Анна Каренина. Черновые редакции и варианты

Вронской 6 недль не видалъ ее, и эти 6 недль онъ провелъ такъ, какъ никогда не жилъ: онъ никуда не здилъ, сказавшись больнымъ, никого не принималъ, кром Грабе и брата, и, какъ зврь, запертой въ клтк, сидлъ въ своей комнат, то лежа съ книгой романа, то ходя и вспоминая и думая объ одномъ — о ней, о всхъ пережитыхъ съ нею счастливыхъ минутахъ и о послднихъ минутахъ ея болзни, и раскаяніи, и той тяжелой роли, которую онъ долженъ былъ играть въ отношеніи мужа. Что то было недоконченное, мучительное въ этомъ положеніи, и оставаться такъ нельзя было, a длать было нечего. Тутъ братъ придумалъ ему отправку въ Ташкентъ, и онъ согласился. Но чмъ ближе подходило время отъзда, тмъ больше воспоминанія прошедшаго разжигали въ немъ страсть къ ней. «Еще одинъ разъ увидать ее, и тогда я готовъ зарыться и умереть», думалъ онъ. И потомъ онъ вдругъ получилъ извстіе, что она оставила мужа и ждетъ его, какъ ему сказала Бетси. Не спрашивая, можно ли, когда, гд мужъ, онъ похалъ къ ней, и ему казалось, что лошадь не двигается, что онъ никогда не додетъ. Онъ вбжалъ на лстницу, никого и ничего не видя, и почти вбжалъ въ ея комнату и не замтилъ того, что въ комнат, есть ли кто или нтъ. Онъ обнялъ ее, сталъ покрывать поцлуями ея лицо, руки, шею и зарыдалъ, какъ дитя. Анна готовилась къ этому свиданью, думала о томъ, что она скажетъ ему, но его страсть охватила ее; она хотла утишить его, утишить себя, но глаза ея говорили, что она благодаритъ его за эту страсть и раздляетъ ее.

— Да, ты овладлъ мною, и я твоя, я слилась съ тобой, но [1344] что то ужасное, что то преступное есть въ этомъ, — говорила [она], блдная и дрожащая.

Онъ сталъ на колни передъ ней, цлуя ея руки.

— Анна, [1345] такъ должно было быть. Покуда мы живы, это должно быть. Если ты не хочешь этаго, вели мн уничтожиться.

Она обняла его голову. [1346]

— Нтъ, я знаю, что это должно было быть, я сама хотла этаго, но только это ужасно. Сдлай только, чтобы я никогда не видала его, — говорила она, прижимаясь къ нему.

1344

Зачеркнуто: ахъ Боже мой, зачмъ я не умерла, — и рыданія прервали ея голосъ.

1345

Зач.: ты сама хотла этаго. Для него легче.

1346

Зач.: — Я только говорю, зачмъ я не умерла.

— Анна, ты увидишь, все пройдетъ, мы будемъ такъ счастливы! Любовь наша, если бы могла усилиться, усилилась бы тмъ преступленіемъ, тмъ зломъ, которое мы сдлали.

Онъ смотрлъ на нее. Она [1347] улыбалась не словамъ его, но глазамъ его. Она взяла его руку и [1348] гладила ею себя по щекамъ и по волосамъ. Глаза ея свтились, но не тмъ прежнимъ [1349] жестоко веселымъ блескомъ, но [1350] задумчивымъ и страстнымъ. [1351]

1347

Зач.: успокоилась въ его близости

1348

Зач.: безсознательно

1349

Зач.: безконечно радостнымъ

1350

Зачеркнуто: задумчиво, и какъ надежда и раскаяніе

1351

Зач.: — Онъ не отдастъ мн Мишу, — сказала она, — и не должно брать.

— Да, Стива говоритъ, что онъ на все согласенъ. Мн страшно думать о немъ. Но неужели это возможно, чтобы мы были мужъ съ женой, одни своей семьей съ тобой?

— Это будетъ, и мы будемъ такъ счастливы!

— Ахъ, зачмъ я не умерла!

И безъ рыданій слезы текли по обимъ щекамъ.

—————

<Когда Степанъ Аркадьичъ пришелъ имъ объявить о успх своего посольства, Анна ужъ выплакала свои слезы и казалась спокойной. С этаго дня она не видала Алекся Александровича. По уговору, онъ оставался въ томъ же дом пока шли переговоры о развод, чтобы уменьшить толки, и адвокатъ Московскій велъ переговоры. Черезъ мсяцъ они были разведены. И Удашевъ съ Анной похали въ ея имнье, 200 верстъ за Москвой, чтобы тамъ внчаться. A Алексй Александровичъ, съ воспоминаніемъ всего перенесеннаго позора, продолжалъ свою обычную служебную, общественную жизнь вмст съ сыномъ въ Петербург.>

* № 107 (рук. № 46).

4-я часть.

Катерина Александровна, сестра Алекся Александровича, жила опять с нимъ, занимаясь воспитаніемъ его сына — прекраснаго 8-милтняго мальчика. Обстановка дома — того же самаго дома (Алексй Александровичъ считалъ мелочностью убгать воспоминаній и остался на той же 17-лтней квартир), обстановка дома была таже: была женщина-хозяйка, былъ сынъ, была какъ будто семейная жизнь; но Алексй Александровичъ, глядя на свою теперешнюю семейную жизнь и вспоминая прежнюю, испытывалъ чувство подобное тому, которое испытывалъ бы человкъ, глядя на тотже фонарь съ потушенной всередин свчой, который онъ зналъ и видлъ зажженнымъ. Недоставало свта, освщавшаго все. Въ домашней и воспитательной дятельности Катерины Александровны было постоянное выраженіе строгаго выполненія долга, и все дло шло хорошо, но усиленно, трудомъ, тогда какъ прежде казалось, что все тоже длалось [1352] только для себя, для удовлетворенія личнаго счастія. Семейный бытъ его былъ восковая фигура, сдланная съ любимаго живаго существа. Часто онъ ему отвратителенъ былъ, но, съ всегдашней своей добротой и мягкостью, разумется, онъ никогда не позволялъ себ даже для себя замтить этаго, но недовольство свое онъ переносилъ на себя и становился несчастне и несчастне.

1352

Зач.: само собой

Мы любимъ себ представлять несчастіе чмъ то сосредоточеннымъ, фактомъ совершившимся, тогда какъ несчастіе никогда не бываетъ событіе, a несчастіе есть жизнь, длинная жизнь несчастная, т. е. такая жизнь, въ которой осталась обстановка счастья, а счастье, смыслъ жизни — потеряны. И чмъ искуственне та жизнь, въ которой было счастье, тмъ болзненне чувствуется его потеря, тмъ дальше отъ [1353] лучшаго утшителя [1354] — природы, и тмъ недоступне переносится несчастіе.

1353

Зачеркнуто: единственнаго

1354

Зач.: Бога

Человкъ, [1355] схоронившій утромъ [1356] любимую жену, a посл обда идущій на пахоту, не оскорбляетъ нашего чувства, но человкъ, утромъ потерявшій любимую жену, а вечеромъ идущій на подмостки играть шута, ужасенъ почти также, какъ и тотъ, который черезъ недлю посл похоронъ идетъ въ Министерство подписывать бумаги и на выходъ. Это испытывалъ Алексй Александровичъ. Ему приходило, какъ Р[усскому] человку, два выхода, которые оба одинаково соблазняли его, — монашество и пьянство, но сынъ останавливалъ его, а онъ, боясь искушеній, пересталъ читать духовныя книги и не пилъ уже ни капли вина.

1355

Зач.: потерявшій

1356

Зач.: любимое существо

Онъ чувствовалъ, что было бы мене унизительно ему валяться въ грязи улицы своей сдой и лысой головой, чмъ развозить эту голову, наклоняя ее по дворцамъ, министерствамъ, гостинымъ, и чувствовать, стараясь не замчать, то презрніе, которое онъ возбуждалъ во всхъ.

Онъ спалъ мало ночью. Не то чтобы онъ думалъ о ней. Онъ мало о ней думалъ, онъ думалъ о пустякахъ, но просто не спалъ. Онъ мало лъ и, какъ старый сильный человкъ, мало перемнился наружно; но видно было бы для глазъ любящаго человка, что онъ внутри весь другой, изъ сильнаго, опредленнаго и добраго — слабый и неясный и злой. Съ нимъ сдлалось то, что съ простоквашей: наружи тоже, но болтните ложкой, тамъ сыворотка, онъ отсикнулся.

Общій голосъ о немъ въ свт былъ тотъ, что онъ смшонъ и непонятенъ. Удивлялись, какъ онъ могъ имть смлость показываться въ свт и оставаться такимъ же мягкимъ, чистоплотнымъ и добродушнымъ человкомъ. А что же ему было длать? Сутки для него, какъ и для всхъ, имли 24 часа, изъ которыхъ онъ проводилъ 6 въ постел, а остальные надо было жить, т. е. катиться по тмъ рельсамъ, на которыхъ застало его несчастіе. Были друзья Алекся Александровича и его сестры, въ особенности дамы того высшаго Петербургскаго Православно-Хомяковсково-добродтельно-придворно-Жуковско-Христіянскаго направленія, которые старались защитить его и выставить истиннымъ Христіаниномъ, подставившимъ лвую, когда его били по правой; но эти самые друзья скоро должны были положить оружіе передъ здоровой и грубой правдой жизни: онъ смшонъ. Отъ него жена ушла. Онъ смшонъ и не то что виноватъ, а то, что на его сторон стоять нельзя. Съ этими друзьями Алекся Александровича, защищавшими его, случалось то самое, что и съ нимъ, когда мысль о томъ, что онъ долженъ вызвать на дуэль Удашева, противъ здраваго смысла, нравственности Христіанства, всего, овладла имъ, и тоже самое, что случается съ каждымъ человкомъ и иметъ глубокій смыслъ, хотя мы и не хотли признавать того, а именно то, что у каждаго хорошаго человка есть воспоминанія, мучающія его, и пусть этотъ хорошій человкъ переберетъ эти воспоминанія и сдлаетъ имъ реестръ по ранжиру, какія больше, какія меньше мучаютъ, и каждый найдетъ, что жестокій, дурной поступокъ часто онъ вспоминаетъ спокойно, а глупое слово, ошибка смшная на иностранномъ язык, неловкій жестъ мучаетъ сильне, сильне запоминается. И это не у юноши, а у старика. Онъ смшонъ и жалокъ и гадокъ. Это чувствовали вс, и онъ самъ, и оттого отсикнулся.

Но когда узнали, что Анна пріхала въ Петербургъ и ее стали видать въ свт, то это чувство смшнаго и гадкаго и жалкаго относительно Алекся Александровича удесятерилось во всхъ и въ немъ самомъ. Онъ узналъ о прізд ея, увидавъ ее самою.

— Ахъ, какъ вы злы, — говорила NN, судорожно сдерживавшая губы, шутнику, описывавшему встрчу Алекся Александровича съ женой. — Онъ великъ своимъ смиреніемъ.

— Да я не спорю. Смиреніе доходитъ даже то того, что Удашевъ поручилъ ему жену въ Лтнемъ Саду, какъ самому близкому знакомому.

И NN весело расхохоталась.

— Можно ли такъ видть все смшное. Онъ чудесный человкъ, — говорила она, но смялась и не возражала больше.

Въ середин зимы посл праздниковъ Алексй Александровичъ особенно дурно спалъ ночь и, напившись кофею, зашелъ къ сыну передъ отъздомъ въ Министерство. Было рожденье Саши. Онъ зашелъ потому еще, что вчера сестра совтовалась съ Алексемъ Александровичемъ, можно ли напоминать о матери и дать Саш подарки, которые Анна прислала сыну къ рожденью. [1357] Онъ засталъ Сашу еще въ постел. Онъ только проснулся и былъ еще въ постельк.

1357

Рядом и ниже на полях написано: [1] Стальныя стали формы жизни. [2] Свча потухаетъ, читая книгу. [3] Воспоминаніе, какъ плакалъ Саша, разлучаясь съ матерью.