое оскорбление Кроков и девушки. После долгого шума и препирательств в землю перед гостиницей вбили деревянный столб и привязали к нему Гоана, скрутив руки на другой стороне столба; в таком виде, без пищи и воды, он должен был простоять двадцать четыре часа и затем убираться подобру-поздорову, куда угодно. Гоан дал проделать над собой всю церемонию,…

Как мне ни совестно было, что капитан так дурно объяснял мое намерение, я и не покушался разуверять его. — Что, он храбрый был? — спросил я его. — А бог его знает: все, бывало, впереди ездит; где перестрелка, там и он. — Так, стало быть, храбрый, — сказал я. — Нет, это не значит храбрый, что суется туда, где его не спрашивают… — Что же вы называете храбрым? — Храбрый? храбрый? — повторил капитан с видом человека, которому в первый раз представляется подобный вопрос. — Храбрый тот, который…

На все доказательства неправильности его рассуждений, такой мельник будет отвечать: никакая мельница не мелет без воды; следовательно, чтоб знать мельницу, надо знать, как пускать воду, надо знать силу ее движения и откуда она берется, — следовательно, чтобы знать мельницу, надо познать реку. Логически мельник неопровержим в своем рассуждении. Единственное средство вывести его из его заблуждения состоит в том, чтобы показать ему, что в каждом рассуждении не столько важно само рассуждение, сколько…

Тима знал, кто такие погромщики. Об этом рассказырала мама. Его еще не было на свете, а мама тогда жила в Ростове, где по улицам ходили с портретами царя логовые извозчики и лабазники. Мама прятала от них свею подругу Эсфирь. Когда в дверь стали бить каблуками, папа — который еще вовсе не был папой, а просто пришел в гости к маме, — снял студенческую тужурку, надел на пальцы оловянный кастет, скинул крючок с двери и стал драться в прихожей. Если бы рабочие-дружинники не расогнчлп погромщиков, папу…

— Да это ты, Калин Калиныч? — нерешительно проговорил я наконец. — А то как же-с?.. Я-с самый и есть, — растерянно и вместе радостно забормотал Калин Калиныч, вскакивая с земли и крепко сжимая мою руку своими маленькими, пухлыми ручками. — Да, я самый и есть-с… — Да ты как попал сюда, Калин Калиныч? — Я-с? Я-с… я-с… вот с Василисой Мироновной, — забормотал Калин Калиныч, почтительно указывая движением всего своего тела на сидевшую у огня женщину. — А вы на охоте изволили заблудиться?.. Место,…

Казалось бы, биографическая сторона творчества Горького должна бы дать ему повод для правдивого, критического показа блатных. Челкаш — несомненный блатарь. Но этот вор-рецидивист изображен в рассказе с той же принудительной и лживой верностью, как и герои «Отверженных». Гаврилу, конечно, можно толковать не только как символ крестьянской души. Он ученик уркагана Челкаша. Пусть случайный, но обязательный. Ученик, который, быть может, завтра будет «порченым штымпом», поднимется на одну ступень лестницы,…

Политические и исторические процессы не происходят спонтанно; они следствие сложных и запутанных программных механизмов, запущенных "внутри" генетического кода. К сожалению, один из главных законов этих рефлексорных механизмов - полное нежелание и неумение тех, в чьих руках власть в человеческом обществе, считаться с какими бы то ни было интересами или благами обществ, какими эти люди правят. Власть как правило проявляет полное игнорирование интересов людей, ее нисколько не интересует ни…

И все-таки это был Египет. Вернее, та страна, которую *они* назовут сначала Кеми, а затем Египтом. "Египет" -- значит "тайна". О, злосчастные, *они* так и не смогут разгадать ее, нашу тайну! *Они* будут заглядывать в пустые чаши, гадать по полетам птиц, копаться в их внутренностях, затем создадут бездушные машины, и уже машины будут копаться во внутренностях тех, кто их создал... -- а всего-то нужно было принять любовь Аммона! Вот и вся тайна -- какими словами мы должны были…