Современная проза

Но если кто-то думает, что я буду 4 часа сидеть и работать, то я очень рад, что мою книгу читают за рубежом, потому что этот кто-то явно живет не в России. Мой план был прост. Ровно в 17:40, когда все уйдут (выждав 10 минут после ухода бывшей жены начальника, которая выжидает 30 минут после того, как уходит начальник в 17:00), я сяду и до 22 00 буду страдать интернетом на месте моей соседки [Сникерс], компенсировать ущерб, понесенный мной от заслуженной отработки и незаслуженного выслушивания напыщизмов.…

И не важен мне курс валют, Что диктует центральный банк, Ведь купюры в карманах брюк О богатстве не говорят. Я из тех, для кого любовь – Это вместе и до конца, Разделяя любую боль, Отдавая всего себя. Если близко, то просто верь, А не нравится – не держу, Только помни, захлопнув дверь, Никогда уже не впущу. 14.07.18 Прогулка в ночи Улица, шаг, мерцая, светится вывеска, Что-то неясное взгляд привлекает вдали, Снег торопливо прямо под ноги сыплется И исчезает,…

Занятия бесплатны, желающих меньше, чем вакантных мест, и мы с сестрой без труда попадаем в наскоро сколоченную группу охотников до халявы высокого порядка. Учителя искренне стараются вплести в наши скрипящие от натуги извилины основы разговорной американской речи, развязать наши скованные языки. Я могу без запинки отбарабанить текст под заголовком «Ландан из зе кэпитал оф Грейт Британ», наизусть знаю выдержки из истории Америки, но не в силах ответить на простой вопрос, что я ела на завтрак и как…

– Ну, хорошо, попробуем. Но рискуем. Завелись. Двигались аккуратно. Алина периодически постанывала, держась за живот. Леонид охватил её руками за плечи. Он то и дело смотрел на часы. По его ощущениям водитель ехал слишком медленно, ловил каждый красный свет, хотя ночная дорога была пуста. На очередном светофоре Леонид не выдержал. Он живо подсел ближе к кабине, так что ни врач, ни Алина не успели его становить, и заговорил водителю почти в ухо. – Друг, мы же на скорой, дороги пустые – врубай…

Для жизни нашей открывает пространственный, просторный коридор. Мы, люди, идем по жизни смело, вперед, как боевые, как самые живые, Раздвигаем возникающие на пути огромные гущи грязи-пакости разной масти. Оживи необычайной красой округа природная, главные ландшафты наши! Вы есть пища для таинственной человеческой души и желудков наших! Мы работать будем всегда достойно, многие годы, с любовью к природе, Побеждать будем всегда любые невзгоды, не взирая на прихоти неожиданной погоды, …

И наконец, небольшой рассказик «Нате Вам порошков!» о рождении новых, экспериментальных форм в современной поэзии – «пирожков» и «порошков», практически также срисованный из жизни. При этом жизнь эта самая так не понравилась цензорам и модераторам сайта «Стихи. Ру», что он побил все рекорды запретов и снятия… по крайней мере, на моей странице. Но при этом научил меня пользоваться не только очевидной народной уличной лексикой, но и действующим законодательством. А если Вы, друзья, решите прочитать…

Внезапный порыв ветра оглушил и чуть не сбил его с ног. Он удержался, но все же почувствовал прикосновение холодной воды. Мурашки побежали по коже. – Ты боишься? Чего? Твое тело есть не более чем пустая оболочка, внутри которой таится душа. Душа бессмертна. Одним движением воли ты можешь освободить ее, если захочешь. Переход из одного состояния к другому – тогда ты сможешь получить больше знаний, познать что-то новое, наконец, познать смысл твоего пути. – А как же Небеса? – Небес нет. Нет Ада,…

– Вы вернулись, мои дорогие? Хотите чаю? С медом манука. Ты слышала про такой? Он очень популярен в Англии. Вы, наверное, замерзли? Летние вечера в Англии не такие уж и согретые солнцем. От русских всегда ожидают закалки, а мы полная противоположность этому. Так что приходится приспосабливаться. Лия вот уже несколько лет придерживалась здорового питания, которое она не без удовольствия совмещала с разнообразными процедурами красоты. Ее губы выглядели идеально: красивая от природы, по-детски пухлая…

      В чём-то наш герой даже несколько благодарен этому своему несуразному имени. Ведь защита им своего имени, укрепило в нём дух, и заставило окружающих считаться с ним, и видеть в нём не приложение к имени, а его определяющую существенность. – Да, Альберто? – и только суровый взгляд Лу, был мне ответом.       Что сказать, уже к тому возрасту, в котором мы его встретили, он имел практически всё. «Опять загадки?», – скажет придирчивый читатель, и я с ним полностью соглашусь. Дело в том, что…

Р.С. Иринархов Западный особый… Минск, Харвест, 2002 «На южной окраине города Гродно, у подножия старинного земляного форта конца XIX века стоит памятник бойцам и командирам 85-й стрелковой дивизии, принявшим бой в первые дни Великой Отечественной войны, погибшим, но не побежденным. Памятник одновременно прост и величественен: на двухметровый курган из камней, окруженный незамысловатой оградой, водружен православный крест. Мемориал воздвигнут относительно недавно: так случилось, что…

– Моя семья из Армении. – Так я и думала… Моя подруга Гаяне, когда пела национальные армянские песни, точно также немного прикрывала глаза и точно также они светились. Её мать с гордостью как– то объяснила мне, что у любой армянки «тахцот ачкер 1 », глаза немного с грустью, тоской и Верой. И когда армянки поют, их глаза наполняются слезами и блестят, так бывает только у вас. Ваши глаза кричат о тоске по Родине… Споёшь одну из ваших песен? – Я не знаю их. Прошу меня простить. Я быстрыми…

Грачи – потому что черные. Под крышей живут голуби. А грачи в гнездах, на деревьях. С этими так и не произнесенными вслух словами Марека уже седьмой год подряд оказывается перед дерматиновой дверью, обитой круглыми рифлеными гвоздями. Еще один выпал. Теперь будет готовиться вон тот… Дверь неожиданно отодвинулась внутрь. Видно, кто-то открыл, проходя мимо. Еще один мягкий толчок в спину – и Марека внутри. Мама сзади, за ее спиной. – Кто? Кто там? В квартире душно, жужжит вентилятор, пахнет горячей…

Так что можно понять, с каким… ну, пусть даже удовольствием, я раскрыла верхнее из трёх новых дел. Читаю постановление о возбуждении… Суть та же… Другой потерпевший – тоже дедушка-ветеран-орденоносец. Этот только единожды Герой соцтруда. «Жулик», судя по всему, тот же – такой же мальчик-студент приходил, расспрашивал, фотографировал и возвращался «переснять» награды. Что-то мне резануло взгляд… Перечитываю резолютивную часть постановления: «Возбудить уголовное дело по статье триста двадцать четвёртой…

Замуж она вышла, как и многие – полюбила, забылась и… приплыла к берегам одиночества на разбитом тазике, глядя с берега, как тонет корабль с ее теперь уже несбыточными мечтами. Но собралась с силами и продолжила «плаванье» в полном одиночестве, убегая от мысли, что она неудачница. Она была единственной дочкой в семье, но не любимицей, как, вроде бы, по сути, должно было быть. Отец никогда не поддерживал ее стремления к искусству. Запрещал ходить на танцы и в художественный кружок. Бил за двойки…

Сама того не желая, Лена всегда, во всем умудрялась разглядеть подсказки и приметы, но, стесняясь своих предрассудков, никому в них признавалась и дремучести своей не выдавала. Прокололось на дороге колесо? Обычное дело! Но мысль уже работает, сверлит мозг: что это могло значить? Туда ли она ездит, не слишком ли много времени проводит за рулем, не слишком ли зависит от своей Шади? Песню навязчивую услышит – старается разгадать заложенный в ней скрытый смысл. Вот и в том, что тапки каждый раз разбегались…

Петр не писал родителям о своем новом назначении, не писал и про отпуск, и о том, что женился. Его приезд был сюрпризом для родителей. И сюрприз был настолько неожиданным, что несколько омрачил радость встречи с сыном и вызвал даже в их душе обиду. Его женитьба была, как снег на голову. Особенно не довольна женитьбой сына была мать – жениться невесть на ком, без родительского благословения, привезти в дом жену издалека, неизвестно какого рода, когда здесь, в родном городе, они давно присмотрели…

– А что с крапивой делают? – поинтересовалась Надя. – То же, что со щавелем, – ответила Тарасьевна. – Отдайте мне крапиву за пять, – предложила Нелли Израиловна Тарасьевне. – Ну, берите щавель, раз крапива вам бурьян, – убирая Надины десятки, сказала Тарасьевна. – Кроме меня её у вас никто не купит. Кому она сдалась ваша вялая трава? Пять рублей – это хорошая цена, – продолжала настаивать Нелли Израиловна. Надя не узнала, чем закончился торг. Она развернулась и пошла в крытый рынок, за…

– Почему мне? – удивился я. – Потому что твой отец русский, а значит русская пасха – это и твоя пасха, – объяснила бабушка. Последнее утверждение совсем сбило меня с толку. С одной стороны, это здорово праздновать то же, что и все мои приятели, а с другой, получается, что я не такой, как мои любимые мама и бабушка, а какой-то другой – такой, как отец, о котором я знаю лишь, что от него приходят алименты. И тут я вспомнил о другой странности, с которой никак не мог разобраться: почему Робик…

Иногда я размышляю о своем желании докопаться до сути вещей, которую не знаю, но с завидной регулярностью пытаюсь понять (правда, со временем это происходит со мной всё реже); вот бы предпринять ещё одно, небольшое усилие, – завеса спадёт, и я обрету знание… Но снова и снова неуловимо оказываюсь мыслями у самых истоков… Впрочем, нерасшифрованность большинства прожитых дней остаётся по-прежнему в неизменном виде, с годами приходит лишь осознание незначительности любого опыта как переживание на метафизическом…

Огорченный Петро неохотно уходит, а бабушка облегченно крестится. Евдокия происходила из купеческого сословия. Отец ее, приписанный ко второй гильдии, человек добрейший и чрезвычайно доверчивый, разорился по причине именно этих душевных качеств, но выучить детей в приличных гимназиях успел. Потому, хоть и работала Дуня на железнодорожной станции обычной телеграфисткой, была женщиной грамотной и достаточно образованной. Замуж она вышла тоже за железнодорожника, а потом и сын, Василий, покладистостью…