Современная проза

– Наталья. Часть I. (495) Он не хотел меня отпускать. Вцепившись сильными, загорелыми руками, душил в своих каменных объятиях, заставляя меня вдыхать его до слюноотделения сладковатый, слегка копченый запах рукавов и оставляя на моей шее влажные следы своего дыхания. Он присвоил меня себе – жестко и бескомпромиссно. Не отпускал именно тогда, когда мне это было особенно нужно. Когда было необходимо улететь отсюда, чтобы найти их. Или, не найдя их, – сбежать куда подальше. Этот город…

Конкурсантов завели в аудиторию, и тестирование началось. Длился тест всего–то полтора часа. Но за это время автором было потеряно огромное количество килокалорий, настолько сложным показался экзамен. Им- то что, этим столичным дитяткам разнообразных дипломатов и профессоров, впитавших в себя английский с молоком матери и позже – в спецшколах. А я, собственно, английский никогда особенно и не учил. Все мы знаем, как преподают иностранные язЫки в ну очень общеобразовательных школах и провинциальных…

Нужда в воинственном духе и непослушании строителя баррикады? Нужда в пробуждении, которое содержится в стихах Пессоа или в цепком мохнатом прикосновении гусеницы, случайно упавшей за шиворот? Нужда в Еве-пенетраторе – древней богине, из чрева которой исходит могучий Змей-Оживитель? Нужда в слонах, не скрывающих своей ярости при виде тебя, человек? О, помяните меня в своих молитвах, оживители! А вы, умертвители, лежите в своих могилах! Искусство Искусство умудрялось оживлять…

– Ну и куда ты теперь? Поедешь обратно, в столицу? На днях у нее купили картину, и в ее голову даже не могла закрасться мысль о том, что у меня не было ни копейки – только под парадным стояла машина, ее я занял на несколько дней у товарища, чтобы перевезти вещи или даже ночевать, если окажусь без крыши над головой. Ну а куда везти вещи – я еще не решил, но точно знал, что по дороге туда я заеду к Феликсу. Он уже несколько месяцев хотел заполучить мой среднеформатный «Роллейфлекс». По бросовой,…

Что касается главного героя, – это наш современник, ему за пятьдесят. Он не идеализирован, он типичен в лучшем смысле этого слова: служил в армии, окончил институт. «Включился», как и многие из нас, в те самые незабываемые 90-е, когда после распада Советского Союза каждый вдруг осознал, что той самой уравниловки больше не будет и что сто рублей «те» и «эти» – совсем разные. Это время, когда каждый стал сам за себя, когда вся страна превратилась в огромный рынок, когда узнаваемым представителем новой…

Пифагор почесал щетину на щеке и вздохнул еще раз. Дров в дровянике не было. Как не было и самого дровяника. Его стопили в эту зиму. Прошлую зиму дрова были, и позапрошлую… Каждую осень Пифагор гнал хромающего Гренобля в лес, где они пилили втихую сосны. Прямо на месте превращали их в дрова и перетаскивали, перевозили на тачке ночами в дровяник. Участковый Василич толи не замечал их незаконных заготовок, толи делал вид, что не замечает. Лишнего они не брали, да и костра в лесу не палили. А…

– Я маленький в то время был, не помню, – ответил Вжиг-Вжиг. – Да ладно тебе, Митяй. Не строй из себя клоуна, – заступился за гостя Санчо. – Он же не виноват, что его так назвали. Жил бы ты у той старушки, так, может, звали тебя Динь-Динь или Прыг-Скок. Кот перестал смеяться и, откашлявшись, уселся на подоконнике, свесив задние лапы. – Насколько я понимаю, в нашей квартире появился еще один жилец, – сказал он. – Вернее, пока кандидат в жильцы. Потому что последнее и решающее слово будет за…

– Я не умею, – отвечал я. – Ну, почему ты такой? – презирала она меня и отказывалась готовить ужин: – Вчерашнее доедай в холодильнике! Сама она, боясь полноты, ужинала лишь яблоком и пустым чаем. * * * Лежать плашмя на грязно-сером илистом дне – скользко и противно; глаза, съехавши на одну сторону, смотрят вверх; сквозь толщу воды видно желтое размытое пятно солнца, через которое бежит рябь, и сверкание там, на поверхности, солнечных зайчиков. Между дном и поверхностью воды в зеленоватой…

Булат был старожилом палаты № 5, срок его пребывания под медицинской крышей подошёл к полугодовому экватору. Игорь из Абакана третий месяц томился, Коля-якут четыре разменял, как и сибиряк Сараев… Герой нашего повествования Павел Колобов всего пятый день находился в больничных стенах. С доктором Морозкиным, которого Коля-Якут назвал Замороженным, а Игорь – Отмороженным познакомился вчера на процедуре колоноскопии. Соседи по палате иронизировали над доктором, тем не менее считали его профессионалом…

Утром разжали ее тонкие пальцы, удерживающую куклу, а дядя-доктор, зачем-то посмотрев мертвой девочке в глаз, разрешил ее отнести в подвал. Потом, за счет какой-то статьи в бюджете, девочку отвезли на кладбище. На кладбище работали двое мужчин. Из неопрятных. Опуская гробик в могилу, один сказал: «Однако еще и не пробована никем». И он кивнул на безногое тело, укрытое серым больничным одеялом. Другой, видимо, из учтивой нашей интеллигенции, шутки не поддержал, а, дыхнув перегаром, только хмыкнул.…

Ваня недовольно сунул ноги в огромные тапочки, ему их подарила теща, прикупив на распродаже со словами: «На вырост!». – Нафига в пять утра у людей что-нибудь случается? – проворчал Ваня, шаркая к двери. Не успел открыть, как накинулась с объятиями мама, придавила сына к стене. Самые худшие ожидания подтвердились, у нее руки были заняты тяжелыми сумками, значит надолго. Взъерошенная женщина не могла наглядеться на любимого сыночка, поверх которого рассматривала с интересом новый коттедж. Она толкнула…

Ничего выдающегося. А вот при виде печки я невольно повел плечами, ежась с наружного холода. Это была простая буржуйка с чугунными боками и выведенной через клетушку с крупными булыжниками трубой. У дальней стены высились двухэтажные нары буквой Г. Предполагалось, что это «номер» на четверых. Коротким концом они упирались в накрытый покрывалом рабочий стол. По очертаниям я понял, что под ним скрывается компьютер. Причем, допотопный, судя по размерам. Вряд ли остался от предыдущих хозяев, но…

Три года скоро уже тому, как уютно посапывали носики, был муж, которому хорошо было положить голову на плечо. Казалось, нет силы, что способна разрушить их мир, раньше времени её волосы сделать белыми. А походку – человека, несущего груз. Не забыть ей белое шёлковое покрывало, скрывавшее обгоревшие трупики. И ещё: не забываются, как перст это свыше, чёрные крашеные усы почти незнакомого мужчины с тонкой полоской её грудного молока. Между его сжатых губ – молока данного природой для продолжения жизни…

Но фишка не в этом. А в том, что меня определяют в сто тринадцатую школу, где я свожу страстную, как и положено книжным девочкам-подросткам, «на всю жизнь», дружбу с Викой Швейцер. Тут пока нет никаких следов божественного вмешательства. Общежитие ВПШ расположено на Миусской площади. Викина семья живет на Васильевской улице, возле Тишинского рынка. Сто тринадцатая школа находится на 2-й Брестской. То есть, оказавшись по чистой случайности в одном административном районе, мы становимся одноклассницами.…

Ольга Николаевна Николаенкова Очарование не названных добродетелей… Дорогая госпожа Ксантаки, Сегодня вечером я прочла первые двадцать три страницы книги и замерла от невыносимой более радости от изящества Вашего слога: прекрасная целомудренная поэзия, нежно ласкающая острые углы, это очарование неуловимых, не названных добродетелей, сокрытых за чудесной неопределенностью, создающих исключительную атмосферу. И то, что связывает судьбу моего восхищения с великой судьбой…

– Отдохновение должно быть в молитве! В духовном воссоединении с Господом нашим! – Кстати, распятый еврей тоже пользуется моим изобретением, и весьма успешно, – хмыкнул Хранитель Тьмы. – Спаивает церковных прихожан «кагором», выдавая его за свою собственную кровь. – Не смей так называть Иисуса! – воскликнул Ангел. – И не путай священный обряд причастия с банальным пьянством! – Иисуса вашего как хочу, так и буду называть, – изогнул бровь собеседник. – У меня с ним свои счёты, и ты, простой Апостол,…

– Кхе, кре, кря… – Утки, виляя толстыми задами, кинулись врассыпную. «УАЗ» понесся дальше, гремя рассыпанным в ведре инструментом. – Чтоб тя! – Дед завернул. – Ты чо, хочешь моей бабке вместо кролов котлеты в шубе привезти?! Я не для этого их на ярмарке купил! … *** Водитель отпустил педаль газа, машина, сбавив обороты, покатила ровнее.Кролики, забившись под сидение, натужно сопели. Дед схватил одного за холку, вытянул перед собой, глянул в мордашку, подмигнул: – Счас прибудем, – доложил…

«Ну, что ж, дружок, пойдём я тебе покажу твой корпус!» – Резко произнесла в мою сторону, Анна Петровна. А что мне оставалось делать! Я просто молча пошёл за ней! Мой корпус находился недалеко от домика администрации (давайте так будем называть тот двухэтажный кирпичный дом!). Не знаю, повезло ли мне или нет, мы это позже поймём! Внутри корпуса было достаточно просторно: восемь кроватей и столько же шкафов. Почти все кровати уже были заняты, поэтому выбирать мне особо было не из чего, поэтому…

Но откуда же берутся герои книги: из жизни, из головы автора, из образа внушенного кем–то или чем–то неведомым, но однозначно выше моего разумения? Я никогда не задумывалась об этом, потому что мне не так важна техническая сторона процесса и сам вопрос – зачем я вообще пишу. Достаточно и того, что меня к этому влечет и, простите за самоуверенность, ведет, а раз я уже иду, то почему бы не попробовать разобраться хотя бы в том, что не получается понять, пока я не напишу об этом. К тому же персонажи…

На одной из остановок в салон вошла девушка семнадцати лет. Прокомпостировав талон, она улыбнулась пассажирам, но никто не только не ответил ей – никто не поднял на неё глаз. Скривив губы, она присела на сиденье и стала смотреть в окно, на проплывающие за окном каменные здания, колонны и мосты. Анна возвращалась из института, было ещё не поздно и даже светло, сумерки ещё только готовились поглотить сдавшийся без боя город, и жёлтые кленовые листья бесшумно ложились на тротуары последней осени…