Русская классическая проза

Помпезно обставлял соколиную охоту азартный любитель «красной потехи» царь Алексей Михайлович. В «Уряднике, или Новом уложении и устроении чина сокольничья пути» находим очень подробное описание подготовки к соколиной охоте как костюмированному театрализованному действу со строго предписанными ролями. Одежда сокольников восхищала и иностранцев. Во время дипломатических обедов царь-охотник любил похвастаться своими ловчими птицами, поражая иностранных послов торжественностью ритуала, который исполнялся…

Восток должен проснуться, должен сбросить с себя колониальные вериги – Дорошевич был уверен в том, что «двадцатый век выдвинул на мировую сцену новые политические могущества, переместив центр тяжести великих грядущих событий туда, где недавно Европа хозяйничала как хотела. ‹…› Нет сомнений, что мы находимся накануне таких переворотов, которые совсем изменят вместе с политической картой земли и установившийся было уклад ее жизни». Он хотел написать книгу об Индии, ее публикация не раз объявлялась…

II Громадный порт, один из самых больших торговых портов мира, всегда бывал переполнен судами. В него заходили темно-ржавые гигантские броненосцы. В нем грузились, идя на Дальний Восток, желтые толстотрубые пароходы Добровольного флота, поглощавшие ежедневно длинные поезда с товарами или тысячи арестантов. Весной и осенью здесь развевались сотни флагов со всех концов земного шара, и с утра до вечера раздавалась команда и ругань на всевозможных языках. От судов к бесчисленным пакгаузам и обратно…

Наружность поручика Чижевича говорит о бывшей красоте и утраченном благородстве: черные волосы ежиком, но на затылке просвечивает лысина, борода острижена по-модному, острым клинышком, лицо худое, грязное, бледное, истасканное, и на нем как будто написана вся история поручиковых явных слабостей и тайных болезней. Положение его в номерах «Сербия» сложное: он ходит к мировым судьям по делам Анны Фридриховны, репетирует ее детей в учит их светским манерам, ведет квартирную книгу, пишет счета постояльцам,…

Глава первая В обширной и многосторонней полемике, возбужденной в печати выходом в отставку бывшего министра народного просвещения и обер-прокурора святейшего синода, графа Толстого, далеко не последнее место занимает спор о заслугах этого сановника по духовному ведомству. Одна из петербургских газет– именно, «Новое время», – делая общую оценку заслугам графа, пришла к тем заключениям, что по духовному ведомству его распоряжения были во многих отношениях лучше и целесообразнее его распоряжений…

Если сопоставить то, что замечено г-жою Смирновой насчет несоответствия народных взглядов на «запятую», с тем, что журналист, живущий на окраине, обнаружил в людях высшего порядка, то выйдет, что степень легковерия и безрассудства на том и на другом конце общественной лестницы получается как бы одинаковая; но вверху действует козявка засушенная, а по низам ползет что-то живое, и не заморское, а простое доморощенное. Что же такое заменяло и заменяет засушенную «запятую» в народе? Я попробую показать…

Стадников, впрочем, и с вида был похож на Хрулева да имел и некоторые другие, сходные с ним, черты. Так, он, например, подобно Хрулеву, мог играть в карты без сна и без отдыха по целой неделе. Соперников по этой выносливости у него во всем Киеве не было ни одного, но были только два, достойные его сил, партнера. Один из них был просто иерей, а другой – протоиерей. Первого из них звали Евфимием, а другого – Василием. Оба они были люди предобрые и пользовались в городе большою известностью, а притом…

Часть первая I Маленький мужичонко был рюминский Костик, а злющий был такой, что упаси господи! В семье у них была мать Мавра Петровна, Костик этот самый, два его младшие брата, Петр и Егор, да сестра Настя. Петровна уж была-таки древняя старуха, да и удушье ее все мучило, а Петька с Егоркой были молодые ребятки и находились в ученье, один по башмачному мастерству, а другой в столярах. Оба были ребятки вострые и учились как следует. Дома оставалась только сама Петровна с Настей да с Костиком.…

Всех умней, по-моему, тот, кто хоть раз в месяц самого себя дураком назовет, – способность ныне неслыханная! Прежде, по крайности, дурак хоть раз в год знал про себя, что он дурак, ну а теперь ни-ни. И до того замешали дела, что дурака от умного не отличишь. Это они нарочно сделали. Припоминается мне испанская острота, когда французы два с половиною века назад выстроили у себя сумасшедший дом: «Они заперли всех своих дураков в особенный дом, чтобы уверить, что сами они люди умные». Оно и впрямь:…

Всех спокойнее мирился с задержкой актер. Полная превратностей жизнь приучила его к философии. Он весь день пил чай с плохим трактирным ромом, раскладывал пасьянс или спал. Порой развлекал собеседников анекдотами, которые рассказывал с ленивой полусерьезностью. Трудно сказать, почему в этой обстановке зашла речь о таланте… – Ну, что же, черт возьми, – нетерпеливо сказал Грегуар, безнадежно рванувшись опять от окна. – Расскажете вы нам, наконец, о вашей потасовке из-за таланта?.. – Расскажу, –…

Аматуров (как бы несколько затрудняясь) . За то, что ты умна. Софья Михайловна (довольным голосом) . Нет, ты не шутишь?.. Я в самом деле кажусь тебе умна? Аматуров. Нисколько не шучу! Софья Михайловна. Ну, а еще за что любишь?.. Скажи мне, милый мой, мне так отрадно это слышать! Аматуров (опять пожимая плечами) . Еще за то, пожалуй, что ты сама меня любишь. Софья Михайловна. Ах, я тебя ужасно люблю!.. Но вот еще в чем ты признайся мне: других женщин, прежде меня, ты, конечно,…

С внешней стороны Касатский казался самым обыкновенным молодым блестящим гвардейцем, делающим карьеру, но внутри его шла сложная и напряженная работа. Работа с самого его детства шла, по-видимому, самая разнообразная, но, в сущности, все одна и та же, состоящая в том, чтобы во всех делах, представлявшихся ему на пути, достигать совершенства и успеха, вызывающего похвалы и удивление людей. Было ли это ученье, науки, он брался за них и работал до тех пор, пока его хвалили и ставили в пример другим.…

Дьяволы были большие и маленькие, и толстые и худые, и с длинными и короткими хвостами, и с острыми, прямыми и кривыми рогами. Один из дьяволов, в накинутой на плечи пелеринке, весь голый и глянцевито-черный, с круглым безбородым, безусым лицом и огромным отвисшим животом, сидел на корточках перед самым лицом Вельзевула и, то закатывая, то опять выкатывая свои огненные глаза, не переставая улыбался, равномерно из стороны в сторону помахивая длинным, тонким хвостом. III – Что значит…

БАЛАГАЛАЕВ ( за кулисами ). Филька! Вельвицкого мне позвать. МИРВОЛИН. Знать, из кабинета в гостиную дверь растворена… Hv-ка, другую рюмочку, Гарася… ГЕРАСИМ. А что? верно, горло все … МИРВОЛИН. Да, брат, что-то саднит. Пьет и заедает. Герасим выходит. Явление второе Те же, Балагалаев и Вельвицкий. БАЛАГАЛАЕВ. Так, так, так-так-то, ты уж так и распорядись, – слышишь? ( Мирволину. ) А, ты, здравствуй! МИРВОЛИН. Нижайшее мое почтение, Николай Иваныч! БАЛАГАЛАЕВ ( Вельвицкому…

Выехали за город и побежали рысью по большой дороге. Здесь уже не пахло акацией и сиренью, не слышно было музыки, но зато пахло полем, зеленели молодые рожь и пшеница, пищали суслики, каркали грачи. Куда ни взглянешь, везде зелено; только кое-где чернеют бахчи да далеко влево на кладбище белеет полоса отцветающих яблонь. Проехали мимо боен, потом мимо пивоваренного завода, обогнали толпу солдат-музыкантов, спешивших в загородный сад. – У Полянского очень хорошая лошадь, я не спорю, – говорила…

Лука . Слушаю! Резкий звонок. Попова (вздрагивает) . Кто это? Скажи, что я никого не принимаю! Лука . Слушаю-с! (Уходит.) II Попова (одна). Попова (глядя на фотографию) . Ты увидишь, Nicola , как я умею любить и прощать… Любовь моя угаснет вместе со мною, когда перестанет биться мое бедное сердце. (Смеется сквозь слезы.) И тебе не совестно? Я паинька, верная жена, заперла себя на замок и буду верна тебе до могилы, а ты… и тебе не совестно, бутуз? Изменял…

– Стеф, я имею на тебя прав больше, чем ты думаешь, это раз. Второе – лично ты в отпуске с момента старта. И третье – я в курсе твоих проблем и решу их заодно со своими. – Андрей, – негромко позвала Линда, – ты действительно хочешь, чтобы мы летели, а ты остался? – Друзья мои, я только собирался вас проинформировать, никаких прений не предполагалось. И потом, разве я сказал, что остаюсь? Появились дела, которые требуют решения, но это всего несколько часов задержки. ..Ужин заканчивали не в…

Он немножко помолчал и потом прибавил: – А то проезжающие тож как-то пили да попотчевали, так кислое было такое, теперь вот свежего привезли с пивоварни. – А ты пьешь? – спрашивает купец. – Теперь не пью, а как поднесут, так выпью. – А часто подносят? – Купцы подносят. – А господа? – И господа, бывает, подносят. Только реже. Из молодых так ничего, подносят. Перевалили пригорок. Под взволок ямщик пустил тройку шибко и за четверть версты не доезжая кабака спросил: – Не останавливаться…

Положение Исмайлова при Капцевиче показывает, что его очень ценили, – о нем заботились не только сам генерал, но и его друг, обер-прокурор Мещерский, – отец издателя «Гражданина». Капцевич говорил с Исмайловым о своих семейных делах и не ложился спать, не проиграв с ним целый час на биллиарде, а обер-прокурор князь Петр Сергеевич Мещерский изобрел для его утешения даже нечто более существенное, и притом на казенный счет. «Чтобы Исмайлов не терял выгод казенной службы», Мещерский определил приятельского…

Степан . Да, фраков у него много висит. Подколесин . Однако ж ведь сукно-то на них будет, чай, похуже, чем на моем? Степан . Да, это будет поприглядистее, что на вашем. Подколесин . Что ты говоришь? Степан . Говорю: это поприглядистее, что на вашем. Подколесин . Хорошо. Ну, а не спрашивал: для чего, мол, барин из такого тонкого сукна шьет себе фрак? Степан . Нет. Подколeсин . Не говорил ничего о том, что не хочет ли, дискать, жениться? Степан . Нет, об этом не заговаривал.…