Современная проза

Наверно, скорее расходятся – потому что только с учетом этого центрального события делаются понятными все изгибы прослеженных мною судеб. Это было похоже на вспышку магния, которая запечатлела героев в случайных позах – и послала в будущее их фотографические отпечатки. Я говорю «магния», поскольку огонь и дым были настоящими. Айфон такой вспышки не даст даже по команде из АНБ. Хотя, конечно, как знать – я где-то читал, что американские смартфоны могут не только подслушивать, подсматривать и поднюхивать,…

Кофе как раз было приготовлено, пора на встречу с судьбой и будущей безработицей. Эх, ну почему мне так не везет? Я ведь уже успела привыкнуть к пыльному офису, его некогда белым стенам, сейчас светло-лимонного оттенка, повидавшего многое столу с трещинками по всей полировке и компу с вечно ломающемуся принтеру, даже неудобный, шатающийся стул, без одного колесика казался невероятно удобный в свете нынешних перспектив. А кактус? Кто кроме меня будет поливать это, по-истине напоминающий дикую колючку,…

В лучшем случае он об этом не догадывается. С какой важностию Белинский рассуждает о «гении» и «таланте»! Моцарт – «гений», а Сальери – только «талант». «Талант» мучительно завидует «гению» и убивает его, не в силах смириться с несправедливостью небес (классическая трактовка). Белинский как читатель и мыслитель – тонок и прозорлив. В частности, он обращает внимание на национальность Сальери – итальянец. То есть натура нервная, страстная, решительная… Развивая это дальше, видишь нечто, что прежде…

Вероника в одних трусах стояла у окна, задумчиво барабаня пальцами по раме, смотрела на призрачный город. Спина у Вероники блестела от пота, черные волосы прилипли к плечам. «Кирюша, это всё несерьёзно», — негромко, но убеждённо произнесла Вероника. — Притормози, — вдруг встрепенулся Валерий. «Мерседес» мягко увяз в зное. На обочине, отшагнув в бурьян, стояла женщина с рюкзаком и в платочке. Валерий опустил стекло. — Нам в Калитино, — сказал он женщине. — А то она не догадалась, — скептически…

После муравейника доходит очередь до еще одного увлечения – ловить стрекоз и бабочек. Надо нахватать их как можно больше, ведь на все про все – всего лишь полчаса, Леля дольше ждать не будет. Хорошо было бы еще лягушку поймать – их здесь полно. Сверкают гладкой мокрой кожей, как пластмассовые! Отвратительные, пучеглазые, с мягкими белыми брюшками. Если перевернуть их палкой – брюшко раздувается, если нажать палкой сильнее… Бр-р-р… С лягушками всегда проблема – мама никогда не позволит занести…

Символика, витающая над реальностью Уже много лет я внимательно слежу за творчеством Орциона Бартана. Каждое произведение писателя, будь то сборник стихов, книга прозы, критическая статья, становится заметным явлением израильской литературы. Особое место в его творчестве занимают исследования современной ивритской литературы различных направлений, которые смело можно назвать этапными в определении принципов развития ивритской словесности. Но Бартана прежде всего рассказчик, своеобразный, не…

Fir t publi hed in 1994 by Hami h Hamilton Издается с разрешения автора при содействии его литературных агентов Roger , Coleridge and White Ltd. Перевод с английского Любови Сумм Литературный редактор Юлия Полещук Дизайн обложки и иллюстрация Ани и Вари Кендель Издатель Евгения Рыкалова Руководитель редакции Юлия Чегодайкина Ведущий редактор Анна Устинова Специалист по международным правам Татьяна Ратькина Корректоры Надежда Болотина, Ольга Калашникова…

— После каждого исчезновения остров какое-то время гудит, как улей. Все собираются на улицах и поминают, что исчезло. Горюют, оплакивают, утешают друг друга. Если исчезнувшее имело реальные формы, его сжигают, хоронят или пускают вниз по реке. Но уже через пару дней суматоха стихает, и все возвращаются к своим обычным делам. Что там исчезло — никто уже и не помнит… После этих слов она отрывалась от работы и отводила меня в уголок за лестницей. К огромному старому комоду с рядами выдвижных ящичков.…

И в самом деле, какими бы фантастическими ни были приключения и чудеса Хомы Прищепы, все они имеют под собой реальную основу. К примеру, культ Хомы, появление так называемых хомопоклонников, обожествление его личности, доведенное до абсурда, а именно массовое изготовление бюстов старшего куда пошлют и другие формы канонизации его имени. Разве эти явления до недавнего времени не имели места в нашем обществе? Писатель буквально взрывает повествование «вспышками» буйной фантазии, диковинной логикой…

— Он у нас робкий, — сказал господин Рош. — Не заставляй себя просить, Пиан. Мой приятель глядел в окно. Я видел сзади его нечистую шею, торчавшую из-под отложного незастегнутого воротничка. Пожалуй, страшнее всего на свете были эти двое мужчин, низко нагнувшихся надо мной и улыбавшихся мне прямо в лицо. Я учуял знакомый запах господина Роша — от него разило хищником. Я пробормотал, что не голоден, но полковник возразил, что пирожные можно есть даже после сытного обеда. Я не сдавался, и господин…

LIED DER FREUNDSCHAFT 1935 Перевод с немецкого Е. А. МАГАТ Редакция перевода Ю. H. АФОНЬКИНА Вступительная статья Г. Ю. БЕРГЕЛЬСОНА Художник Д. Б. БОРОВСКИЙ М., Л., Государственное издательство художественной литературы, 1960 БЕРНГАРД КЕЛЛЕРМАН И ЕГО РОМАН «ПЕСНЬ ДРУЖБЫ» Через три с лишним месяца после прихода гитлеровцев к власти, 10 мая 1933 года, в самом сердце германской столицы, на Оперн-плац,…

Какое это имеет отношение к тому, что мы живем в уникальное время? Чтобы ответить на этот вопрос поговорим сначала о девяностых. В девяностые в российском обществе сложился уклад постсоветизма, который тоже имел свою идеологию, цели, рамки и особую общественную систему. Тем самым реальность девяностых опять была понятна людям. И вот теперь мы подошли к сути вопроса. После перехода в новое тысячелетие произошло постепенное размывание уклада постсоветизма, но на смену ему так и не пришло никакого нового…

И это «тук-тук-тук» меня останавливает. Такое стремительное и хрупкое. Клюв у нее красный, будто она окунула его в кровь. В моих глазах это делает ее сильной. Я сажаю ее назад в гнездо и отхожу, забрав корзину. Я хочу, чтобы она рванулась на свободу, мне хочется увидеть ярость в ее полете — и она взлетает, во всей своей красе. Лапы красные, как и клюв. Черная бархатная шапочка. Хвост — раздвоенное лезвие, а какие крылья — острота их краев, элегантность. Я смотрю, как она кружит в воздухе, пытаясь…

Дачный поселок стоял полупустым много лет; лишь изредка сюда наезжали покупатели, которые бродили по этим дворцам из красного кирпича, построенным в девяностых. Их владельцы давно переселились на тот свет – кто на кладбище, кто в Лондон, Тоскану или Флориду. Под давлением риелторов хозяева нехотя снижали цены с двадцати – тридцати миллионов долларов до пятнадцати, потом до пяти, но и это не помогало. Никого не привлекали все эти пошлые претензии на шик, все эти дорические колонны, бетонные львы у…

Я удаляю сообщение, но еще пару минут провожу в кладовке, чувствуя, как в ложбинку между ключиц стекает капля пота. На дворе середина июля, и в Сомерсете невероятно жарко – впору яичницу на асфальте жарить. Ненадолго закрыв глаза, я представляю, как медленно захожу в Кельтское море, как холодная вода облизывает кожу, и мне снова отчаянно хочется оказаться в «Глицинии». С прошлого визита миновал уже целый год – Джек все собирается еще раз съездить в этот загородный домик, принадлежащий его семье,…

— Живем мы с ней совсем одни, — пояснил я, — никогда ни с кем не видимся, так что мне даже приятно, когда другие… В общем, сами понимаете. — Теперь понял, видно, просто вы давно женаты, вот в чем дело, угадал? — Мы давно знакомы, это так, но мы не женаты. Собираемся пожениться. Ей очень хочется, она не будет счастлива, пока мы не поженимся. Мы оба дружно рассмеялись. — Многие женщины такие, им обязательно нужно, чтобы замуж. Обычно я с трудом переносил людей, довольных своей участью или,…

У нее к весне освободилось сердце, милый молодой человек, архитектор, который занимал ее мысли всю зиму, отошел в пространство, сам собой растаял. Он был прекрасный, тонкий и умный, веселый, сдержанный юноша моложе девушки на два года, а ей скоро исполнялось двадцать один. Они гуляли и целовались на морозе, в подъездах, на безлюдных выставках, в ночном метро у конца платформы, в музее Пушкина. Дома болела ее мама. Однажды вечером, когда они наконец оказались вдвоем в пустой квартире (мама легла…

ЛОРЕТТ. Я тем более. Но назад дороги нет! ФЕРНАНДА (входит) . Слушаю, мадам. КРИСТИН. Я ухожу, а вас оставляю в распоряжении мадам Эллер. ФЕРНАНДА. Поняла. КРИСТИН. И еще. Все что будет здесь происходить, должно остаться между нами. ФЕРНАНДА. Мадам Эллер меня уже предупредила. ЛОРЕТТ. Первых проводите сюда. Я буду в желтой комнате. КРИСТИН. А если их сразу придет десять? ЛОРЕТТ. Надеюсь, ты разрешишь воспользоваться большой гостиной. КРИСТИН. Конечно. Только,…

Челюсть у Профессора отвисла, шея вытянулась вниз, отчего дорогие очки чуть не упали на стол. 'Какой же хороший сотрудник… Можно даже сказать — прекрасный сотрудник!', он опускал голову все ниже, а Анюта все интенсивнее протирала стол. Конец сумбурной страсти на расстоянии положил колокольчик, противно звякнувший над дверью. — Профессор! Где афиша твоя? — в дверях возник хозяин кафе, Жора. — Могу тебе вторую пару очков арендовать, и заметь — совсем недорого, — с недовольством оторвав свой хищный…

И я понял, что голоса доносятся из подземной тьмы. «В безжизненной пустыне полуночи видали вот что. Некто, как отец ваш, вооруженный с ног до головы, является и величавым шагом…» Теряясь во тьме, голоса снова возрождались при свете: «Коль ты отца когда-нибудь любил, отмсти за гнусное его убийство!» Охваченный морозом среди подземной духоты, я тщетно пытался разобрать перекличку нездешних голосов, но когда мне пришла пора выбираться из-под земли, они последовали за мной. Вернее, впереди. Это были…