Современная проза

Я подошел к двери и посмотрел в глазок. За дверью стоял наш солдат. Я открыл дверь. Солдат выпрямился, принял строевую стойку и доложил: – Товарищ майор, общий сбор! – Вопросов нет. Иду! – ответил я и пошел за автоматом. А солдат отправился оповещать остальных… Через полчаса на плацу, за исключением караулов и дежурных смен патрулей, построился весь личный состав батальона. Это была вся наша часть – отдельный инженерно-саперный батальон, в котором я служил в должности заместителя начальника…

Артур Дэвис в этой степенной конторе выделялся своей эксцентричностью. Сейчас он шел с другого конца длинного белого коридора, одетый так, будто только что вернулся с уик-энда, проведенного верхом на лошади, или, быть может, с бегов. На нем был твидовый спортивный пиджак зеленоватых тонов с алым в горошек платочком, торчавшим из нагрудного кармашка, – ни дать ни взять – игрок на тотализаторе. Но, подобно актеру, выступающему не в своей роли, Дэвис обычно проваливался, стоило ему попытаться жить сообразно…

Но Анна-Луиза – что могло привлечь ее в человеке за пятьдесят? Быть может, она искала более чуткого отца, чем доктор Фишер, точно так же как я подсознательно был занят поисками дочери, а не жены. Моя первая жена умерла при родах двадцать лет назад, унеся с собой ребенка, который, по словам врачей, был бы девочкой. Я был влюблен в жену, но тогда я еще не дорос до тех лет, когда любишь по-настоящему, а может быть, просто время не настало. Думаю, что никогда не перестаешь любить, но перестать быть влюбленным…

«Возможно, кого-нибудь из предков отца Кихота и звали Кихада или Кехана». «У людей такого сословия не бывает предков». Посему понятно, что отец Кихот не без внутренней дрожи представился сановной особе, сидевшей в роскошном «мерседесе». – Меня зовут падре Кихот, монсеньор. Могу я быть вам чем-нибудь полезен? – Безусловно можете, друг мой. Я – епископ Мотопский… – говорил епископ с сильным итальянским акцентом. – Епископ Мотопский? – In partibu infidelium [в краю неверующих (лат.)], друг…

Снаружи урчал мотор. Путешественник вышел. Водитель хлопнул капотом машины. Водитель был двоюродный брат приезжего и номинальный владелец дома. Куда ты торопишься, перекусим, сказал приезжий. Может, останешься на ночь? Нет, отвечал брат, я поеду через Ольховку; дальше, зато по грунтовой дороге. Он внес в избу корзину с провиантом. Приезжий из города тащил следом свой чемодан и плетеную бутыль с керосином. Они обнялись, словно капитан и моряк, которому предстояло жить на необитаемом острове. …

Из газет ты узнал о новой книге Итало Кальвино «Если однажды зимней ночью путник». Автор уже несколько лет ничего не издавал. Ты пошел в книжный магазин и купил книгу. И правильно сделал. Еще на витрине ты заметил нужную обложку. Зрительный след повел тебя вдоль плотных заслонов из Книг, Которых Ты Не Читал. Насупившись, они устрашающе поглядывали на пришельца с полок и прилавков. Но ты не должен поддаваться их внушению. Ты знаешь, что на книжных просторах десятки гектаров занимают Книги, Которые…

МАКРАБСТВО: малооплачиваемая, малопочетная, бесперспективная работа в сфере обслуживания. Пользуется репутацией удачно выбранной профессии у тех, кто подобной работы даже не нюхал. Хотел бы я понять, откуда у Дега эта склонность к разрушению; во всем остальном он парень очень даже деликатный – однажды не мылся неделю, когда в его ванне сплел паутину паук. – Не знаю, Энди, – сказал он, хлопнув моей дверью (собаки следом). Дег, в белой рубашке, со сбившимся набок галстуком, мокрыми от пота подмышками,…

– В ящике стола было всего только двадцать пять сентаво. – Тогда не надо было брать ничего. – Очень уж трудно было туда влезть, – сказал Дамасо. – Не мог же я уйти с пустыми руками. – Взял бы хоть что-нибудь другое. – Другого ничего не было, – сказал Дамасо. – Нигде не найдешь столько разных вещей, как в бильярдной. – Это так кажется, – сказал Дамасо. – А когда войдешь и хорошенько оглядишься, то видишь, что там нет ничего дельного. Ана молчала. Дамасо представил себе, как она с открытыми…

Haruki Murakami Sekai no owari to hadoboirudo-wandarando Предисловие к русскому изданию Роман, который вы держите сейчас в руках, я закончил в 1985 году. В его основе – небольшая повесть «Город с призрачной стеной» («Мати то соно футасикана кабэ»), написанная за пять лет до этого. Повесть опубликовали в одном литературном журнале, но мне самому не очень понравилось, как я ее написал (если честно, у меня в то время не хватило мастерства придать хорошей задумке нужную форму), и поэтому я не…

– Когда? – Сейчас. Скажите адрес, и я за вами заеду. – Откуда вы поедете? – Из Санта Моники. – Ну что ж, тогда у меня, пожалуй, хватит времени собраться. Я вас буду ждать на улице. Запишите адрес. Майра порылась в сумочке, нашла смятую бумажку, расправила ее на стене и, прижав трубку плечом, записала адрес. – Да, последний вопрос, – спохватилась она. – Слушаю. – Сколько вам лет? – Гм, немного неожиданный вопрос… из уст женщины, – заметил голос. – Скорее я должен был проявить подобное…

V Галерий же, ко всему прочему, был сыном ведьмы или жрицы с Дакийских гор, точно не помню. С материнским молоком он всосал тамошнее колдовство, еще в колыбели напичкался россказнями о том, что христиане – всего зла корень, чем они, в сущности, и являются. VI В общем, во всех случаях feminam quaerite, или cherchez la femme [2] , как лепечут на обезьяньем наречии дикие галлы, оскверняя своим языком чистый источник Вергилия. VII Галерий не обладал, однако, логикой, чтобы кого-нибудь в чем-нибудь…

Женщины создают впечатление вечности, их влагалище подключено ко всем тайнам, словно оно туннель, ведущий к смыслу мироздания, а не вышедшая из употребления дырка для производства карликов. Раз они умеют создавать такое впечатление, тем лучше для них; моё слово сочувственно. Недвижная и благодатная Тяжесть цивилизаций, Сменяющих друг друга, Не коррелирует со смертью. Нужно было бы прекратить. Прекратить игру, интермедиацию, контакт. Но поздно. 258, 129, 3727313, 11324410. Первый…

В начале 1950 года политика Запада изменилась. В Англии, Франции и Италии мы стали свидетелями протестов против перевооружения Германии. В 1955 году мы своими глазами видели, что происходило в Западной Германии, – видели демонстрации студентов и молодых антифашистов против возрождения милитаризма, и в то же время все больше и больше бывших гитлеровцев и военных преступников начинало занимать в стране высокие посты. Вернувшись домой в 1958 году, я с ужасом поняла, что и Австралия оказалась восприимчивой…

А вечером – через забор и на дискотеку, где все свои и никто не будет доколупываться, что, типа, хули вы приперлись, малые. Нас свои пацаны еще в том году обещали пустить на групповуху к Наташке, но потом сами не пошли, передумали, а может нас не захотели брать – типа, малые еще, рано. А мы ничего не малые и задирали бабам юбки после дискотеки много раз и щупали их, но бабы могут оказаться не одни, а с пацанами, и тогда надо уебывать, а то их пацаны, особо если бухие, так отработают, что…

– Іване, – кричить мати, десь там, по другий бік хати. – Ти чуєш, Іване? Йди-но сюди! Іван не чує. Точніше, вдає, що не чує. Його охопило те, що можна назвати світовою скорботою. Чи відчуттям світової скорботи. Десь він чув ці слова або читав, і вони йому сподобалися. Авжеж, від покійного батька (покійного? али ж батько тільки бозна-куди поваландався) лишилося чимало книжок – не тільки «Геометрія», «Тригонометрія», не тільки «Русские народные сказки» і «Сказки народов СССР», але й чотиритомник…

Римский кинофестиваль. Огромный успех. Гром аплодисментов. Километры красных дорожек. Хотелось бы только задать пустяковый вопрос производителям трейлеров. Спросить их об этих самых трейлерах (это такая реклама, которая идет в кинотеатрах перед фильмом и которая нужна лишь для того, чтобы увидеть, куда опустить зад): неужели вы ждете рассвета в Патагонии или вспышки от взрыва, чтобы убедиться, что не сядете кому-нибудь на колени? Нельзя ли отбирать трейлеры фильмов таким образом, чтобы, когда мы…

І більше нікого, абсолютно нікого на десятки кілометрів довкола. Хто я такий? Ніхто. Такий собі шкет з України… Ви запитаєте, що молодий шкет з України робить у мексиканських джунглях? Я… я навіть не знаю. На ту мить я сам не раз питав себе, що в дідька я там роблю. Учора ввечері ми залишили Яхчілан (Yaxchilan), що означає «зелені камені» мовою майя, хоча наш провідник уперто називав його Ісанканак. Я пам’ятаю, як сидів там на вершечку однієї з пірамід, звідки проглядався клаптик брудних вод…

Один поет писав, що «в тексті мають бути стіл і стілець, миска і ложка, і багато різної їжі, щоб люди сіли, поїли і пішли від тебе назавжди». У цій книжці – як і в кожному доброму романі – можна досхочу надихатися різним повітрям, крокуючи з героїнями Берліном чи Венецією, слухаючи Ваґнера чи Вівальді, згадуючи дитинство чи ніби збоку придивляючись до рідної затурканої країни, шукаючи зав’язку злочину і поринаючи в таємниці й хитрощі лесбійської любові, проходячи всю процедуру отримання шенґенської…

Цього разу я нервувала – вперше за роки нашого співіснування Макс просив мене залишитися вдома… Він був збентежений, дратівливий, і той стан не був йому притаманний… Зазвичай зосереджений, малослівний, він часом нагадував бездоганну машину, механізм, що не має права дати збій… Послаблялися коліщатка лишень уночі, у ліжку, коли я тулилася до нього і віддавала все існуюче у світі тепло, аби якось його відігріти… Ми були різними, як два полюси, і всі його друзі врочили швидке розлучення, а іхні дружини…

Автор заставляет нас лишний раз задуматься о несовершенстве этого мира и, пожалуй, он прямо указывает на то, чтобы мы не совершали подобных ошибок в будущем. Герой повести – такой же заложник интриг военных командиров, как и многие, воевавшие в то время на Кавказе. Корысть, хитрость и коварство характерны здесь не только для военачальников с противоположной, вражеской стороны. Это говорит о честном и непредвзятом отношении автора к сложившейся ситуации, что не лишает его патриотизма. …