Современная проза

Предок наш не промах, когда входит в раж. Сорок седьмой год. Наш паровоз вперёд Летит, документы на груз в порядке. Всё куплено под расчет. А какой урод Не продаст комод, когда фатерлянд в упадке. В смысле, выбор падает на краюху и молоко, Если выбирать между этими вот часами И краюхой хлеба. Супница-рококо, Две кровати, швейная “Зингер”, лодка под парусами, Автомобиль “Олимпия”, мотоцикл БМВ, Пианино с подсвечниками, кто на нем сыграет?…

Смертным полем, черным бором Через реки, через горы С черной раной на груди На столе пред казаками чарки горького вина Рыба с бледными руками поднимается со дна Ветлы машут рукавами, скачет жаба на метле Между месяцем и нами кто-то ходит по земле…   *      *  * От Китайской стены до Золотых ворот Золотистый плод, солнечный оборот, И когда, прищурившись, смотришь на облака Или чуть повыше, можно увидеть, как Золотой…

Туч косматые клочья И балладный нажим. Всякий, едущий ночью, Поспешает за ним.   Фотография. 1957 Группа советских поэтов: Смирнов, Инбер, Твардовский, Прокофьев, Мартынов, Слуцкий — я всех перечислить готов, В группу попавших, седьмой, самый чинный, Важно стоит Заболоцкий, ему После всего, что с ним было, Равенна Кажется, может быть, сном: одному Из семерых ему ад по колено. Дантовский, четко расчерченный ад,…

Хугюнау охотно поплакался бы кому-нибудь в жилетку: все это было как-то не по правилам, Душу наполняло чувство ярости и тоски, ему хотелось выбраться отсюда на свежий воздух, и когда дрожание в коленях прошло, он на негнущихся ногах проковылял к выходу из землянки, опустился там на низкий ящик и уставился отрешенным взглядом в разукрашенное огненным фейерверком небо. Перед его глазами постоянно возникал образ человека с поднятой рукой, взмывающего в небо на фоне оранжевого облака взрыва. Ему вспомнился…

Она посмотрела на меня и, видимо, оценила мой возраст. Я съежился, но понять что-нибудь по ее лицу было нельзя. — Но я, конечно, намного моложе того старика, — сказал я и, уже произнося это, понял, что сморозил глупость. Выходило теперь, будто я решил за ней приударить, а это, если уж делаешь, нужно обязательно скрыть. И вот, пожалуйста, лицо ее стало непроницаемым и теперь напоминало запертые ворота в американском посольстве. Я откусил от сэндвича, чтобы скрыть смущение и выиграть время. …

Я отказался от дальнейшего копания и решил теперь проверить программное оснащение компьютера, например, имеются ли Excel и Word. И то, и другое оказалось в наличии. Я открыл Word. Список документов, открывавшихся последними, выглядел следующим образом: «Emma173, Emma172, Emma171, Emma170». Сами файлы наверняка уничтожены, подумал я, но на всякий случай выбрал самый поздний — «Emma173». Раскрылся текст под заголовком «ЭММА». Это и была ныне представляемая мною рукопись. Я определил место хранения…

Есть странное совпадение в том, что я читаю и кем я становлюсь в это время, кем я остаюсь еще и сейчас. Совпадение между нею и мной. Совпадение фамилии Дюрас и моего имени — Ян. Чтение книг очень тайная вещь. Я не могу говорить об этом. Никому. Я боюсь говорить об этом. Пусть другие шутят. Пусть другие не любят книг или любят их недостаточно. Я же предпочитаю об этом молчать, хранить это только для себя и читать. Один. Спрятавшись. Стыдясь. Уже тогда я хотел оставить ее только себе, уже тогда…

Вторжение на Гренаду Миссия на Кубу СВИДЕТЕЛЬНИЦА III Письмо от адвоката Голдстейна ДЛЯ МЕНЯ ЭТО НИКОГДА НЕ СТАНОВИЛОСЬ СТРАННЫМ Страх и отвращение в Элко А вот и Джонни! Поцелуй меня, поцелуй ! Война с Жиром Добро пожаловать в Четвертый Рейх ЛЮБОВЬ ПОБЕЖДАЕТ ВСЕГДА Белый Вертолет Эй, Руби, я люблю тебя Страх И Отвращение У Палатки С Мексиканским Фаст-Фудом ОТ РЕДАКТОРА note 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 …

От автора Отклики прессы и читателей на романы «Шикаста» и «Браки между Зонами Три, Четыре и Пять» побудили меня сказать пару слов в порядке разъяснения… Если я и создала целую космологию, это было сделано исключительно в литературных целях. Когда-то я была молода и легковерна во всем, шла ли речь о религии или политике, однако с годами во мне появилось куда больше скепсиса. Я стала меньше верить и чаще сомневаться… Теперь я подозреваю, что наши представления о самих себе как о биологическом…

Зачем? Мы это узнаем, был ответ. Ко времени, когда стена была завершена, те, кто были младенцами в начале ее строительства, уже состарились — как это произошло со мной, — и дети их детей увидели торжественную церемонию, когда последняя блестящая черная плита была водворена на верхнюю часть сооружения, бывшего в пятьдесят раз выше нашего самого высокого и необычайно широкого здания. Она была просто чудом, эта стена. Черное нечто, окружавшее наш шар — не через его самую широкую часть,…

За их домом на земле распластались воздушные шары. С порубленными топорами корзинами. Жрецы окунали фонари в материю воздушных шаров. Таддеус, Селах и Бьянка и другие горожане образовали круг, взявшись за руки. Февраль, повторяли они, пока слово не превратилось в заклинание. Пока все они не представили себе маленькое дерево, прорастающее по центру из горящего воздушного шара. Жрецы спустились с холма в город, а там заглянули в школу и библиотеку. Забрали учебники, вырвали страницы о птицах,…

Действуют: Марта Зайцева, 25 лет — преподаватель русского как иностранного. Лариса, 24 года — ее коллега и подруга. Мужчина Z, 30 лет — засекреченный возлюбленный Марты (по телефону). Галина Ивановна, 50 лет — кассир, мать Марты. Юрий Степанович, 55 лет — водитель, отец Марты. Ясухиро, 22 года Такэси, 23 года японские студенты. Йоко, 20 лет Глупый Саша, 20 лет — сосед японцев по общежитию. Тетцуя-сан, 50 лет — отец Ясухиро. Киёми-сан, 49 лет — мать Ясухиро. Бабушка Ясухиро,…

Стараясь узнать больше о тех, кто причинил страшный вред миру, нам, вероятно, следует руководствоваться словами Уинстона Черчилля, сказанными в самом финале Второй мировой войны: «Сейчас, когда всё закончилось, мы оглядываемся назад и с пристальным и скрупулезным интересом пытаемся найти преступников и героев этой войны. Где они? Где те мерзавцы, что развязали войну? <…> Нам надо знать; мы непременно узнаем. Страдая от ран, разъярившись от боли утрат, поражаясь собственной самоотверженности…

– Кто там так мерзко чавкает и урчит, нарушая тишину этого неповторимого утра? После чего мечтательница делала брезгливый мелкий шажок, как бы отшатываясь от непотребно ведущего себя хама. Однако каждый такой шажок не удалял ее от всецело отдавшегося чревоугодию кота, а напротив, сокращал расстояние между ними. Вот-вот должен был наступить кульминационный момент. Простофилю-кота становилось капельку жаль, но расчет мудрой птицы поражал своей точностью. Надины симпатии были на ее стороне. Нечего…

– То-то. Сейчас бы чайку горячего, как думаешь? – А что, скоро Березовка? – Скоро Медоухино, – лукаво ответил старик и, почему-то рассмеявшись, погнал лошадь: – Но-о, ядрена Матрена! Телега свернула с дороги и покатилась под гору, прямо по целине, тарахтя и подпрыгивая. Захарыч молодецки покрикивал, лихо крутил вожжами. Скоро в логу, среди стройных березок, показалась одинокая старая избушка. Над избушкой струился синий дымок, растягиваясь по березняку слоистым голубым туманом. В маленьком…

— А как же бабушка? — спросил кто-то из друганов. — Да что, я смотреть пойду?!... В общем, закончили мы, я уже расслабиться хотел и вздохнуть шумно, все равно, поди, весь дом разбудили, а она мне: «Тссс! Ты что? Тихо-тихо. Осторожненько одевайся и потихонечку выходи, а то разбудишь кого нибудь...», — закончил он историю под громкое ржание своих коллег. ...Вспоминать вчерашнее веселье было больно. Я зашел в маленькую гримерку за сценой, подошел к стене, где красовались надписи, оставляемые…

Итак, в тридцать четвертом году в Санта-Кларе, ныне Вилья-Кларе, одном из городов старинной провинции Лас-Вильяс, родилась Кука Мартинес. Отец ее был китаец, хозяин гостиницы и Кантоне, откуда и перебрался в Мексику. Там он сменил фамилию и отправился на Кубу подзаработать. Мать Куки родилась в Дублине, где прожила, правда, только первые два года. Старики по материнской линии привезли на Кубу трех своих отпрысков, девочек, тоже в надежде разбогатеть на торговле кониной – дед Куки был мясником по…

Иногда Розе снились про Стеллу каннибальские сны: она варила ее язык, уши, правую руку — такую жирную, пальцы пухлые, каждый ноготок ухоженный, розовый, и колец столько — не современных, а старомодных, из лавки старьевщика. Стелле в Розиной лавке нравилось все — все ношенное, старое, с патиной истории других людей. Чтобы умиротворить Стеллу, Роза называла ее дорогой, чудесной, прекрасной, называла ангелом; называла так, чтобы все было мирно, но на самом деле Роза была холодна. У нее не было сердца.…

— Подходит под все пункты двадцать четвёртой статьи приказа Главного управления по делам въезда и выезда из страны, — презрительно усмехнулся Соратани. — Статьёй предусмотрено, что без наличия действительного заграничном паспорта либо удостоверения личности члена судовой команды, или экипажа самолёта — иностранец не имеет права въезда в нашу страну, и лицо, нарушившее этот закон, конечно… — Э, — перебил Соратани, — ты ссылаешься на первый пункт? Это каждый школьник знает. По этому пункту нарушитель…

Наша семья из южных областей России – из прежней Курской области, поделенной на Курскую и Белгородскую. Мой дед Василий Максимович жил в деревне Тереховка (есть такая в Солнцевском районе) и работал в колхозе плотником. Мой отец закончил знаменитый в тех краях Курский железнодорожный техникум, его направили в Новомосковск кочегаром на паровоз. В общежитии отец познакомился с моей матерью – Людмилой Федоровной Калашниковой. Мама из Валуек – Валуйки поставил Борис Годунов на границе с Украиной. Мама…