Современная проза

Ну зачем, зачем так рисковать? Франческа Кампаниле поднялась на борт самолета и, как только заняла свое место, открыла сумочку и достала четки. Перебирая гладкие шарики, Франческа вознесла молитву Пресвятой Деве Марии и наскоро перекрестилась. Пока она молилась, улыбающаяся стюардесса рассказывала то, что должен знать каждый пассажир на случай разгерметизации салона самолета, аварийной посадки на воду или падения сразу же после взлета. Сведения о кислородных масках и спасательных надувных жилетах…

Потім він заходився збирати ягоди й так набрів на незвичайні місця. Вони були мертві особливим змертвінням, укриті кількома шарами зотлілості, наче чорно-зеленою шкірою, котрою гидували кроти, крізь яку виступали велетенські ребра зогнилих колод, де отруйна гнилизна ряхтіла на ґрунті. У цих фортецях погибелі чотиритижневий розповзлий труп здавався пікантною свіжиною, вибриком молодої напруженої смерті, що випадково потрапила у володіння Смерті іншої — древньої, ненаголошеної, впевненої. Щось тягло…

Замість того, щоб, як то зазвичай бувало з Лянґе, знеохотитися до обраної теми, він відчув азарт погоні чи то переслідування. Адже, ступаючи на цю малозвідану територію, він ішов стопами великих: стопами Хомського, де Соссюра, стопами фон Лібіха. Загорівшись бажанням вивчити постать Штукенгайзена, він наважився написати листа корифеєві, який, власне, й надихнув його на ці пошуки. Відповідь була короткою. Фон Лібіх порадив вирушати до Львова і провести розвідку на місці. Отримавши ґрант на піврічну…

Annotation Ханна, Юханна и Анна, три поколения дочерей суровой северной страны. Их нрав подобен водам озера близ родовой усадьбы при старой мельнице на шведско-норвежской границе. Эмоциональная умеренность граничит с холодностью. Супружеская верность и чадолюбие уживаются с неспособностью найти общий язык с самыми близкими. Однако трудно отыскать столь разных женщин одной семьи. Приземленность Ханны, порожденная голодным детством, восприимчивость и необычайный дар воображения Юханны, стремление…

По существу, плавающая фигурка ничем не отличалась от тела, барахтавшегося в воде. Вверх или вниз — то же самое опасное равновесие. Оскал без лица не произносил слов, осознание пришло в виде яркой вспышки. Спасательный пояс! Резиновый мешок опоясывал тело под мышками, тесемки обвивали плечи и застегивались на груди под бушлатом и клеенчатым плащом — теперь их давление даже чувствовалось. Пояс, как и предписывалось, был почти полностью сдут, чтобы не лопнуть при ударе о воду. «Отплыть…

You left me living in ide of thi hole! I tearing away from my oul I feel my elf lo ing control... I'm living for nothing Linkin Park « Forget » «…она обнаруживает, что совершила какие-то ошибки, но сейчас это уже неважно, потому что она здесь, и до нее никому нет дела, и она хочет снова заплакать, но глаза не слушаются, слезы не льются, и боль вращается по кругу в ее голове, напоминая о том, что искупление иллюзорно, а…

Определив цель, Сергей Арнольдович придумывал различные схемы и варианты, как можно сделать так, чтобы он, Ванин, был «в шоколаде». А тот, кто был там до него, вдруг неожиданно для себя «оказывался в мусорном ведре» с пониманием того, что если и есть на белом свете человек, который может помочь бедолаге в сложившейся ситуации, так это Сергей Арнольдович. Вот так, благодаря природному уму и вышеперечисленным качествам Ванин в «смутное» время быстро поднимался по карьерной лестнице. Подходило…

Здесь бродили динозавры: вот они совсем крохотные — и вдруг уже пятидесятифутовые ящеры надвигаются на полураздетых дев, визжащих в унисон. Отсюда отправлялись воины в различные походы, чтобы в конце пути (чуть дальше по улице) сложить доспехи и копья в костюмерной «Вестерн костьюм компани». [2] Здесь рубил головы Генрих VIII. Отсюда Дракула отправился бродить по свету во плоти, чтоб вернуться во прахе. Здесь видны Стояния Крестного пути [3] и остался след неиссякаемых потоков крови тех сценаристов,…

С кондитерской фабрики, где работала Доброхотова, приходили подежурить возле нее товарки-карамельщицы. Приносили передачи, к которым Анна Александровна почти не притронулась. Она уже не плакала. Забинтованная и утянутая в гипсовый корсет, она лежала тихо и неподвижно, словно придавленная большой тяжестью. Появившийся по делу Доброхотовой лейтенант милиции решил к ней с расспросами не подступаться, а направился в Черкизово. Он вошел в тот подъезд, где восьмого марта Доброхотову нашли без чувств, и…

Но здесь надо было учитывать особые обстоятельства ее жизни. А именно то, что она вышла замуж, да и за приличного, очень интересного внешне, обеспеченного и интеллигентного человека, и это было огромной удачей и везением. Ей к тому времени исполнилось тридцать два года, и внешность у нее была совсем незначительная, плюс к тому – отчаянная бедность и отсутствие всяких надежд на какие-либо перемены. Знакомство с Григорием Петровичем было дано свыше, не иначе, так как ее шансы были ничтожны. Она уже…

И еще. Если все же ты читал мои прежние книги (а если не читал, то опять же – нормально), то помнишь, конечно, что написаны они от самого что ни на есть женского лица. Отталкиваясь от женской, так сказать, перспективы. Но чувствую, что пришло время поменять перспективу. А раз чувствую, так и поменяю. Да и то, сколько можно просвечивать плотно облепившую нас жизнь под неизменно женским углом? Пора разменять углы и просветить ее – жизнь – под всевозможно разными, но одинаково проницательными лучами.…

В это время, однако, случилось обострение реформ. Из продовольственных магазинов ушла последняя линия обороны: трехлитровые банки с зелеными помидорами. Самая обычная еда стала вожделенным дефицитом. Жигулевское пиво в коммерческой торговле перевалило за червонец. Речь пошла о выживании, и творчество снова пришлось отложить. Выживание состоялось, вслед за ним пришли кое-какие скромные успехи, потом полные разорения, и снова маленькие взлеты, и опять досадные провалы,…

Город похож на театр, сцена которого – бухта Каспийского моря. Дома, как виноградинки фруктовой горы на базарном прилавке, лепятся друг к другу по ярусам чашеобразного склона. На одном из средних ярусов расползлась по холмам крепость Ичери-Шехер, взявшая в оправу шкатулку дворца Ширваншахов; на самом верхнем темнеет тяжелой зеленью кипарисов парк им. Кирова. После заката опасно гулять по его аллеям. Особенно юношам-чужакам, не владеющим местным диалектом. Поэтому, став для безопасности немым,…

– Послушайте! – не выдержал Миша. – Хватит мне тыкать! Вы сами-то кто? С какой стати меня допрашиваете? Молчание. – Ты сын Валентины? – Ну сын, дальше что?! В голосе старикашки Миша чуял военную привычку говорить коротко, не просить, отдавать приказы. Военных он терпеть не мог. Солдафонов. Пока Миша боролся с желанием высказать в трубку все, что думает по поводу военных, обязательного призыва и дедовщины, старикашка заговорил: – Ты не Миша Глушецкий. Ты Степан…

Зануда. Какая же Вика зануда! Окутывает навязчивой заботой, как пыльным и душным покрывалом, не продохнуть… Наверное, и впрямь себя святой мученицей представляет. Инфантильный ребенок Машенька капризничает, а ей, бедолаге, ничего, кроме молчаливого терпения, не остается!.. Вон как глянула — с грустным смирением. Мать Тереза, ни больше, ни меньше. А ведь точно — так себя и представляет! Иначе не взяла бы на себя такую ужасную миссию! Миссионерка, черт бы тебя побрал… Даже думать противно, и разговор…

Мы живем в демократическом обществе закатной поры. Каждый одинок. Каждый носит в себе непроницаемый гигантский внутренний мир, и в этом мы все равны. Моя индивидуальность возвеличивает меня, потому что она неповторима. И в то же время растворяет меня в массе, потому что у каждого есть свой «внутренний человек», не меньше моего. Читать правдивый (и юмористический) рассказ о жизни журналистки, написанный журналисткой (Х.Филдинг, «Дневник Бриджит Джонс»), о жизни мальчика-калеки, написанный мальчиком-калекой…

– У нас что сегодня в Москве, октябрь или ноябрь? Тут какой-то старикашка отвечает: – Смотря по какому стилю, по новому или по старому? – Чего? Девушка в смущении: она ничего не знает о разных стилях, она не помнит, когда и зачем была революция, и ждет разъяснений. Мужчина средних лет и вполне интеллигентной наружности, судя по красивому шарфу, говорит: – Старый стиль до революции был, и его никто теперь не употребляет. Вы лучше скажите, что сейчас: октябрь или ноябрь? Но старикашка…

Олега, в отличие от других, никто не провожал. Это скромный герой моего повествования. Я позволил себе подглядеть немного за его жизнью или даже придумал всё это! Сам не знаю, зачем, но это неважно. Вот он, невысокий, худощавый. Сейчас он одиноко двигается, огибая эти большие лужи и веселых чужих друзей, которые присели на корточки, допить пивка «на дальнюю дорогу». Он одет в тонкую, светлую рубашку сирийского производства и синтетические, тёмно-коричневые брюки. Это было очень легкой одеждой…

А вывод третий: если, вместо того, чтоб потратить первое десятилетие взрослости на самопознание и становление, ты заключаешь брак, шанс, что все твои мечты останутся мечтами — опасно велик. Поиск себя — путь из проб и ошибок, взлетов, падений. Но если ты замужем, свободы выбора для тебя больше нет! Если у тебя есть малыш, ты не вправе даже рискнуть и упасть. Только одиночка может позволить себе разбиться вдребезги, зализать раны и вновь ринуться в бой, годами жевать черствый хлеб, чтоб получить любимую…

3) Хамлет и Халдеи Вампиры любят впадать в нирванический ступор, который наступает от прилива крови, когда мы свешиваемся со специальной перекладины головой вниз. Это связано с физиологией магического червя — но мы переживаем происходящее как собственную потребность и отраду. У нас, конечно, немыслимые преимущества перед людьми. Мы вытирали бы ноги о список «Форбс», будь у нас хоть капля тщеславия. Но его нет — у нас другие потребности. Нам не интересно трахать дорогих проституток на океанских…