Современная проза

– Ну, вот я тебе и предлагаю начать с общего начала, – вновь вставил своё предложение Алекс, получивший пятёрку в школе за ответ на тему «Круговорот воды в природе». – Да, в тебе живет великий копипастер, – ответил Грег, сам неплохо знающий эту круговоротность. – Тогда, следуя твоей логике, каждый из нас в своём роде копипастер, раз использует в своем обиходе те же слова, которые были придуманы в те еще дремучие времена, – начал атаку Алекс. – Не передергивай, – парировал его Грег. – Ну…

Впереди был последний поворот, который Гарик отлично взял. Подъем кончился и пропасть слева тоже, и уже пошли поля. Справа тоже было поле, у края которого начинались дома, поднимаясь по склону невысокого холма. Дом друга Гарика и Нонны, к кому они приезжали в гости почти каждое воскресенье, был одной из нижних в этой лестнице из домов, и из окон открывался прекрасный вид на поля и долину внизу. Машина остановилась у зеленых ворот. Нонна вышла и, потянувшись, сказала, что удивительно, какой здесь…

Разворачиваюсь, чтобы вернуться назад в ванную комнату и закончить водные процедуры, как краем глаза улавливаю совсем малюсенькую, но решающую для меня деталь. Балконная дверь. Я совершенно точно закрывала её перед тем, как пойти в душ. А сейчас она приоткрыта, и сквозь небольшую щель с улицы доносятся звуки движения транспорта. Неужели я всё-таки спугнула своим криком уборщицу? Подхожу к балкону, кладу ладонь на дверь и, может быть, у меня уже на почве всего произошедшего начались галлюцинации,…

Утром сын, краснея, просил у матери прощения. Говорил, что больше не повторится. Хотела верить, да не могла. Вот и отец его всегда так говорил, а потом – все снова. Так и случилось: покатилась жизнь Сергея под откос. Настасья поначалу терпела, пыталась с ним договориться. А он месяц продержится, иногда – два. Больше уже не мог. И жалко его было и жене, и матери. Он не бранился никогда, не хулиганил, только плакал, а потом засыпал. Зинаида вошла в дом. Ромаша с Илюшей, видно, спали. Настасья сидела…

–  Уже тогда,  – вспоминала наша дама, – у него исчезало по одному носку из пары, и я никак не могла объяснить ему даже библейским примером (а Ной доказал эту эффективную форму выживания), что каждой твари должно быть по паре. Где носки?! — Учёные утверждают, что носки – предмет неодушевлённый. И даже при поганеньком к себе отношении не могут выражать недовольства, а также не способны на самостоятельную миграцию. Но факты, и они же неоспоримые доказательства, говорят об обратном – носки…

– На всё воля Божья – говорил с улыбкой Иоанн, хотя в глубине души очень сильно переживал из-за этого. Прихожане очень полюбили Иоанна. Он стал для них другом и наставником. Перед праздником, в чистый четверг, в церковь пришли деревенские женщины. – Командуй, Любаша! Кому что делать нужно? Вооружившись тряпками и вёдрами, они дружно мыли полы, чистили подсвечники, украшали, а на следующий день напекли такое количество куличей, что боялись остаться с ними на целый год. И зря боялись. Куличи…

Конечно, не каждый испытывает муки такого рода, но многие страдают, хотя не понимают, что именно их гложет. Уверен, у психологов есть специальный термин, определяющий такого рода расстройство, но важна причина, а не классификация. В мире миллионы людей, которым сходят с рук отвратительные дела, и они процветают. Именно так все выглядит на первый взгляд. И все же я знаю абсолютно точно по собственному опыту, что в этой жизни бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и в конце концов нам всем придется…

* * * Так о том я и говорю. Пока личность есть, тобой можно управлять. Поэтому все великие умеют на время отказаться от личности, сойти с ума. Тебя уже в угол загнали, а ты переходишь на другую радиоволну, и они просто вокруг твоего туловища гуляют да попинывают. Потом повестка сменилась, перестал быть неудобным, все вспомнили, что ты пассажир неопасный, просто сильно любопытный до не тех вещей. А в каких-то ситуациях даже нужный, как подтверждение народной мудрости о том, что все умные говно жрут.…

Последовало через несколько дней приглашение на «кофе», я думала это эвфемизм, но, как оказалось – это была абсолютная правда. Тима – профессионально варил кофе, чуть ли не 100 способами, и в процессе непринужденного общения раскрыл множество секретов по его варке (удивил меня кофеманку), а некоторыми видами и угостил. Вот так в совместном «творчестве» начался этот момент «соблазнения». Зеленый помешивал и разливал, Тима приносил мне кофе за стол, Зеленый, слегка касаясь моих ног пальцами, как бы…

22 июня на природу мы не поехали, а пошли с матерью на гуляние в парк около летнего клуба. Отца с нами не было. Примерно в 8 часов (по словам мамы), когда мы только собирались завтракать, зазвонил телефон. Я был рядом, ещё в одних трусах, но схватил трубку и по привычке, балуясь, сказал: – Алё, квартира Гончаровых вас слушает. И тут сквозь свист и шорох в телефоне прорвался строгий командирский голос, приказавший немедленно передать трубку отцу. Но он уже был рядом и, взяв трубку, изменился в…

– Вызывали, Аркадий Петрович? – почтительно спросил он. – Да. Сергей, ты в курсе, что ты сегодня чуть не сорвал сделку? Куда ты лезешь вечно со своим вискарем? Я тебе уже много раз говорил, что сейчас переговоры зачастую ведутся по-другому, не как в прежние времена. Это ж надо додуматься предложить заказчикам алкоголь посреди переговоров! Тем более, что Степанов, их старший, не пьет. Ты не знал этого?! – Я…, – начал оправдываться зам, – я видел, что переговоры затянулись…что заказчик в нерешительности…я…

Неудивительно, что малопривлекательный персонаж Слава К. быстро был забыт одноклассниками по окончании школы. Учителя тоже стали забывать мальчика, даже Клавдия Ивановна – математичка, с неприязнью вспоминала о нем: ни на одной Олимпиаде не победил, хотя был не без таланта, в институт не поступил! А все потому, что он птица низкого полета, слишком приземленный – он и задачи – то решал легко только тогда, как в графе «Дано» появлялись реальные килограммы, литры, рубли. Словом, прекрасный мир науки,…

Летит сойка, радуется жизни. Сыта. "Этого закопаю, – думает, – запас карман не трёт". Тут какой-то воробей в поворот не вписался, и прямо ей в пузо: – Ой, барышня, простите. – Тьфу, паразит. Барышня! Учиться надо в школе, как правильно летать. Небось, всю школу только на девок и пялился. А теперь одни аварии на дороге. Паразит. Добычу из-за какого-то бича уронила. – Отругала. Жёлудь-то, как вылетел из клюва сойки, даже обрадовался маленько. Да только радость-то долгой не бывает. Хряпнулся башкой…

Росстани – расставания. Росстани – встречи. Росстани – связь времён, пространств, судеб… Низкий поклон моим здравствующим и ушедшим родным и близким, друзьям, знакомым и незнакомым, коллегам и пациентам – всем тем, которые прямо или косвенно стали соавторами этого произведения. С искренним уважением к читателю, Алексей Брагин. Пролог Маленький, едва заметный крестик двух грунтовых дорог лежал на широкой груди тундры. Крестик ритмично приподнимался и опускался. Тундра…

….Поезд пришел в Одессу по расписанию – в четыре часа ночи. Перед самым прибытием они разбудили Дашу, та поднялась сразу, бодро, не капризничая, быстро оделась, с любопытством ожидая продолжения путешествия. Даша впервые ехала на поезде дальнего следования, для пятилетнего ребенка это событие, запоминающееся на всю жизнь, до этого представление о железной дороге складывалось у нее из рассказов Житкова – ей как-то читали на ночь, и она запомнила, и сейчас с восторгом воспринимала и обшарпанный спальный…

– Я сам ничего не знаю, беги за всеми. – Нормально, на нас напали, а ни кто ничего не знает… В это время толпа дядек в военной форме, (по-другому их было не назвать) выбегала на улицу, офицеры совершенно не управляли этой вакханалией, кто куда, а главное, зачем бежал, было не понять. Командир лишь наблюдал за бестолковыми передвижениями профессионалов. Непригодин занял позицию в окопе в составе своего отделения, и первое что его удивило, «Кто решил тут рыть окоп, а главное для чего?». Описать…

Набив себе цену пятиминутными отказами, кассирша все-таки открывает дверь, высвобождая наружу свое необъятное тело из душного помещения. Деловито закурив красный мальборо, она продолжает ехидно смотреть в сторону кавалера, загадочно кривя пухлые губы и обнажая желтые коронки. Докурив до половины, женщина бросает окурок в сторону рельс, смачно выдыхая клубы дыма. Осмотревшись, она жестом предложила мужчине следовать за ней – в уютное кирпичное гнездышко. Мужичок усмехнулся, поправил подтяжки на штанах…

Раскаленная солнцем степь выгорела до белизны, вдали у горизонта виднелись сопки, за которыми притаился удивительный мир. Вера знала, что там, за сопками, куда не вступала нога человека, степь хранила никому не нужные мечты, которые человек забыл или выбросил из головы. Эти покинутые мечты нельзя увидеть глазами, но когда они вздыхали – волновался ковыль, когда скучали – начинали трещать кузнечики, когда печалились – на травы выпадала утренняя роса, а когда радовались, то по всей степи вспыхивали…

Зато тарахтела без умолку. Компенсировала, что ли? Обсуждала, предрекала, но больше вспоминала. Говорят же, глаза стариков назад смотрят. А сосед слушал. Такого слушателя поискать. Правда, старуха порой, замолчав вдруг, тыкала его костистым перстом: – Ты гдей-то? В смысле: не уснул ли? Нет, он слушал. И её, и себя… внутреннего. Какие-то свои давние разговоры, видимо, вставали в его памяти. Она раз-другой пыталась выведать его подноготную, но он только отмахивался: не интересно, мол, чего…

Сонными шагами я добрался до кухни. Загремел посудой, ставя чайник на плиту и доставая из старой тумбочки, которая по совместительству служила мне столом, кружку с ложкой. Заварил чай, сел на табурет. Обстановка съёмной квартиры студента третьего курса, мягко говоря, скудная – тумба, табурет да маленький холодильник и тот пустой. Из посуды – тарелка, чашка, сковорода и кастрюля на все случаи жизни. Снимать дороже у моих предков не было возможности. Мои родители – хорошие люди. Как говорится, в «лучших…