Современная проза

—  Должен?! Кто должен? Никто не должен . Никто не приходит. Единственное существо, которое сюда заглядывает, — это соседка, пожилая женщина. Но, Каплан, — он пристально посмотрел мне в глаза, — это ведь чужой человек, ты понимаешь меня? А раз это чужой человек… Ведь я — кактус! Да! Ты тоже, но больной кактус и здоровый кактус — это вещи разные! — Конечно! Ты болен, Калишер, и поэтому так подозрителен. — Значит, мне не следует быть подозрительным, Каплан? А, быть может, больной человек убежден,…

Дачный сезон в Юзефуве окончен. Наступил октябрь, обычный октябрь. Впрочем, это пустые слова. Более тяжелой поры не бывает. Солнце в октябре чем-то напоминает стон. В Юзефуве лиственных деревьев мало, лишь около станции растут каштаны и клены, кое-где встречается и орешник. Именно в октябре красота этих деревьев достигает зрелости. Но вот что делает природа со своим детищем: обессилев в своем стремлении к совершенству, она в досаде срывает ветку за веткой, устилая живой красотой рвы и дороги. …

Не меньший успех у французской критики, а затем и у критиков других европейских стран имели одна из самых лиричных и отмеченных особым изяществом книг Кадарэ «Хроника в камне» и роман «Крепость». В каждой национальной литературе есть свои любимые эпохи. Для Албании это — борьба Скандербега против османского ига. Роман «Крепость» обращен к этой легендарной странице родной истории. Крепость у Кадарэ становится образом-символом, призванным воплотить дух сопротивления, стойкость албанцев перед лицом…

    І, урэшце, апошнім учаснікам «контэрфратэрніі» быў сярэдніх гадоў вучыцель гарадской школы, які цікавіўся галоўна мясцовай гісторыяй да прыняцця хрысціянства крывічамі.     Перазнаёміўшыся, расселіся мы за сталом на выгодных т.зв. клубных крэслах, глыбокіх і мяккіх, з шырокімі поручамі. На стале вясёла шумеў самавар, і красавалася бутэлька, запарушаная пылам і плесню, з водкай «старкай». На талерках панадна была параскладана ўсякага гатунку дымляніна: кумпячына, сальцісона, каўбасы, якія не…

- Маскавіт-пастух убачыў машыну. Падыйшоў, прыгледзеўся… Кранае покрыўкі і кажа: “Гума!” Кранае пярэднюю шыбу – “Скло!” Дакрануўся да выпускной трубы – “Самец!” Здавалася што купэ трэсьне ад рогату. Усе паглядзелі ў бок Вынтэнэ – як баба адрэагуе? Вынтэнэ ўдавала, што спіць. Больш за ўсё яна баялася, каб мужыкі не пачалі чапляцца. Іх тры, а яна – адна. Хто ведае, што ім прыдзе да галавы. Але спадарожнікі аказаліся адэкватнымі. Распавялі яшчэ колькі показак і паваліліся спаць. У Казані яны сышлі.…

4. Расплата прыйшла потым. Сястра чытала яму казкі; уладкаваўшыся з нагамі на ложку, яна рабіла змораны дарослы твар, прысланялася сьпінай да сьцяны й пачынала: “У адным горадзе, дзе ўсе людзі былі зьвязаныя паміж сабой паркалёвай нітачкай, аднойчы зьявіўся хлопчык. Ніхто ня ведаў, адкуль ён узяўся, гэты хлопчык, і імені ягонага таксама ніхто ня ведаў...”. Па каленях сястры, зацягнутых у грубыя вязаныя калготы, праносіліся туды-сюды драўляныя аўтамабілі, на антарктычную прасьціну сыпаўся чырвоны…

для меня означать. И разумеется, оставался еще Аспен. Теоретически у меня не было перед ним никаких обязательств. Он разорвал наши отношения еще до того, как меня объявили участницей Отбора. После призыва в армию ему повезло: его отправили в дворцовую гвардию. Здесь, во дворце, мы встретились вновь, и все чувства, которые я пыталась подавить, внезапно воскресли. Аспен — моя первая любовь. Когда я смотрела на него, то словно возвращалась в наш маленький мир, где были только мы …

— Дорогуша, вытри под столом пыль. Дорогуша, сходи за сосисонами. Дорогуша, чем ты красишь волосы? Это же ни на что не похоже, какая пакля. Или начинала рассказывать похабности про своих мужчин, допытываясь у Ольги Николаевны, как она спала со своим мужем. Узнав, как спала, брезгливо морщила крашеные губы и выносила всегда один и тот же вердикт. — Дорогуша, ты ни на что не годная женщина. Я одного не пойму: как этот остолоп не сбежал от тебя на второй день после свадьбы?! Задавленная ее смоляным…

— Вот Матвей — настоящий мужик, правильный, не то что эти, — желчно начинает она, увидев на столе Маши бесплатную газету. — Как он вчера им, а?! Вчера такие же, как Наташка, ходили кричать под окна мэрии и одна, самая старая и страшная карга, плюнула в камеру телеоператора, выкрикивая черные проклятия дармоедам и кровопийцам. А другая старушка пришла с портретом Сталина и танцевала под крики толпы сумасшедшее одинокое танго, прижав выцветший от времени портрет к груди. У нее не было родных, не…

Про свою прежнюю школу Шаганэ рассказывала с удовольствием. Описывала, как топили ее в унитазе одноклассницы, как плевали на ее портфель мальчишки, как однажды затащили ее в раздевалку сизые обкуренные малолетки, стали душить и лезть под юбку. Как она вырвалась от них, мыча от бессловесной обиды, страха и стыда. А ночью ее чуть не зарезал пьяный отец — свихнувшийся от нищеты кандидат философских наук. И она в два ночи — лишь бы он успокоился — читала ему третий том Гегеля. На тридцатой странице папаша…

Мы катили по улице медленно, чтобы не намотало на колеса остеревенелых деревенских шавок, выискивали аборигенов, но они, как в воду канули. Наконец встретили дремучего деда с коромыслом на сгорбленной спине. Спросили, как найти такую-то и такую-то, дед ахал и охал, потом сообразил и сказал, чтоб поворачивали к церкви. И напротив этой церкви живет Антонина Филипповна, до которой мы так долго добирались. Все было трогательно и как надо. Дед, бабка и мое художественное осмысление их нищей старости…

— Там… Там… Поттер и Муррей быстро вошли в комнату. Это была спальня. На широкой кровати лежал в пижаме мужчина с перекошенным лицом и со скорченной правой рукой, подвернутой под бок. Одеяло было сброшено на пол, смятая подушка была откинута в сторону. Следов крови не было. Врач подошел осторожно, стараясь ни к чему не прикоснуться, и наклонился. Послушал дыхание, попробовал сердце, зачем-то пощупал плечо и махнул рукой: — Часов 6–7, как он уже мертв. Вероятно, асфикция. Задушили! И он…

Биография Монго Бети очень типична для поколения африканской интеллигенции, начавшей творческую жизнь в пятидесятые годы. Его родная деревня находится недалеко от столицы Камеруна — Яунде. Отец был крестьянином. Как и большинство соплеменников, он владел клочком земли, где выращивал бобы какао. Урожай, собранный с этой плантации, обеспечивал семье скромное существование. Когда в 1939 году в результате несчастного случая отец погиб, Александру было всего семь лет. В начальной школе при католической…

Поэтому начиная с 1962 года власти, пытаясь окончательно сбить с толку народ, хранивший вопреки преследованиям верность памяти Рубена, по наущению французских психологов — советников Баба Туры — стали трубить о том, что жесткие меры властей сыграли свою благотворную роль и обеспечили умиротворение умов, и отныне царившая здесь атмосфера вызывала в памяти тех, кому довелось жить в те благословенные времена — начало пятидесятых годов: вернувшись, как говорится, к истокам, люди старались не выходить…

— Кто бы ты ни был, — разглагольствовал Ангамба, не переставая указывать перстом на Экумдум, — войди в наш город, доверчиво ступи на эту гостеприимную улицу и постучись вон в тот дом, видишь его? Да, да, тот самый, на который я показываю; тот самый, над которым вьется белый дымок, предвещающий обильную трапезу. Ну так вот, ступай и постучись в этот дом. Больше я ничего тебе не скажу. Постучись и увидишь все сам. Кто бы ты ни был, пришелец, тебе надолго запомнится радушный прием, который ждет тебя…

Пасьля заканчэньня ўрачыстай цырымоніі Аўгусьцейшыя Маладыя праехалі па вуліцах Мадрыду ў браніраваным лімузіне «Ролс-Ройс» (Фантом, 1948 году выпуску). Амаль 1600 ганаровых гасьцей былі запрошаныя на вясельле спадкаемца гішпанскай кароны, якое абыйшлося гішпанскай казьне ў $25,16 млн. Сьвята завяршылася банкетам, напрыканцы якога гасьцям быў пададзены торт вышынёй 2 м і вагой 170 кг. Беспрэцэдэнтнымі былі меры бясьпекі: 20000 паліцэйскіх ахоўвалі Маладых ды іх Гасьцей у саборы і на вуліцах гораду,…

Беда моя в том, что я нормален. Абсолютно. Ну, бывают иногда срывы от перенапряга: кричу, беснуюсь или молча дуюсь — подолгу и глупо. Но — нормален. Великим, из этого исходя, не стану. И, надеюсь, никогда не пополню коллекцию «великих личностей» местной психушки: наполеоны, брежневы, даже иисусы там есть, а вот лотов и овидиев нет и не будет. Кому-то, может, подумается, что о совершенной нормальности своей я все-таки загнул: не станет, дескать, нормальный человек «книгу о своей жизни» писать……

Пачынаючы з “Мужыцкай праўды” Кастуся Каліноўскага і віленскай “Нашай Нівы” пачатку стагодзьдзя, усе беларускія выданьні ўскосна, сьвядома ці неўсьвядомлена, выконвалі ролю адсутных грамадзкіх і сацыяльна-палітычных інстытутаў. Больш за тое. Менавіта на прасторы грамадзка-культурных выданьняў і кнігаў, беларусы сфармаваліся як нацыя. І сёньня мы застаемся нацыяй ня дзякуючы палітычным рухам і фармальна незалежнай дзяржаве, а зноў жа дзякуючы таму, што існуе Беларускі Тэкст. Магчыма, зьнешне гэтая…

У аўтара Літва сёння была маленькай правінцыйнай краінай, якая дзяліла былую тэрыторыю Вялікай Літоўскай імперыі з яшчэ дзвюма рэспублікамі, што мелі абсалютна недарэчныя назвы: Беларусь і Украіна. Да таго ж там размаўлялі на мове маскавітаў і чамусьці карысталіся кірыліцай. — Шмат п’юць гэтыя пісьменнікі, — сказаў Прэзідэнт жонцы і болей чытаць не стаў. Але сёння, калі трымаў карону ў руках, яму падумалася: «А што было б, калі б карону сапраўды не давезлі да Вітаўта»? І яму раптам зрабілася…

Я листаю дневник, лежа на постели в гостинице, вечер. Гостиница эта похожа на большое общежитие, на первом этаже находится зальчик ожидания, наверху несколько комнат, в одной из них мы с Сергеем Сергеевичем. У нас своеобразный «люкс» — комната на четверых, остальные комнаты большие. Железные койки, тумбочки, посередине стол, заваленный окурками и корками хлеба на постланной газете. Кроме нас с Сергеем Сергеевичем, жильцов двое. Один, механик, ночует в Баранчиках у зазнобы, его мы не видим. Другой…