Анна Каренина. Черновые редакции и варианты

У Левина продолжалось все то странное сумашествіе, состоящее въ томъ, что онъ чувствовалъ себя несомнннымъ центромъ всей вселенной, что вс т обычныя явленія и событія, которыя прежде совершались для своихъ независимыхъ цлей, теперь имли только одну цль — его женитьбу. Прежде столь робкій и щекотливый въ отношеніи принятія услугъ, теперь увренный, что вс заняты только имъ, смло требовалъ ото всхъ услугъ и содйствія. Особенно Степанъ Аркадьичъ казался ему спеціально приставленнымъ отъ Бога для исполненія всего, что нужно было. Степанъ Аркадьичъ здилъ и въ деревню къ Левину устроить домъ для молодыхъ; онъ же выбиралъ подарки, нанималъ духовенство, пвчихъ.

— Постой, — сказалъ разъ Степанъ Аркадьичъ, — да у тебя есть ли свидтельство, что ты былъ на духу?

— Ахъ! ай, ай, ай! — вскрикнулъ Левинъ, открывая ротъ и глаза, чувствуя себя попавшимся, но въ дл, которое наврное можно исправить.

— Я не помню, когда я говлъ, — сказалъ онъ. — Кажется, лтъ 9.

— Хорошъ! — сказалъ Степанъ Аркадьичъ, — а еще ты на меня нападаешь, что я злорадный атеистъ. У насъ, служащихъ, это акуратно. Однако, знаешь, вдь это нельзя. Теб надо скоре говть.

— Да когда же? Три дня осталось.

— Ничего, я теб устрою.

И дйствительно, Степанъ Аркадьичъ устроилъ это, направивши Левина къ знакомому священнику, тому самому, который долженъ былъ внчать ихъ, и Левинъ въ два дня отговлъ.

Присутствіе при всякихъ церковныхъ обрядахъ всегда было мучительно для Левина по тому уваженію, которое онъ имлъ ко всмъ религіознымъ убжденіямъ, и по совершенной невозможности для него понимать ихъ и потому по необходимости лгать и притворяться. Вслдствіи этаго онъ избгалъ присутствія при всякихъ церковныхъ обрядахъ, [1378] что ему, при его холостой и свободной жизни, было совершенно возможно. И потому теперь, въ томъ размягченномъ, особенно чувствительномъ ко всему состояніи духа, въ которомъ онъ находился, эта необходимость притворяться была ему страшно тяжела.

1378

Зачеркнуто: и не говлъ

Но это было необходимо, и потому, чтобы во время своей славы и торжества не опозорить, не унизить себя обманомъ и притворствомъ, ему оставалось одно средство [1379] — длать искренно то, что онъ длалъ. [1380] Для этаго былъ одинъ путь — освжить свои юношескія воспоминанія того страстнаго религіознаго чувства, которое онъ пережилъ отъ 16 до 17 лтъ. Онъ попытался сдлать это. Но именно по той сил вры и умиленія, которыя онъ испытывалъ тогда, онъ почувствовалъ, что чувство это слишкомъ высоко, чтобы было не позорно, не осквернительно подражать ему. Другой путь было исполненіе — онъ зналъ это — іезуитскаго наставленія: производить вншнія знаки вры и молитвы, [1381] для того чтобы вызвать настоящую вру и молитву. Онъ длалъ это, но чувствовалъ, что оставался также холоденъ и равнодушенъ. Одно, что поддерживало его, — было то сознаніе необходимости и важности этаго акта, которое онъ видлъ и въ Кити, и въ родныхъ его невсты, и въ дьякон, дьячкахъ, и священник.

1379

Зач.: найти законность и смыслъ

1380

Зач.: врить въ то, что онъ длалъ.

1381

Зач.: и умиленія

Онъ отстоялъ обдню, всенощную, [1382] правила. [1383] Онъ слушалъ слова молитвъ, стараясь понимать ихъ и придавать имъ такой смыслъ, чтобы они не были противны его взглядамъ, крестился, кланялся и достигъ [1384] того, что ни разу не позволилъ ceб осудить того, что онъ слушалъ, но и не могъ убдить себя, что то, что онъ длалъ, было нужно.

Онъ еще не зналъ, что онъ будетъ говорить на духу. Онъ надялся, что суметъ и на духу удержаться на этой середин холоднаго, равнодушнаго уваженія къ совершаемому акту, при которомъ ему нужно будетъ прямо лгать и обманывать.

1382

Зач.: прослушалъ

1383

Зач.: и оставался въ нершительности

1384

Зач.: только

Состояніе тупаго упорства все усиливалось и усиливалось въ немъ. Въ то утро, когда ему надо было исповдоваться и причащаться, онъ пришелъ въ церковь, уже твердо увренный въ томъ, что мысль его заперта и запечатана и ему не надо будетъ бороться съ ней. Онъ не зналъ, что онъ скажетъ на исповди, и не хотлъ себя спрашивать. Дилемма о томъ, что если сказать про свое невріе, то его не допустятъ къ причастію и нельзя внчаться, если же не сказать, то это будетъ ложь и оскверненіе религіи, которую онъ уважалъ, — эта дилемма уже не мучала его. Онъ не задавалъ себ этихъ вопросовъ и надялся, что онъ обойдетъ об опасности. Прочтя своимъ быстрымъ басомъ правила, съ гофрированными расчесанными волосами Дьяконъ съ рзко выдлявшимися двумя половинками спины. [1385] Дьяконъ, получивъ деньги, размахивая руками, прошелъ въ алтарь и поманилъ оттуда Левина къ Священнику.

1385

Так в подлиннике.

Басъ дьякона, быстро произносившій «помилосъ, помилосъ» вмсто «Господи, помилуй», еще звучалъ въ ушахъ Левина, еще онъ не оправился отъ непріятнаго впечатлнія руки дьякона въ бархатномъ обшлаг, подхватившаго рублевую бумажку, когда ему надо идти. Онъ шелъ морщась и сжимаясь отъ внутренняго стыда и страха, но какъ только онъ встртился съ усталыми старческими глазами Священника, взглянувшими на него и тотчасъ же опустившимися, страхъ его и стсненіе тотчасъ же прошли, и онъ понялъ, что ему не нужно и нельзя лгать.

Священникъ былъ старичокъ въ камилавк съ рдкой полусдой бородкой, изъ подъ которой точно свтился красивый, нжно сложенный, точно для поцлуя, кроткій ротъ. Глаза были усталые, безжизненные. Онъ взглянулъ и опустилъ глаза. Но по этому взгляду Левинъ прочелъ такую твердость убжденія въ значительности предстоящаго акта, не смотря на его привычность, такую внутреннюю торжественность, не смотря на вншнюю простоту, что Левинъ почувствовалъ, что лгать нельзя и [1386] ему не нужно. Онъ почувствовалъ, что не можетъ сказать по совсти, что онъ убжденъ, что все это неправда и что все, что онъ можетъ и долженъ сказать, — это то, что онъ сомнвается. Священникъ указалъ ему привычнымъ и простымъ жестомъ на крестъ и евангеліе, накрылъ его [1387] эпатрахилью и прочелъ молитву.

1386

Зачеркнуто: съ чувствомъ облегченія

1387

Зач.: старой

— Понимаете ли вы всю важность таинства, къ которому вы приступаете? — сказалъ онъ, не глядя на него.

— Я сомнвался и сомнваюсь во всемъ.

— Мы должны молиться, чтобы Господь подкрпилъ нашу вру; дьяволъ не дремлетъ и ищетъ, кого поглотити.

Эта фраза, столь часто употребляемая комически въ общежитіи, не показалась смшной Левину.

— Мы должны бодрствовать. Противъ дьявола есть два оружія — вра и молитва. Имете что нибудь особенное сказать, какой грхъ? — привычнымъ медленнымъ шопотомъ проговорилъ священникъ, желая, видимо, идти впередъ въ дл исповди.

— Мой грхъ главный есть сомнніе. Я во всмъ сомнваюсь и большей частью нахожусь въ сомнніи.

— Въ чемъ же преимущественно? — нахмурившись сказалъ священникъ.

— Я сомнваюсь въ божественности Христа, даже въ существованіи Бога.

Священникъ поглядлъ ему въ лицо и оглянулъ его всего, какъ бы заинтересованный, не удивленный.

— Кто же украсилъ свтомъ сводъ небесный, кто облекъ землю въ красоту ея? [1388]

— Я не знаю.

— А потому вы не можете судить. Богъ самъ открылъ намъ тайну творенія. И ложныя ученія не могутъ объяснить ее.

1388

Зачеркнуто: Безбожники не могутъ понять міра.

— Я знаю, что это такъ, я не понимаю ничего, — искренно сказалъ Левинъ, — но все таки сомнваюсь.

— Молитесь Богу и просите его. Никто не можетъ про себя сказать, чтобы онъ врилъ. А святые отцы просили у Бога вры. Дьяволъ иметъ большую силу, и мы не должны поддаваться. [1389] Вы, какъ я слышу, собираетесь вступить въ бракъ.

Этотъ вопросъ изъ частной жизни на мгновеніе нарушилъ то чувство уваженія, которое испытывалъ Левинъ; но тотчасъ же онъ увидалъ, что вопросъ не былъ праздный.

1389

Зач.: ему