Современная проза

— Может быть, ты послушаешь меня? Продолжать мне оставаться? — говорит он с обидой в голосе, обращая мои мысли на происходящее. — Давай пройдём в гостиную, сядем, я принесу стаканы, бутылку вина, и поговорим. Он проследовал за мной. Несколько минут проходит в молчании. Гость быстрым взором окидывает стену, и его взгляд задерживается над камином напротив дивана, где на самом видном месте в пору наших встреч висели его картины. Теперь их там нет. Снисходительно–ироничная усмешка мелькает на его…

«Еще минут пятнадцать, — думал я, — и буду вставать. Нет, это слишком. Десять минут». Шум моторов стал едва слышным, нежным, как влюбленный лепет, и стих. Тишина вернулась, но ненадолго. Новый самолет подлетал к Берлину — еще где-то высоко над облаками, в первых розоватых лучах этого зимнего дня. Он приближался, готовый промчаться над нами, содрогая воздух, сильный, неумолимый и в то же время такой шаткий и нестойкий, балансирующий между жизнью и смертью, как и люди в нем и под ним. …

I Еще чуть-чуть, немного усилий, и она будет спасена. Там, за жилым зданием, находится сквер, в котором в этот час выгуливают собак жители соседних домов. Только бы добраться до него, только бы… Но короткое, на два подъезда, здание вдруг оказывается бесконечно длинным, и твердый асфальт превращается в раскисшую смесь земли и глины, на которой Инга поскальзывается и лишь чудом не падает. А удобные туфли на плоской подошве превращаются в босоножки на немыслимой шпильке, которые альпенштоками вонзаются…

— Молилась. — Так… Ему казалось, что сын хочет еще что-то добавить. Молчаливость сына иногда беспокоила его. Старший, Вило, тот, которого теперь уже не было в живых, никогда не беспокоил отца. Был весь в него. Они походили друг на друга чуть ли не во всем, и Молнар понимал его, как самого себя. А вот Павел порой казался ему совершенно чужим; он не умел громко смеяться, целыми часами молчал. Однажды, когда он наблюдал за Павлом, ему в голову пришла странная мысль, что сын молча с кем-то разговаривает…

Редактор снова нацепил очки и стал читать. Толик разглядывал стены, глупо улыбался и все время мне подмигивал. В кабинет несколько раз заходили сотрудники, но редактор не отвлекался. Жестом просил всех ожидать за дверью. Наконец отложил мой листок. Сказал, как бы размышляя вслух: — В общем, казалось бы, придраться не к чему. Толик разулыбался. И мне было приятно. Похвала обнадежила. — Но! — редактор поднял вверх палец. — Все любят щебетание птиц. Многим известно, что они полезны. А надо, —…

Он ползёт вперёд, стараясь делать это максимально быстро и бесшумно, а до его слуха долетают различные звуки. — Сиди, дед, не дёргайся, — советует вальяжный мужской баритон. — Но почему же ты такой упрямый? — Хр-р, — болезненно хрипит Ворон. — Хр-р-р… Даша испуганно повизгивает и отрывочно ругается. Раздаётся тоненький скрип дверных петель. Ещё через пару секунд — негромкий стук. «Облом затащил Дашуту в домик и захлопнул дверь», — понимает Олег. — «Надо поторапливаться…». — Э-э-э,…

Правда, ему повезло. В том смысле, что, отсидев всего лишь год, он был амнистирован и досрочно выпущен на свободу. Этого дня Игорь ждал целый год, в глубине души не веря в то, что он когда-нибудь наступит. Но этот день наступил, и теперь Лебедев был свободен. Продолжая лежать, Игорь чувствовал, что погружается в свои воспоминания. Он вспоминал свою работу, вспоминал людей, с которыми работал. Однажды он сумел взломать базу данных ФСБ, за что шеф прозвал Игоря Итаном Хантом. Так звали персонажа…

На привокзальной площади он заметил, что снег летит косыми белыми штрихами. Начинался ветер. На перроне было пустынно и светло от сильных прожекторов. За путями простиралась темная муть леса. Какая-то женщина в плюшевой старушечьей жакетке обратилась к Георгию хриплым голосом: — Молодой человек, разрешите спичечку. Он остановился спиной к ветру, чиркнул спичкой, протянул ей в ладонях огонек и на мгновение увидел ее лицо. Весело и насмешливо сверкнули темные, красивые глаза, и странно было их…

Свернув на очередной развилке, мужчина наконец нашел тот дом, который искал. Он достал из кармана пиджака аккуратно сложенный конверт и опустил его в почтовый ящик семьи Савад. Мужчина был уверен, что его точно пригласят в этот дом в качестве репетитора, а потому расположился неподалеку, наблюдая за местностью. Каково же было его удивление, когда хозяйка дома просто-напросто скомкала и выкинула его объявление! А буквально через каких-то полчаса вышел оттуда хиленький поцаненок, нервно оглядываясь…

«Это нонсенс, — думает психиатр, заполняя документ, — ну не бывает так, чтобы при амнезии человек потерял только автобиографическую память, не растеряв общих знаний и навыков!» Внимательно смотрит на пациента. Может, симулянт? Вроде не похож. Симулянт должен все время себя контролировать, этот же ведет себя вполне естественно. «Следы черепно-мозговой травмы отсутствуют, — корявым почерком выводит врач, — головная боль и тошнота, как после отравления. Анализ крови не выявлял признаков применения…

— Я знаю, куда мы направимся, — сказал Боб, дымя электронной сигаретой. Аромат французской ванили разливался в ночном воздухе. Мы сидели вокруг костра и слушали. Речь шла об огромном двухэтажном комплексе в Чикаго, который он купил со своими школьными друзьями. — Зачем? — спросила Джанель в изумлении. — На тот случай, если случится апокалипсис? — На тот случай, когда случится апокалипсис, — поправил ее Боб. — Мы всегда знали, что это произойдет, хотя лично я не думал, что так скоро. …

Человек, пораженный и испуганный, застыл на месте. Над дырой, на границе света и тени, на мгновение заплясали в солнечных лучах пылинки, но, вырвавшись в сияние дня, тотчас куда-то исчезли. Человек огляделся: никого. Только вол в изумлении косил на него глазом. Вол, солнце да белая заснеженная вершина вдалеке – больше, кажется, никто его не видел. Человек нагнулся и заглянул вниз, в круглую дыру. Там было темно и пахло сыростью. Боясь, что в яме его подстерегает змея или еще какая-нибудь ядовитая…

— Есть чартерный рейс из Торонто. Они летят на этот матч. Я надеюсь, у них есть несколько свободных мест. Вы могли бы попытаться. — Прекрасно! — воскликнул мужчина. — Вы думаете, есть шанс? — Попытка не пытка. — Куда мне обратиться? Агент по обслуживанию пассажиров усмехнулся и махнул рукой через зал: — Прямо напротив. «Мэйпл Лиф Эйр Чартер». Но я вам ничего не говорил. — Неслыханно! — не унималась пожилая дама. — Вы должны знать, что моя племянница… — Большое спасибо! — поблагодарил…

БАЛЕАРЫ. ИЮНЬ — Sergei, I wonna ju t now… Sergei, well, now, I aid, come on… Let' go… fucking… Sergei! «Здесь и далее персонажи пользуются странным английским, что в конце концов получит объяснение» — Ну, блядь, когда же ты от меня отвалишь! — сказал Сергей громко, глядя прямо перед собой на дорогу. Голос Юльки доносился из глубины комнаты, не заглушаемый даже треском моторов. Так же просто через час она будет требовать еды. По дороге примерно раз в полчаса проносились компанией в пять-шесть…

Стремиться к высочайшей вершине, достигнутой первородным сыном спасения Христом, – вот высший Долг человека борющегося. Однако, чтобы последовать за ним, необходимо глубоко вникнуть в смысл его борьбы, заново пережить его смятение, познать, как он преодолел влекущие пышным цветением соблазны земные, как пожертвовал великими и малыми радостями человеческими, восходя от одной жертвы к другой, от одного подвига к другому, и поднялся на вершину подвижничества – на Крест. Никогда следование по его…

Кузьма проснулся оттого, что машина на повороте ослепила окна фарами и в комнате стало совсем светло. Свет, покачиваясь, ощупал потолок, спустился но стене вниз, свернул вправо и исчез. Через минуту умолкла и машина, стало опять темно и тихо, и теперь, в полной темноте и тишине, казалось, что это был какой-то тайный знак. Кузьма поднялся и закурил. Он сидел на табуретке у окна, смотрел сквозь стекло на улицу и попыхивал папиросой, словно и сам кому-то подавал сигналы. Затягиваясь, он видел в окне…

Со стопкой книг под мышкой, Рудольф большими шагами шел по растрескавшимся тротуарам предместья. Денек выдался ветреный, но не холодный. После короткой разминки и легкой тренировки на душе было легко, настроение праздничное. Ранняя весна: на деревьях видны набухающие почки, уже пробились первые, нежные, весенние листья. У самого подножия холма, на котором стояла школа, – мелководный, все еще по-зимнему холодный Гудзон. Рудольф сверху видел шпили городских церквей, дальше, к югу – дымоходы кирпичного…

Пространственное чутье времени — А ты кого больше любишь: Маркеса или Борхеса? — Кортасара! Из уличного разговора Первая книга Хулио Кортасара в нашей стране — сборник рассказов «Другое небо» — появилась три десятилетия назад: в 1971 году. Она пришла к нам на гребне успеха «Ста лет одиночества». Этот роман колумбийца Гарсиа Маркеса, опубликованный в 1967 году (у нас — в 1970-м), вызвал во всем мире настоящий бум латиноамериканской прозы. Тогда в нашей стране все чаще — в журналах, сборниках,…

Стало до слез сиротливо. Лишь бы ребята не скисли. Еще в июле, когда казалось, что Бессмертный, здешний губернатор, может передумать и отказать казиношникам в переносе часовни, Фима спросил батюшку, почему, собственно, Владычному Стягу не поручат вмешаться. Для этого ведь и создавался Владычный Стяг – в защиту православия. Все знают, что под казино отведено совсем другое место. Там просто строить дорого, вот они и лезут. Отец Михаил в ответ лишь улыбнулся грустно, погрозил неопределенно пальцем…

— Такие? — Продавщица выставила вперед ногу и повертела стопой. Туфли, конечно, у нее классные. Сказка, а не туфли. Такие туфли не могли сделать на фабрике. Эти туфли наверняка выросли и расцвели на кусте темно-красных, бархатистых, нежных роз… — Красные я никогда не надену, — вздохнула Ольга. — Вот если бы светлые… Бежевые или серенькие… Ольга говорила так, будто за бежевые или серенькие она прямо сейчас выложила бы несколько тысяч. Не задумываясь. Актерка. Лицемерка. А с другой стороны…