Современная проза

– Знаешь, хочешь я прямо сейчас их обратно верну. Хочешь? – Нет— нет конечно, – тут же обнимаю любимого. Он ради нас старается. Как я могу быть такой бессердечной! – Ну прости. – А хочешь, прямо завтра в ЗАГС сходим. А через месяц мы уже женатая пара! – Вау, ты прямо сказочник сегодня, – целую его крепко, тут же чувствуя, как его ведет и он меня крепче обнимает. – А может, отметим это, – часто дышит, по талии пальцами ведет, футболку приподнимает. – Ты выпить хочешь? – Тебя хочу.…

– Да не переживай, – махнул рукой дядя Володя, – у меня двое маленьких пацанов. Ты не представляешь, какие истерики они порой закатывают из-за всякой ерунды. То уроки не хотят делать, то вместо ужина им пиццу подавай. Это при тебе они такие паиньки. Женя улыбнулся и дядя похлопал его по плечу. – Иди, собирайся. Я всё понимаю и уверен, ты скоро привыкнешь. Как раньше уже не будет, это точно. Но кто знает… Может, будет даже лучше. Женя пошел собирать вещи. Немногочисленные пожитки уместились…

ВОПРОС ОРАКУЛА – Легко ли Бога предавать – – Так же легко – как умирать – – Так же легко – как во Вселенной – – Своё Злодейство оправдать – – Да – Путь Предателя не прост – – Среди холодных чёрных Звёзд – – Двуликий мечется Калека – – Под Маской античеловека – – Легко ль Предателю понять – – Что его Воля не бескровна – – Понять – принять – затем признать – – Мгновенна Жизнь – Вина огромна – – Легко ли слышать вечный Крик – – Из Тьмы – из чёрной…

Сегодня Виктор хотел проверить видеосалон перед открытием. Заехав в общежитие швейной фабрики, он захватил с собой Настю и Александру, которые работали во вторую смену. Вывеска над лестницей в подвал гласила, что здесь находится Центр досуга молодежи «Химик». Спустившись по узкой лестнице, Клестов открыл дверь собственными ключами и сказал: – Проходите, девчонки, я вам сейчас интереснейший фильм покажу, «Гамлет» называется. – Фу, мы такое уже видели, – обиженным тоном произнесла Настя. …

– Мне кажется, ваше платье заняло немного больше места или вы купили оба кресла, а мне выдали дубликат? – прервал воспоминания чей-то приятный голос с пряным итальянским акцентом. – Или оно летит с нами, но только в вашем кресле , или летит только ваше тело, но уже без платья. Выбирайте. Только быстрее, скоро взлет. В тот день все хотели от меня выбора. Я цыкнула и медленно подняла глаза, оценивая дорогие ботинки и костюм темно-синего цвета. Я увидела высокого смуглого мужчину с невероятнымиграфитовыми…

Я прочёл его взахлёб. Рекомендую всем. Андрей Фурсов Свобода для истории есть только выражение неизвестного остатка от того, что мы знаем о законах жизни человека. Лев Толстой «Война и мир» От автора «Кабул – Кавказ» был закончен мной летом 2001 года. Тогда же он оказался в одном из московских издательств как самостоятельная книга, хотя, по замыслу, это была лишь первая часть большой работы «Век смертника». Да, наступал новый век, и его хребет уже проступал сквозь натянутую кожу…

– Ну, ничего, – подсказал внутренний голос. – Через пять лет обещают апокалипсис. На этот раз точно не обманут. Так что ещё немного потерпи и. Волна нахлынула на представляемое жилище. Казалось бы, конец… но через отверстие от похищенного течением окна, лихо оседлав тумбочку с сыном выплывает Вольдемар Сгущёнкин, загребая деревянной ножкой от кровати. И гребет он к светлому будущему. – Я предпочту остаться в нашей квартире, – прервал Вольдемар сказочный рассказ супруги. – Это невозможно,…

Настроение в этот вечер было так себе. Мы блуждали по пыльной четырехкомнатной квартире, запинались о разбросанные вещи. Мама устало шутила: «Вот и спустился табор с неба». Отец неважно себя чувствовал, ушел отдыхать. Светка сидела на тахте в своей комнате, грустно разглядывала стену. Подросла моя сестренка, уже не была такой шебутной и легкомысленной. Что-то новое в ней появлялось, как бы даже не женское: оформилась, мордашка стала миловидной, волнистые волосы хорошо смотрелись. Теперь я должен…

Постояв у двери, намеренно выжидая пару минут до назначенного времени, Сережа зашел в кабинет, сел в кожаное кресло напротив мужчины и принялся то смотреть на него, то отводить глаза. – Здравствуйте, Сергей! Как настроение? – Павел поправил оправу очков и подпер голову рукой. – Нормально. – Он на секунду улыбнулся и снова зыркнул на специалиста, дергая ногой. – А если не про работу? – специалист тактично пытался игнорировать трясущуюся ногу клиента и смотреть в глаза. – Все стабильно:…

Всё было по классическому сценарию: целуясь, мы раздели друг друга, она легла на спину, я вошёл в неё, и началась приятная работа поршня. Я больше смотрел, чем чувствовал, и наслаждался созерцанием богатой гаммы переживаний на её лице. Я всегда тяготел к зрелым женщинам, они мне казались более сексуальными даже в школьные годы. Инна была первой из них, с кем у меня случилась связь, и теперь я жадно впитывал глазами образ некой обобщённой мамки, переживающей сильные интимные чувства, понимая, что…

– Неужели? – недоверчивая нотка прозвучала в голосе Зевса. – А ты думал. Афина никак не поймет, что женщина ценна в том числе и детьми, а не только подвигами в сражениях. Она же всех мужиков от себя отогнала. Да так, что ни у кого больше нет желания без толку ухаживать за ней. – Не оскорбляй мою дочь. – начал заводиться Зевс. – Это ее выбор – какой бы он ни был – нужно уважать его. – Я только хотела сказать, что невестой может стать кто угодно, только не она. – примирительно поспешила…

Они сидели на полу укутавшись в одеяла. Рассказчик держал в руке маломощный светодиодный фонарик, который давал света не больше, чем от свечи. И в нужный момент, как правило, внезапно для остальных, подсвечивал свое лицо, чтобы усилить эффект страшного момента в своем повествовании. Обычно, в такой момент, весь круг слушателей вздрагивал от неожиданности, а кто-то даже тихо, но испуганно взвизгивал. И тогда все остальные негромко посмеиваясь, шикали прикладывая палец к губам. Таким образом призывая…

Снова раздался зконок в дверь. Пришел Женек-турфирма, его так прозвали потому что он открыл туристическую фирму, но вскоре она прогорела. Теперь Женя пытался делать бургеры в закусочной и так же, как и Никита, потерял себя и надежду на светлое будущее. – Привеет, дружище. – Подождем Леху, мы с ним вскладчину подарок купили, он его везет. – Хорошо, заинтриговали! Старые приятели заказали несколько пицц, и теперь их доставил курьер. А через пару минут снова раздался звонок, и в квартиру вбежала…

– Извините его, это мой кузен – художник Борис Павлович Райский. Может быть, вы слышали о нем в Петербурге, у него там недавно была выставка. Сейчас он тоже живет здесь в усадьбе, приехал уже больше месяца назад и, как говорит, пишет местные виды. – С сегодняшнего дня я обещаю воспевать только женскую красоту! Но не буду вас, Афродита, смущать и пока умолкаю. После этих слов Райский скрылся в окне так же быстро, как и появился, а Верочка засмеялась. – По всему видно, что ваша Агафья Матвеевна…

«Разбиваются тени…» Разбиваются тени О пустые мосты, Разливаются стены В зеркала пустоты. Дождь шифрует ответы Ветер рвет паруса Под вуалью рассвета Время дремлет в часах. Небо шепчет обманы Вещих снов глубины, Окунаясь в туманы Тает призрак луны. Время ищет растраты В мутной тайне окна, Передернуты карты, Вместо слов – тишина. В тесноте гулких улиц Открывается высь, И смоля, и сутулясь Город падает в жизнь. «О, эта музыка, в которой…» О, эта музыка, в которой…

Марина и к отцу-то ехала с тяжёлым сердцем. Она не могла простить ему эту созданную по его чертежам искусственную ячейку и без того больного общества. Тем более что этому способствовало очень неприятное обстоятельство, вспоминая о котором, Марина всякий раз начинала рыдать от до сих пор не улёгшейся боли. Вот и сейчас, стоило лишь подумать об этом, как на глаза тут же навернулись горячие слёзы. – Так, – произнесла вслух Марина, ударив обеими ладонями по рулю, – спокойно. Брось! Потом подумаешь…

На Веру сразу же, что называется, положили глаз старший машинист – начальник моторов и двигателей и старший стюард – начальник горничных, официантов и барменов. Вера отдала свое сердце стюарду. Он был коренным ленинградцем, с бабушкой, пережившей блокаду. От него приятно пахло одеколоном из паромного дьюти-фри, а от механика ничем не пахло, и родом он был из Архангельска, но не Ломоносов. В довесок к Вериному выбору, как двадцать пять граммов к стограммовому кусочку блокадного хлебушка, у стюарда…

Лукавая нота в его голосе. – Я большой и страшный, а ты маленькая и хорошенькая! Джесси рассмеялась вся в смущении. Спальня, в которую они пришли, была красивой, такая скромная на первый взгляд, простая даже, но уютная и спокойная. Джесси ощутила: в эту кровать хочется лечь, здесь хочется отдыхать! Спальня Кали… с книгами на полке в изголовье, зелёная кровать. – Почему кровать зелёная? – Не нравится? – Нравится! – Удивлена? – Угу. – Почему? – Она похожа на корабль… Он…

– Гошенька, мы с тобой уже это обсуждали. – Но мам, ребёнок! – И что? – Как что? – Гоша изумлённо замер. – Это же твой внук! Ты что, допустишь, чтобы ему негде было жить? – Во-первых, я вас из квартиры и не гоню, во-вторых, почему ты это допускаешь? Почему ты, как будущий отец, за это время не собрал деньги, хотя бы часть денег на ипотечный взнос? – Потому что… потому что я не хочу корячиться на банк! – вспылил Гоша. – У меня есть моя квартира, и я хочу её получить для своего ребёнка! Иначе……

Новогодний вечер оказался для нее откровением, ее на него просто зазвали. Девушка слыла домоседкой. Студентки-сокурсницы решили вытащить Веронику на свет божий от книг и отца, о котором были наслышаны. Она пришла на вечер с опозданием, и, когда переступила порог новогоднего зала, к ней подошел высокий молодой человек и пригласил ее танцевать. Ее первый танец состоялся с Яшей. Он к ней больше никого не подпустил, так они и не отходили друг от друга весь вечер. Большая редкость для жизни: Вероника…