Современная проза

При этом у него и армия мало способна к затяжным и серьезным боевым действиям, и Кавказ отваливается, и вообще бардак по всем фронтам, и разложение идет полным ходом, потому что все органы мистера Вальдемара разъедены коррупцией. Но он спит, весь такой хорошенький, и окружающий мир даже начинает думать, что, может быть, он теперь вечно будет так спать? Ведь ему даже пищи не нужно — он сыт гипнотическими сеансами, которые периодически устраивает главный месмеризатор. Четыре часа подряд общения с народом.…

Если бы кто-нибудь видел в эти мгновения его лицо, то заметил бы, что оно озарено счастьем, словно бездонные небеса изливали на него благодать, от которой душа ликовала, а сердце полнилось радостью. Некто нашептывал ему оттуда смутные обещания, и Лазарь улыбался ему, не задумываясь над тем, кто он. В эти сладостные минуты все его тело, как от щекотки, содрогалось от беззвучного смеха, а пальцы шарили по хитону там, где стучало возрадовавшееся сердце. Но не только по вечерам, хотя чаще всего именно…

Мы часто обменивались суждениями о людях, событиях и сенсациях, к тому же пристрастия и наблюдения у нас, как правило, совпадали. Однажды, боясь обнаружить чувствительность, мы поняли: нам в радость быть рядом, нас двое и мы уже не одиноки. Похоже, что мало-помалу соткались не тяготившие нас отношения. Опасное облачко — юная женщина — однажды явилось, и, в самом деле, то было для нас тревожное время. Однако длилось оно недолго, и наш мужской союз устоял. Его оборвала кончина Певцова, ушел он безвременно,…

* * * Медленно я из своих выбираюсь потемок, Медленнее, чем куст из могильных костей. Рыжий котенок, зеленоглазый котенок Розовой лапкой мне намывает гостей. Пусть же приходят, — ответным привечу светом, Белым вином на столе, от смолы золотом. Пусть же приходят, — мы вспомним на свете этом Тех, кто о нас вспоминает на свете том. Памятью и отличим человек от зверя. Рыжий котенок приткнулся к моей ступне, Точно почуял, какая лежит потеря В сердце моем и как одиноко мне.…

Моя презентация перед полным залом, аплодисменты, шутки. Хорошо. Св. Ив-на. с умильной улыбкой делает презентацию товаров для тела. «Когда стоишь под душем и гладишь руками свое тело, оно гладенькое-гладенькое…» — а Св. Ив-не шестьдесят пять, и она страшна, как смертный грех. Что за ерундой я занимаюсь? Чем вообще занимаются человеки? Оценили все на свете и обмениваются? Где работа духа? Ну-ка, сядь! Мне дают возможность развития, мысли, здоровье, а я все сжигаю в нервном огне коммерческих…

Отец был занят на работе, и первым, кто попытался его вразумить, была мать. Мать, в волосах которой уже стала заметна седина, положила перед тонкой дверью подушечку для сиденья и заговорила о прошлом, обстоятельно пересказывая свои воспоминания о нем. О том, как с самого рождения он был на редкость красивым ребенком, притягивая к себе всеобщее внимание. О том, как в детсадовском возрасте он был слабеньким и часто простужался. О том, каким умненьким и смышленым он был в начальной школе. Мать помнила,…

До сих пор еще интеллигенция остается узкою прослойкой.   *    *  * Неизлечима болезнь облаков. Тают у нас на глазах облака. Острые ребра торчат из боков, шкуру успев продырявить слегка. Кожа и кости плывут надо мной. Кожа и кости плывут в вышине. Тотчас, лишь ветер задул ледяной, сделалось сыро и холодно мне.   *    *  * Хвост трубой, и дымчатая шубка. Мордочка курносая слегка, словно…

В накипающих волнах; в распущенных — перед рассветом — Холодеющих ивах; в подлунных оливах лиловых; В заревых облаках — в их покое, покрое, покровах. Чудо в том, что из рога Изобилия сыплется, не иссякая при этом. Путь Твой — море, стезя Твоя — воды, и след Твой неведом. Где ступил — там дорога. И такое ли чудо по хлябям пройти, как по суху, По сравнению с тем, что подвластно творящему духу И не знает итога?!                              *…

И ни притронуться,                                       ни присоседиться к ней.                                        О дни предпоследние,                                       уж больно вы хороши Для неприкаянной                                       и небезгрешной души...                            *      *                                * Лес предзимней зиял пустотой... Помню слякоть и чувство тревоги И отчетливый куст золотой,…

два текста об одном у вас интрижка или любовь под снегом не понять     *     *   * Сороковник, а всё еще мокрые ноги, Ожиданья чудес из ларца. Опца-дрица. Какие короткие сроки! Зверь бежит на ловца. Что за зверь? Кто ловец? Да суши же подметки, Царь зверей, не умеющий жить. Вышли все из воды и умрем на подлодке. Эту воду не пить. Что ты хлюпаешь там, в коридоре травмпункта, Оставляешь следы от подошв? Ни уборщицы здесь, ни сушилки,…

На этот раз нужно было как можно быстрее создать рубрику под названием “Мои неудачи”. Героями нового раздела, подробности которого, по мысли редактора, обязаны были завоевать внимание публики, должны были стать люди желательно молодые, испытавшие на себе все превратности липкого от крови, страшного и соблазнительного времени. Идеалом здесь мог послужить персонаж, который начал бы с того, что учился конструировать самолеты, а закончил — этакий несостоявшийся ученый — их продажей, в мгновение ока наживший…

А ежели таких движений в рефлекс не заложено, то и в агонии их от клиента не добьёшься. Покаяние, чёрт бы его побрал, должно быть осознанным. А уж противник мой старался вовсю. Ему— то инстинкты умирающего на руку играли. Представляю, что он там шептал, к чему склонял. Потом он на секунду повернулся ко мне и коротко бросил очередной аргумент: — Развратник! Он и сейчас о бабах думает. — Хотеть не вредно. — Сказано, кто смотрит на женщину с вожделением, тот уже прелюбодействовал с ней в сердце…

Однажды мы с Чарли так здорово посмеялись! Помню, я ему тогда сказал прийти ко мне смотреть финал Кубка кубков. А он заявился со своей новой собакой! Она была просто великолепна, коричневая от кончика хвоста до кончика носа, с карими глазами. — Видишь, в конечном счёте, он даже ласковее, чем предыдущий, и он мне повинуется беспрекословно. И не надо было делать драму из истории с чёрным лабрадором. Но едва он произнёс эту фразу, как его собака рванула под диван, тявкая как чокнутая. Словно хотела…

Но он не последовал их совету. Пусть так. На безродовском челе будет гореть подобно тавру заклятье его безвестных предков. Об этой книге мечтал он долго. Теперь, когда держит ее в руках, особого счастья не ощущает. Так уже было — он убедился, что у достигнутого успеха, как у любой обретенной победы, очень короткое дыхание. Хватит каких-нибудь двух мгновений, чтобы почувствовать пресыщение. Можно искусственно растянуть их, но это будет лишь имитация. Безродов не упускает возможности снова свести…

Он был благодарен своей судьбе. После десятилетий брака требовать от Полины страсти было бы не слишком разумно. Естественно, в сумеречные минуты, когда он беседовал сам с собой, его не однажды колола мысль, что милая Поленька Слободяник, по сути — одна из знакомых дам, однако в отличие от других делит к тому же с ним кров и ложе, и видятся они ежедневно. Возможно, в этом есть своя странность, но к этой странности он привык, а стало быть — это часть обихода, похоже, и часть его самого. Он вспоминал,…

  А учиться пока еще негде было Так говорил Рачков Родион Петрович, персонаж кинофильма “Москва слезам не верит”, имея в виду год 1958-й, – и слово в слово повторил это утверждение в начале восьмидесятых. С тех пор прошло еще тридцать лет, а воз и ныне там. Учиться по-прежнему негде. И никакие институты радио и телевидения здесь не панацея. Деньги большие, образование, соответственно, платное, престижное. Но мы же россияне – уж если нам приходится платить за что-либо из собственного кармана,…

С южной стороны подходит к посёлку еловый лес. Замшелые великаны богатырским строем теснят его к реке и даже в солнечный день кажутся мрачными, как снеговая туча. От этого подступающего леса посёлок защищается, как от неприятеля: перед краем его, на песчаной опушке, разбросаны припавшие на угол баньки, почерневшие от времени до дегтярной черноты сараи, тёсовые крыши которых отливают зеленью и бурым налётом мха, высятся холмики погребцов, затянувшиеся редкой седой полынью. С севера к посёлку подступает…

— Ты вернёшься, я знаю. — Вернусь. — Ты вернёшься героем. — Да. И снова молчание. Вокруг них был мир, и тишина, и она подняла голову, а он наклонил свою, и их губы встретились. В этот момент исчезло всё — весь космос, и все хитроумные приспособления для его покорения, и все филлисы-деггеты-малкины, тем более, смиты. Борхес почувствовал что-то странное. Мария не просто целовала его. Она передавала ему что-то — изо рта в рот — маленькое, стальное, тёплое. Он не имел права ничего брать. Ничего.…

Вообще-то мать раньше не пила, и Светка прекрасно помнит, какой она была до развода с отцом и до того, как Этот ее бросил. Мама носилась со Светкой, как с чудом света — она так и звала ее “Чудо-Света”. Она ей покупала книжки — все-все, какие только можно было купить, и наряжала, и играла с ней, и гуляла, и шила платья — одно Светке, а другое, такое же точно — кукле. Мише, тому уже не видать было такого, это сейчас Светка понимает, что мать родила Мишу, чтобы отец остался с ними — но куда там. Отец…