Современная проза

— Мне надо увидеть Бирда. Свяжете меня, да? Руки в задних карманах, вжимаясь в начальничий стол, слегка над ним нависая, Левенталь спокойно сообщил, что ему надо уйти. Удлиненное плешью лицо мистера Бирда со свирепым костистым носом и венозным лбом отобразило острое недоверие. — Именно когда надо выпускать номер? — спросил он. — Неотложные семейные обстоятельства, — сказал Левенталь. — И они не могут несколько часов подождать? — Я бы не стал уходить, если б считал, что могут. Мистер…

Но мне было плевать на все происходящее. Я лежал и любовался ей. Она была рядом. Просто стояла рядом, ненавидела меня и наблюдала как меня пытаются повязать. Она была прекрасна в своей ненависти. Как же я всё-таки люблю эту тварь… Игра Фиалки. Она уже почти засыпала, когда вдруг противно запищал лежавший на тумбочке у кровати мобильник. Сон прошел так и не успев толком утащить её в своё царство. Не вставая с постели, она протянула руку и поймала норовившего свалиться на пол от вибрации…

Тільки тоді, коли помруть усі Гравці, закінчиться Велика Гра. Редьярд Кіплінг. О, батьківшино моя! Велика арена кривавих битв, о дике поле Європи. Олександр Довженко. Фантом (phantom) — видимість або ілюзія без матеріальної субстанції; Особа або річ з ілюзорною владою, статусом, силою. Web ter' Encyclopedic Unabridged Dictionary, Gramercy book , NY, 1996. Частина перша. БРАТСТВО 1 Перед…

Конлан съехал к обочине и остановился. Пока крыша машины с шорохом поднималась, он спросил у Энджи: — Ты уверена, что выдержишь? — Я же уже здесь, верно? — Она наконец-то повернулась к нему. Он выглядел утомленным, она видела проблеск усталости в его голубых глазах, но знала, что он больше ничего не скажет, не заговорит ни о чем, что могло бы напомнить ей о ребенке, которого они потеряли несколько месяцев назад. Так они и сидели рядом в полном молчании, только едва слышно работал кондиционер.…

«Ничто так не обязывает, как факт собственного рождения. Поэтому, слегка окрепнув, я начал работать — истопником (печное отопление), шурфовщиком, техником-геологом, следователем прокуратуры, преподавателем университета, юрисконсультом издательства, корреспондентом газеты… Но однажды — в тот день у меня чадил телевизор — я взял лист бумаги и написал такую фразу: «Некоторые мысли приходят не в голову». Разумеется, пришлось их перечислять. И послать в «Крокодил». Там посмеялись и напечатали. Я удивился…

Отверженный ВНИМАНИЕ! Книга запрещена для копирования и распространения, без разрешения автора! Авторские права оформлены на имя Lana Meijer и принадлежат http : vk.com heylil Официальное сообщество автора и книги одно единственное и неповторимое http : vk.com club100508561 Пролог Тишину между мальчиком и девочкой нарушали только тихий смех и редкие удары маленьких камешков о воду. Где-то вдали они оба слышали звуки музыки – прощальный вечер в летнем лагере был в самом разгаре.…

Любите ли вы эротику, как люблю ее я? В сущности, есть лишь один вид психической ненормальности — неспособность любить. Анаис Нин Нет, не так. Думаете ли вы об эротике, как думаю о ней я? Мечтаете ли вы? Грезите? Что такое, в конце концов, эта самая эротика, чтобы уделять ей так много времени и внимания? А можно и вовсе запретить. Но, странная штука, заметьте: чем больше ее запрещают, тем больше ее остается. Она, как тесто, выползает из тесной кастрюли, растет на дрожжах, того…

— А вот что, — Моиз делает маленький глоток арака, — говорил я вам, что страх — лучший учитель? А вот история, которую я вам сейчас расскажу, о том, что страх — не только лучший в мире учитель, но и лучшая сваха. Поверьте — не деньги, не земельные участки, не наследство. Страх, господа мои, это лучшая в мире сваха. — Ну, давай уже, не томи! — Погодите, — говорит Моиз и откусывает от огурца, — день только начался, на работу вам все равно не идти, так что вам горит? Я уже вам говорил, что страх…

* * * Был теплый, солнечный июнь. Я сидела дома и маялась от безделья и неопределенности. – Когда ты устроишься на работу? – Мама только что пришла с работы, устала, восемь часов читала чью-то рукопись. Мама работала редактором в военном издательстве, правила статьи о разведке в условиях гор, об устройстве новейшей техники, локаторов, подводных лодок, даже секретные работы об испытаниях ядерного оружия. Моя маета была ей непонятна и неприятна. – Мам… Я салат сделала… Будешь? Ну я не определилась…

Все это были люди за шестьдесят, с прочно устоявшимися циклами, однообразно скучные старички. В двери моей палаты есть круглое окошко. Я вижу, как мимо проходит Нина. В ее волосах что-то желтое. Наверняка помпон в виде цыпленка. Не удивлюсь, если она покупает эти штуки в детской секции. В нормальном мире необычно, чтобы женщина под тридцать носила заколки с дурацкими зверушками, но здесь это кажется по-своему уместным. Нина исчезает, и за окошком воцаряется обычный вид: белая стена и кусок объявления:…

Знаев не удержался, вздохнул. Рыхлая, колыхнув подбородками, бросила укоризненный взгляд. Продолжила. Неподдельная радость. Ой, нашла! Вот пятьдесят копеек! А вот и десять. Перекладывает покупки. Из корзиночки - в пакетик. Опять пыхтит, на этот раз удовлетворенно… На улицу он выскочил в ужасе. Безусловно, эта, с булочками, - преступница. Нельзя спать, делая вид, что бодрствуешь. Чтоб сбросить раздражение, извлек из кармана любимую игрушку, толстое кольцо литой резины - эспандер стал; помогло,…

– Почему ты не одета? – спрашивает она. – У меня все приличное – грязное. – Что значит приличное? – В смысле, то, что более-менее подходит для похорон. – Раньше грязь тебя не смущала. Мы пристально смотрим друг на друга. Когда мне было восемь, Триша объявила, что я достаточно большая, чтобы самой стирать свои вещи. А я ненавижу стирку. Думаю, вы видите, к чему это приводит. – Я вообще не понимаю, зачем нам идти на очередную службу, – признаюсь я. – Потому что согражданам надо переварить…

И все-таки это не казалось чем-то очень важным. Мамина карьера всегда отнимала у нее много времени. Даже когда мы были совсем маленькими, у мамы была приходящая няня или подруга, которая присматривала за нами, пока она улетала в какое-то место вроде Нэшвилла – Лиз и я привыкли оставаться одни. Ответственность лежала на сестре, поскольку ей было пятнадцать лет, а мне только исполнилось двенадцать, но я была не из тех деток, которых надо нянчить. Когда мама уезжала, мы ели только куриные пироги.…

— Вижу, — ответил он. — Поворот на нашу дорогу видишь? — Она быстро взглянула на карту. — Сто двадцать шестое шоссе, кажется. — Угу. — Город там есть? Грегг не сразу ответил. Наконец он сказал: — По-моему, нет. Мимо них промчался спортивный автомобиль, похожий на черную изюмину. — Ненавижу их, — буркнула Вирджиния. — Какая смешная машинка! — Грегг приподнялся и вытянул шею. — Ухты! Она посмотрела карту перед поездкой и знала: чтобы съехать с шоссе, нужно встать в крайний левый ряд,…

Самое страшное было, если кто-то из девочек обладал хотя бы небольшими врождёнными способностями мыслить. Тогда её психика оказывалась особенно бомбардируемой не сочетаемыми сочетаниями и подвержена стрессам. Чтобы просто выжить, было необходимо в себе воспитать такие жизненно необходимые черты, как лживость, двуличие, скрытность, это удавалось далеко не каждой. В повествовании часто встречаются очень резкие переходы от романтизма к грубому цинизму и наоборот. Это находка автора – защитная реакция…

Ещё мама зачем-то дала Аделаиде прочесть рассказ Чехова «Нянька Варька». Аделаида очень любила читать рассказы и очень любила самого Чехова. Рассказы она выбирала по понравившемуся названию. Много их было – разных и замечательных. Про «Няньку Варьку» она читать не хотела. Не интересна ей была «спэрва нанка, а патом лалка». (сперва нянька, а потом лялька.) Всё, что касалось слова «нанка» (нянька), она вообще ненавидела. Мама сама открыла ей страницу и ткнула в неё пальцем: На! Читай! – сказала…

Вокруг этих двоих формировались стайки мальчишек послабее. Оба лидера уже успели по одному разу подраться с ребятами из параллельного класса, которые тоже были здесь, и оба легко победили. От Максима не укрылось, что эти двое крепко недолюбливают друг друга, но не решаются выяснить отношения по-мужски, на кулаках. Это и понятно: без решительного боя каждый мог считать себя первым, а после него – проигравший должен был бы признать себя вторым. Быть вторым никому не хотелось… Девочки привлекали внимание…

Подчиненное, униженное, отсталое положение Ирландии гнало из страны ее талантливых детей: уехал Оскар Уайльд, с проклятием покинул родину Джеймс Джойс, писал вне Ирландии Бернард Шоу. Давно живет в Англии и Уильям Тревор. Уезжая, ирландские писатели, и без того воспитанные на английской языковой и литературной традиции, еще теснее сближались с ней. В любом учебнике по английской литературе встретишь главу об Оскаре Уайльде или Бернарде Шоу. И редко какая антология современного английского рассказа…

*** Вернулась она тихо: позвонила в дверь двумя неуверенными звонками и, когда Вера открыла, прослезилась и обмахнула щеки дочери такими же неуверенными поцелуями. И то и другое было ей несвойственно. «Присмирела, что ли, на казенной баланде?» – подумала Вера. Мать прошла отчего-то не в комнату, а в кухню; Сократус – холеный барин, эстет, платиновые бакенбарды – следовал за ней тревожной трусцой, морщась от ужасного запаха тюремной юдоли. Мать опустилась на табурет, медленно стянула с головы…

Вновь тишина. Лишь слабое дуновение ветерка зашевелило ветки еще безлистных деревьев. Девушка тревожно посмотрела куда-то вдаль. Затем подняла голову вверх и тоже зажмурилась. Они молчали. Молчали и ждали, кто первый решится… и вновь не выдержала она. Красотка хлопнула себя по стройному бедру ухоженно ручкой и уже как-то капризно, словно дочка отцу, пожаловалась: – Нет, я, что-то не пойму? Ты, что работать сегодня не собираешься? Вон, уже и рассвет! Нам куча дел предстоит! Нам куча народу посетить…