Современная проза

Игорь крепче сжал ключи, стараясь ими не звякать. Его взяли в коробочку. – Вы антифашист, верно? – Теперь это запрещено? – Что вы. Мы всего лишь уточняем. – А вы – это кто? – Главное управление по противодействию экстремизму. Я Коваленко Андрей Эдгардович, а это Сернов. Анатолий Сергеевич. Рослый помахал удостоверением. Тот, что пониже, по-прежнему никак себя не выражал. Центр «Э», значит. – Поступили сведения, что вас готовятся убить, – продолжил Коваленко. – Источник надежный. …

 Привычно «звякнула» музыка ветра, висевшая на двери, Таня улыбнулась первому покупателю. Мужчина уверенно направился к ней: – У вас подарочные сертификаты есть? – спросил он. – Здравствуйте! – сказала Таня, слегка разозлившись на покупателя за невежливость. Понятно, торопится, вид у него деловой, пальто распахнуто, под ним костюм с галстуком. Но ведь правила хорошего тона никто не отменял. В конце концов, она женщина, а завтра женский день, хотя бы накануне праздника можно разглядеть в продавце…

Хитры Вы, одеваясь в эти ваши бриджи. Джиннов, говорят, боитесь, а? А чего нас бояться? Я Вас уверяю как специалист, что джиннов бояться не нужно, и жить с ними хоть и не всегда спокойно, но тепло так. А кого из джиннов Вы хорошо знаете? Тех братьев их Вашей свиты, напудренных и напыщенных болванов? О, Вы их считаете джиннами? Мир перевернулся, воистину!.. Ну, что ж Вы приуныли? Лицо побледнело, улыбаетесь натянуто, это сразу видно. Ночь приближается, снова. Ваши прекрасные глазки скоро закроются,…

Лишь через полчаса распахнулась дверь приёмной, и вошёл счастливый, но уставший Женька. – Как же хорошо, что ты меня дождался. А чего не в кабинете? Смешной, как я мог его не дождаться, если приехал в эту дыру ради встречи с ним. Мы прошли в кабинет, дверь за нами закрылась, и начался его рассказ. Мне не обязательно даже куда-то ездить. Его впечатлений хватает на нас двоих. Разговор перерос в дискуссию, ведь ему в голову влезла очередная бизнес-идея. Уже миллионная, после каждой поездки Женя…

Логика сознания как последовательность умозаключений Сознание имеет конструкцию, ее название – логика. Чем сложнее язык носителя сознания, тем богаче разнообразием составные элементы, составляющие эту конструкцию. Язык общения – это важный инструмент не только в передаче информации, от него зависит достоверность в отображении реальности и глубина, и красочность восприятия сознанием. Слова, составленные из букв – это сформулированные коды, которые сознание воспринимает в заранее закодированные…

И я ночь на пролёт получаю от музыки кайф На грани суицида, я сижу на ленте Мне надоело жить, но застрелиться лень Я не хочу учиться, хочу я веселиться Хочу я слушать рок, играть всю ночь металл И я ночь на пролёт играю тяжёлый металл И я ночь на пролёт получаю от музыки кайф И я ночь на пролёт играю тяжёлый металл И я ночь на пролёт получаю от музыки кайф Год 2006 До 2006-го года моё творчество ограничивалось в основном переводами песен группы KISS и вариациями на…

Никифора Мефодиевича в парламентском кругу знали все. Принят он был на полставки и отвечал за духовно-нравственную сферу. Лет ему было много. Даже очень много, и кое-кто поговаривал, что пора бы человеку на покой. В аппарате в таком возрасте уже не работали. Однако спикер к нему благоволил и принимал всегда без очереди («С острой болью», как шутил один наш коллега). Секрет проходимости был прост: во времена, не слишком отдаленные от нас, товарищ Толиков занимал высокую должность в провинциальном…

– Давай, Луис, иди, не мешай! – сердито говорит мама. – Нам с доной Элизой нужно обсудить дела. Луис снова вжимает голову в плечи и послушно идет во двор. Наверху все сильнее взбухает предвечернее солнце. Льется с неба раскаленно-липкими лучами. Ребята, замерев, оборачиваются, с любопытством смотрят на пришедшего незнакомца. Назад дороги нет, приходится представиться: – Я Луис… Я пришел с мамой к доне Элизе. Луису не по себе. Ему хочется провалиться сквозь пыльную растрескавшуюся землю.…

Он: «Привычное дело сыграло с ним злую шутку. И в результате такой облом!!! Рассказ будет называться: «Не улыбайтесь девушки впустую». Она: «Прелесть!!!!! Неужели напишешь!????» Он: : «Обещаю!» Она: «А я про себя свое название твоему будущему рассказу придумала.. «Полковники, не гоняйтесь за молоденькими!» Он: «Красиво! Но только применительно лишь к одному из участников. Ведь ты сама понимала: будь он тебе симпатичен, история имела бы другое развитие!» Она: «Да, тут ты прав....Без симпатии…

– Кто же во всем этом виноват? – лукаво спрашивает его советник и тонко улыбается всем лицом с неким коровьим очертанием. А кроме коровьего, у него была огромная, будто чайник, пеговолосая голова, выпирающее брюхо, да голос имел полубабий, петушиный. А головой покачивал, усиливая тонкую улыбку. Кондрат Кузьмич смахнул кофейную лужу на ценный азиатский ковер и говорит, душу себе растравивши: – Да кто же еще, Яшка Упырь виноват. Все никак не сдохнет, гриб червивый, шляется по городу, красненькое…

– Павел Григорьевич, зайдите ко мне, – произнес он заготовленную фразу и прошел в свой кабинет. Паша Гройзман оставил в покое тяжеловесный прибор, напоминающий башню танка, и проследовал за шефом. Лицо его было одновременно безмятежно и сосредоточенно, словно Паша молился про себя. – Слушаю вас, Роман Львович. – Скажите, Павел, – скучным голосом произнес Ривербах, аккуратно перемещая пальто в шкаф, – что вы делали в воскресенье в лаборатории… Вечером, – резко добавил он, впиваясь взглядом в лицо…

Мои страхи меня не оставили, но я стала ко всему относится спокойнее. В конце концов, человек адаптируется быстро, и, привыкает к новой реальности. К середине лета будто все становилось спокойнее. Но это было затишье перед бурей. Начали говорить о второй волне… и она началась. Снова росли цифры на экранах, профессора с уставшими лицами рассказывали о всей серьезности ситуации. Слушая их одолевала такая тоска. Не только я начала задаваться вопросом, а почему по ящику показывают одни и те же лица,…

Глава 1 Музыка дождя – лучший концерт в жизни. Тонино Гуэрра Санкт-Петербург, наше время Дождь настойчиво барабанил в окно, бесконечный и монотонный, не отпускающий ни на миг. Звук падающих капель давал свои легкие такты, как Сати, заканчивал мелодию и начинал снова, завершал свой причудливый витиеватый узор, восхвалял и выписывал бисером грусть, заставлял почувствовать себя покинутым, но избранным, ведь ты уже практически научился обходиться без всех и стал единственным наблюдателем…

Здесь надо отвлечься. У меня появилась привычка предлагать жениху дринк в моем отеле. До ужина или после. Иногда и без ужина в дневное время. Это типа теста. Официант всегда спрашивает: «А Вы проживаете в гостинице?», если мужчина начинает беспомощно оглядываться на меня, то я, конечно, скажу «да-да», тест не пройден. Правильный ответ – «нет, но это не проблема», или отойти с официантом и объясниться приватно, или иметь такое лицо, что официант ничего не спросит, а прямо принесет счет мужчине. Только…

– И здесь он первый! – прочувствовав атмосферу похорон, заметил профессор истории Соловьёв. – Кто знает, господа, скольких ещё Москва будет эдак провожать? – Единицы, Сергей Михайлович, единицы подобной чести удостоятся! – в отличие от суховатого и педантичного коллеги живо откликнулся Тимофей Николаевич Грановский. – Народу-то собралось!.. – А друзья хороши, не пришли на вынос! Даже Аксаковых нет! – возмутился кто-то из профессуры. – Не любят нас с вами, «западников», вот и не пришли, – ответил…

Полный список того, где и в чём мне это животное напакостило, я когда-нибудь опубликую в своих литературных мемуарах. Но чтобы вы понимали масштабы разрушений, кое-что приведу вотпрямща. Извольте сами убедиться. В Главе 48 Парсуплёткин обозвал анклав Тортиллы “небольшим водоёмом” (это озеро Гарда небольшое? бугага!). В Главе 11 он поменял цвет левого глаза бегемота Пендельшванца с жёлтого на чёрный (ну не пидарас ли он после этого?). В Главе 12 поганец решил подпортить мою репутацию стилиста, написав,…

Вот дорога. Допустим, она перед нами, а мы на ней. Ну или не мы, кто-то. А может, и что-то. Например, тут могло быть небольшое придорожное кафе с огороженным двориком и выцветшими тентами – с названием, к примеру, «Прорва», или, того лучше, «Перерва»: на каком-нибудь языке эти слова непременно хороши или хотя бы означают что-то хорошее. Но при дороге нет кафе «Прорва», да и вообще ничего хорошего нет. Ах, если б рядом – розовый куст! Он почти доставал бы до полуоткрытого окна, из которого пахло…

Ничего себе! Плохо у нас в деревне со стариками. Мало их. Один дед Иван в Овражьем тупике остался. А о стальные – старухи. И если у какой старухи ручка от сковородки отвалится или крыльцо от дома отойдёт, она сразу к деду Ивану бежит. – Ничего себе! – говорит Иван. – Нашли заведующего хозяйственной частью! Поворчит, поворчит, но всё же возьмёт инструмент и пойдёт исправлять поломку. Приладит на место ручку, выпрямит крыльцо, а потом старухе что-нибудь из своих поделок подарит: вырезанную из…

– Чертов город, до сих пор он не отпускает…, что ж, пусть будет город… «…семейство волков, отличающихся большими размерами, как женских, так и мужских особей, а также, имеющими характерные серебристые вкрапления (до полного изменения цвета) в окрас…» Женщина вновь закрывает глаза, закутывается в шаль и замирает… Шоссе это – сплошные повороты, самые терпеливые доходили при счете до шестидесяти семи. И это, прошу заметить, на тридцать без малого миль пути – именно столько набегает на одометре,…

– Что она тут делает вообще? Обратился он не к девушке в свитере, а к появившейся в дверях бывшего заводского цеха, ныне служившим съемочным павильоном, молодой женщине, румяной с мороза. В сапожках-шпильках, белой норковой шубке и модным клатчем под мышкой она выглядела клиенткой дорогого ресторана, случайно перепутавшей дверь в дамскую комнату с дверью, ведущей на рабочую кухню. Женщина все же оказалась тут неслучайно. Исполнительный продюсер фильма Светлана Семагина процокала к месту действия,…