Современная проза

Ce n’e t pa normal! [2] Из-за таких вот вопросов за французами и закрепилась репутация высокомерных людей. Они просто не уверены в себе. Им надо постоянно что-то доказывать всей остальной вселенной. Понаблюдайте за парижским водителем, когда он останавливается на красный свет. «Откуда этой крашеной лампе знать, опасно ли сейчас пересечь этот перекресток? – очевидно, приходит ему в голову мысль. – Лично я не вижу никаких препятствий, за исключением нескольких пешеходов, невесть…

У мамы тоже была своя комната и свои книги. Но у мамы все было другое. Ее комнату заливал яркий свет, и в окна заглядывала сирень. Солнце кочевало от одного окна к другому. Тут не было штор, только легкие светлые занавески. И казалось, что комната вплывает прямо в сад. На мамином кресле всегда лежала какая-нибудь книга, а любила она книги, которые в детстве казались Андрею скучными: Чехов, Гончаров, Ибсен и Гамсун. Все в мире открывала Андрею мать. — Послушай, как тихо, — говорила…

Тут уж Франсуаза вскакивает и опрометью бежит на кухню. Там все в порядке, он ее обманул. Наблюдая за ней, Николя хохочет, Франсуаза тоже начинает смеяться. Дав ему пинка, она забирает у него из рук кастрюлю, а затем наливает кофе в большую кружку. Николя пьет стоя. Ей хочется сделать ему бутерброд, но она сдерживает себя. — Поможешь мне убрать постель? — с полным ртом бормочет Николя. В его глазах цвета жженого сахара читается просьба. Франсуаза сдается. — Нет, так я никогда не…

Чтобы создать достойную оправу для своей коллекции, он решил снести большой дом, который стоял в Хэмптоне чуть не со времен адамовых, и камень за камнем перенес на английскую землю (словно современный американский миллионер) готический французский замок. По его собственному проекту великолепные башни были собраны и окружены английским садом, который он заложил собственноручно. Все это выглядело очень торжественно и очень изысканно, но в период между двумя мировыми войнами, к которому относятся описываемые…

— Прекрасно выглядишь, Минти. — она перекладывала портфель с бумагами из одной руки в другую. — Ты сказала, что нарядное платье необязательно, так что я примчалась сюда прямо с совещания. — Да… Она рассматривала меня. — О боже мой, ты рассчитывала увидеть меня в платье… Мне оставалось только промолчать, что я и сделала. Да, я ожидала увидеть Пейдж в ее лучшем платье от Александра МакКуина и в шляпе для торжественных случаев. После всего, всего, что я пережила, я жаждала шелка и кружев, сверкающих…

И вот мои друзья – иногородние обитатели общаги, все как один прошедшие по этому неправедному конкурсу, – увлекли меня в свое суровое бытие. А поскольку был я москвич, в общаге меня никак не прописывали. И жил я все эти счастливые годы без прописки и без подушки, поскольку белье можно было сменить и без паспорта, а вот подушку получить – никак нельзя. Так и спал сирота из Сибири на свитерке, сложенном вчетверо, почти четыре года своей бесшабашной юности. Наша общага была то еще пристанище блаженства…

– Не знаем. Мужик. – А что, при нём нет документов что ли? – Не знаю. – Клотов, ты что, издеваешься?! Проверьте! – Есть! Прикрыв отверстие микрофона на трубке ладонью, Клотов нервно крикнул напарнику: – Проверь его документы! Напарник, избегая глядеть в лицо покойника, полез в его нагрудные карманы, достал бумажник, а из него паспорт. – Кашин Анатолий Фёдорович, – громко прочёл он. – Кашин Анатолий Фёдорович, – повторил Клотов в трубку. – Паспорт серии… – Где прописан? –…

Рух, як то кажуть, життя, зупинки, подейкують, у будні не функціонують. Коротше, стати статичним не вдається нікому. Може, моя точка зору тримається на якомусь надувному матраці посеред гігантської калюжі, й усе, що може запропонувати така перспектива, — невпинне погойдування небокраю, цієї уявної лінії, яка, попри те, що є видимою, залишається цілковитою видимістю, себто фікцією, і аж ніяк не може слугувати ниткою розмови, ниттю Аріадни, стьожкою вервиці, бла-бла-бла. Мабуть, людям, які…

Вспомнился некстати Джеймс Бонд, привязанный к стулу. И ещё несколько супергероев, фантастическим образом умевших моментально избавляться от таких пустяков, как верёвки, скотч и провода. Мозг, видимо, попытался дёрнуться в сторону «это мне снится». Бонд был привязан голым. Я нет, слава богу. И я не Бонд. И я не сплю. Очень больно. Везде очень больно! Коза! За что?! На пару секунд я потерял её из виду. Быстро нашёл. Вместе с полиэтиленовым пакетом, который она надела мне на голову. – Заткнись, –…

Лемехов появлялся везде, пронося свое большое, с медвежьей грацией тело сквозь цеха и лаборатории. Садился в салон самолета, где шло совещание, и внизу среди ночной Сибири краснели факелы нефтяных месторождений. И среди этой кромешной работы, иногда, на грани яви и сна, в душе открывалось таинственное пространство, где веяли неясные, пугающие своей странностью переживания. Они говорили о существовании иной жизни, иного предназначения. Того, о котором он, скорее всего, никогда не узнает. Так смотришь…

* Зима 1940-41 годов: Бург-Аржанталь на юге департамента Луара, небольшой области, граничащей с Ардешем, Роной и Верхней Луарой. Я первогодок. Сижу на ковре «с печатью Директории» [7] в нашей гостиной, у окна, очень яркое зимнее солнце размывает мои очертания. Окно в форме солнца. Большое тело склоняется в этом свете красивой тенью, приседает передо мной, поднимает меня во весь рост, целует и говорит что-то на ушко. Это Юбер, самый младший из четырех братьев моей матери, ему как раз исполнилось…

Мы углубились в лабиринт переулков. Водитель знал, видимо, город и, не сбавляя хода, преодолевал узкие кривые проезды между покосившимися заборами, пивными ларьками и чугунными водяными колонками. Вокруг было странно тихо. В любом южном городе ритм ночи означается перекличками собачьего лая: по таинственным своим законам он прокатывается волнами по окраинам, кругами сходится к центру, глохнет и взрывается новой вспышкой неожиданно где-нибудь рядом. А здесь было тихо. Мои спутники во время езды…

Петро каже: дійшла новина, що з костелу Святої Анни в Озерянах зник старовинний остенсорій [5] . І знову — жодних слідів чи свідків, усі двері — на замках і засувах, вікна цілі, всередині — порядок. Так, ніби крізь стіни увійшли світлі ангели і забрали коштовний предмет на Небеса, щоб там із його допомогою славити Ісуса. Це триває вже досить довго: в Микулинцях, де щойно після пожежі відновили храм, розчинились у повітрі дві золоті патени [6] — одна із зображенням Вифлеємських ясел, інша —…

Окремо вони прожили якихось пів року. Спершу навіть не розмовляли, потім почали мимоволі зустрічатися поглядами. Дідо часто ловив себе на тому, що намугикує «Боже мій, Боже мій, нащо мене Ти покинув…», бабці всюди вчувався запах тютюну, а після другої поїздки до Варшави, де їх через помилку поселили в готельному номері з двоспальним ліжком, вони побралися вдруге. Наступні розлучення та одруження вже не пов’язувалися з подорожами, окрім четвертого весілля, яке відбулося в Умані через два дні після…

Может быть, и в беседах со мной Гофман поддался своей слабости и больше сочинял, чем придерживался истины. Наверняка я ничего не знаю, могу только сказать, что вот уже год, как я безуспешно пытаюсь забыть о нем. «Ну и что? — спросите вы. — Я-то тут при чем?» Поскольку вы откровенно говорили со мной о своих планах, мне пришло в голову, что кто-нибудь вроде вас мог бы взять на себя труд и издать то, что находится в этой папке. Переработанные, эти истории могли бы стать занимательным чтением. И если…

З цією усмішкою й зайшов до інституту — старого чотириповерхового будинку, перед яким минулої осені знесли ще старіші дерев'яні хавіри, оголивши незграбний, із вмурованими до половини в стіну колонами фасад, обкладений довкола колон кольоровими плитками, — вітався з вахтером, із співробітниками, що зустрічалися на сходах і в коридорі. Вони віталися радо, одразу помітивши його ясний вид, його звичну, трохи сором'язливу, трохи наївну, мовби приснулу в кутиках губ усмішку. Вони любили її. Вона не означала…

Одна из главных тем романа — место поэта в буржуазной обществе. Жубер противопоставляет мечтателей, романтиков, бунтарей серому, ограниченному миру предпринимателей и дельцов. Эта романтическая тема обретает неожиданно живые краски, оттого что писатель пошел по пути метафорического обобщения антагонистических тенденций действительности. Сегодня антибуржуазный протест зачастую проявляется и в борьбе за сохранение окружающей среды, в экологических, так сказать, формах. Почему гибнет Калляж? Местным…

Данный сборник мог бы по праву быть издан в серии «Интеллектуальный бестселлер» (известного российского издательства), предоставляя истинное умственное удовольствие, одновременно и сопереживание и развлечение гурману Текста. Оксана Оносова, Заведующая отделом комплектования и обработки литературы, МБУК г.о. Тольятти «Тольяттинская библиотечная корпорация» Собеседование Ровно в час дня без стука открывается дверь моего кабинета. Не со стороны абонентского зала, нет. Со стороны…

Стояла почти мертвая тишина, прерываемая разве что криком речной чайки, но чайки в этих краях зимой так не кричат – это Юань имитировал их крик, цинкуя нам о том, что пока все тихо, курьер еще не прибыл. С противоположного, афганского берега Амударьи кто-то время от времени запускал осветительные ракеты. Иногда оттуда доносились редкие трассирующие автоматные очереди, напоминавшие о том, что смерть в этих краях – постоянный спутник. Когда редкие отблески озаряли на какое-то мгновение небольшой…

Поддавшись минутной слабости, Поль подумал, что в бедах жены отчасти повинен и он. Но тут же отогнал от себя эту вредную мысль, ибо не испытывал ни малейших угрызений совести. И вот маленькая мерзавка возвращалась, ступая босиком по песку в узких, обтягивавших бедра джинсах. Ветер трепал ее длинные волосы. Она то и дело поправляла спадавшие на лоб непослушные белесые пряди то правой, то левой ладонью, перекладывая транзисторный приемник из одной руки в другую. И в этом жесте было столько продуманного…