Современная проза

Я вышел из дому через полчаса после Маюшкиного звонка. Ей не может понадобиться времени меньше часа-полутора, чтобы доехать ночью до Садового, если на попутке. Я вышел из арки со двора, закурил, остановившись напротив сказочных часов на Театре Кукол через много-многополосную улицу. Часы не включают сейчас, я ни разу не видел, чтобы работали за эти три месяца. Но что я вообще вижу? Я работаю, живу как автомат. Вот сейчас, на улице тепло, оказывается, даже парит немного. Воздух пахнет тёплым асфальтом…

Его мало интересовали деньги. Если они у него появлялись, то в доме в первую очередь пополнялся запас кистей, баночек с красками и еще каких-то таинственных приспособлений и предметов, предназначения которых Мама не знала, а Папа… Папа часами мог держать их в руках, не расставаясь с ними даже за обеденным столом. Его мало интересовало, что он ел, во что был одет. Со временем, когда быт семьи властно стал вмешиваться в его вечное внутреннее одиночество, на все Мамины упреки он молча задумчиво смотрел…

Через некоторое время напряженного ожидания в морозной мгле зарождавшегося дня показались неясные контуры двух фигур. Впереди трусил их сопровождавший Николка, а за ним с достоинством шёл невысокий худощавый охотник, основная одежда которого состояла из оленьих шкур. – Тозе, Николка, – представил толмач своёго спутника, и зыряне что-то залопотали на своём языке, ожесточенно жестикулируя руками, а затем незнакомец робко посмотрел на Ваньку, очевидно, признав в нём старшего. – Она знает, где есть…

– Я ж водила, так что понятливый. Машина любит ласку, а девчонка смазку, – поняв, что брякнул невпопад, причем, еще перепутав, Витька стал краснеть, – я, ну я, наоборот хотел сказать. – Да поняла я. Поговорками шпаришь, видать знаток, – рассмеялась она, – и много вас таких знатоков поговорок, прибыло? – Не, я, такой один. А так, много, так что постараемся никого не обидеть. Как можно больше охватить, нуждающегося женского населения. Всех одарить и любовью и смазкой. Тьфу, ты, опять запутался,…

Эльфрида Германовна вытерла набежавшую слезу, а потом добавила: – Давно это было, а сейчас моё счастье это вы! Многое в жизни случалось такого, что вспоминать не хочется: две смуты довелось пережить. Это когда не знаешь, что будет завтра и, вообще, будет ли оно. Четверых братьев потеряла… Все младше меня… Будь всё хорошо – могли бы сейчас с нами сидеть, а так сгинули, да так, что где косточки не знаю… Папу застрелили… Не дай Бог такое никому. Но, слава Богу, всё в прошлом… Вы у меня замечательные,…

Породил, таким образом, наследников, про которых ты, возможно, даже и не знаешь. Можно надеяться проскочить на жёлтый сигнал светофора и проскочить. А можно не проскочить и убить человека. Да много можно сделать глупостей, что тут говорить. Однако каждый – даже самый последний аморальный человек – мечтает о высоком. Верит в идеалы добра и высшей справедливости. Да и ты тоже веришь. А что, скажешь, нет? Но давай всё-таки оценивать ситуацию объективно: не ты первый, Путник, не ты последний.…

Сентябрь 1931. Оргеев Оргеевского уезда. Бессарабия. Но самое главное – это вокзал! Вокзал – это ещё веселее, чем 3-й этаж. Смотреть, когда окаменеет воздух, упрутся животные облака и… трам-ту-тум… трам-ту-тум… der-reich einbahnen locomotiva «Яссы – Кишинёв» вырастет на глазах, как большое дерево из малой косточки, трам-ту-тум… трам-ту-тум… Когда-нибудь он увезёт меня в… ну нет, об этом рано. Ещё мне предложила дружбу Изабелла Броди , королева класса. Её дядя – тот самый шпендрик…

Но снова: люди разные. Один мужественен, другой малодушен, один храбр, другой труслив, один серьезен, другой инфантилен, один разумен, другой доверчив. У людей разные культуры, разные языки, разные мировоззрения, разные религии, традиции, языки, мифы, разный быт и разная жизнь. Богатство и бедность, позор и слава, старость и юность, мудрость и глупость; есть мужчины и женщины, крестьяне и промышленники, солдаты и инженеры, ученые и военные. Людям была дана невероятно сложная и разнообразная жизнь,…

Автору попалась в Интернете цитата: «Первыми начинали работать так называемые карьерщицы. Торф образовывался в течение многих тысяч лет за счёт разложения водной растительности в водоёмах без доступа воздуха. Поэтому в нём имелись неперегнившие остатки крупных деревьев – коряги. Если такая коряга попадала в насос, он ломался. Чтобы предотвратить поломки, карьерщица ползала в торфяной жиже, по пояс и выше, оттаскивая коряги в сторону. Это был поистине адский труд. Торфосезон начинался во второй…

От инквизиции до израильского кэгэбэ – нет нового: "Дайте человека – дело будет". Я тоже тяну государство в суд, который начался и закончится в 2018 году. Я или кто-то (можно уничтожить меня, но не мои книги) подаст эти книги как обвинительный акт: Система кэгэбэ в государстве. Прокуратура, полиция, суд, средства связи и т.д. и т.п. – всё кэгэбэ. Государство кэгэбэ угрожает моему Израилю и "Моему Израилю" – главной книге моей жизни. Другое похожее государство повалилось после семидесяти лет.…

Даже идея побега была не его! Нет, в самом деле, помогая в Москве Веронике, он и не думал, что план всё-таки удастся, и ей несколько часов придётся провести закрытой в тесном чемодане, закутанной в телогрейку и ватные штаны, в холодном грузовом отсеке, где и герметичность была намного хуже. «Всё-таки, Вероника – экстрималка!» – ухмылялся то и дело Битлер на протяжении всего полёта. Это был безумный план, который могла придумать только женщина. Взвесив все за и против, в спокойной обстановке от…

«Сидор», как и вещмешок, – штука удобная и нужная, его очень удобно во время отдыха класть себе под голову, а после обеда сунуть остатки пайка, добытого у фрицев, на дно и сберечь до следующего обеда. Хорошо в «сидоре» и патроны носить, россыпью, чтобы потом набить ими пару-тройку обойм и почувствовать себя увереннее. У самого Тихонова, хотя он и считался командиром, вещмешка не было – обходился «сидором», стачанным из куска портьеры, – и нормально чувствовал себя, не жаловался. Привал еще не…

– Пофигисова, сядь на место, урок идет! – учительница пронзает Раису возмущенным взглядом. Для учительницы важнее всего дисциплина. Для Раисы – не подмочить репутацию. Исчезая за дверью, она произносит: – Иду в туалет, скоро вернусь! – Какая нахалка, тоже мне, принцесса! Раиса закипала, но маленький словарный запас семилетки не позволил ей ответить достойно: «Да, я принцесса между прочим! А вы – лишь холопы системы! Вам не удастся победить физиологию. Сами терпите до своей перемены! Пусть…

Камера медленно движется вдоль столов, у которых копошится несколько женщин. Запыхавшийся голос за кадром поясняет: – Мы видим, как участницы при помощи маркеров разрисовывают воздушные шары. Зрелище могло бы показаться праздничным, если бы не печальная тематика мероприятия. На шариках женщины изображают своих нерожденных детей: кто-то рисует плод в утробе, кто-то новорожденного младенца или даже ребенка постарше – таким, каким мама представляла своего малыша, вынашивая его. На некоторых шарах…

Из широко распахнутой двери бара вышла с маленькой чашечкой кофе толстая старуха, с неожиданной для ее бегемотьего тела грацией проплыла в тесноте террасы, нависла круизным лайнером: «Не побеспокою?», уселась за мой столик. Долго помешивала ложечкой свой кофе. Свет фонаря падал на ее руки, ухоженные, с гладкой белой кожей, без всяких старческих веснушек и выступающих вен, такие руки бывают у аристократок, не поднимавших в жизни ничего тяжелее веера. Старуха пялилась на меня, разглядывала без всякого…

Мужчинам принесли чай, они сделали по глотку. – Ты прав, конечно, но давай всё-таки перейдём к делу. Настало время облечь старый трюк в новую оболочку. – Аркадий! – сказал хромой с заметной долей иронии. – Да кто же нынче на него попадётся? – А все! – Так уж и все? – Все, все! – подтвердил Аркадий, сделал глоток чая и продолжил: – Ну, когда они не клевали на Руссо, Вольтера, Маркса, Гитлера, в конце концов? – Если вы собираетесь снискать их славу, то делайте это сами, без меня, – отрезал…

– Ну и что? – Ваня пожал плечами. – Я-то ее все равно люблю. А если она не захочет, буду ее дальше уговаривать. Не сразу, так через год, пять, десять она все-таки меня полюбит. – Она не сможет быть твоей женой, – сказала мама. – А почему? – Она больна. – Я знаю. – Нет! – жестко сказала мама. – Ты не все знаешь. Я говорила с врачами. – Кто тебя просил? – закричал Ваня. – Но ты же мой сын! – крикнула она в ответ. – Я же не против! Женись хоть на лягушке, мы с папой вас обеспечим, и детей…

Он был высокого роста, долговязый и даже, если можно так выразиться, колченогий, со слегка сдвинутыми друг к дружке коленями. Овальное лицо и слегка тронутый сединой хохолок, коротко стриженный жёсткий волос, очки, странный дедушкин плащ с подкладкой и шапка-ушанка. Стоял лютый мороз. Зимой 2005–2006 года в Питере было невыносимо холодно, так что лицо горело. Странно, что в такую погоду я выбрался на литературный вечер. Поэт Вадим К. мне не очень нравился, но был тогда в моде. Миша задал ему какой-то…

28.11–25.12.2018 «Ветер северо-восточный…» Ветер северо-восточный Из темнеющих полей По тропинкам, по мосточкам, Из зазоров и щелей Дует. Не на кого злиться, Страх исчез, и гнев исчез, Ожидание на лицах Человеческих существ. В облаках звезда сырая Проступает, как слеза, Елок снежные хоралы Улетают в небеса. 31.12.2018 «Я устала, устала, устала…» Я устала, устала, устала, Как гнедая вода под мостами И как потная площадь Восстанья, Что под именем гнется…

Исторический контекст романа, знание предмета, выстраивание образов, а главное, снайперское попадание в женскую психологию дадут фору многим историческим романистам. И фора эта в том, что Аксёнов не зависит ни от какого канона – он создаёт свой канон. И опять чистый нон-фикшен, никаких вульгарных передёргиваний, всё достоверно до мельчайших фактов. Но нон-фикшен не скупо описательный, а очень смыслово подвижный, своеобразно устроенный. Аксёнов – автор дерзкий. Однако он не лишён некоторой композиционной…