Багровая река
Шрифт:
Блять. Мне не нужно было, чтобы беспорядок дома повлиял на то, что я пытался сделать здесь, в Куинси.
— Послушай, Лайла, — я взглянул на нее, ее поразительные голубые глаза смотрели выжидающе. — Я ни с кем в Куинси об этом не говорил. Если бы я следовал протоколу, мне нужно было бы уже связаться с твоей невесткой.
— Почему ты этого не сделал?
— Думаю, можно сказать, что у меня проблемы с доверием к другим полицейским. — Это еще мягко сказано. В большем количестве смыслов, чем она когда-либо поймет. — Как я уже говорил тебе вчера, я ищу
Еще одно преуменьшение.
Внимание Лайлы было приковано к моему профилю, пока я говорил. Ее руки по-прежнему лежали на коленях. Ради нее я бы избавил ее от подробностей преступлений Кормака. Но мне нужно было, чтобы она оставалась со мной. Чтобы довести это дело до конца, хотя бы сегодня.
— Вначале, когда СМИ только и делали, что обсуждали эту историю, сообщения о наблюдениях хлынули потоком, как весенний паводок. Большинство из них были ложными. Люди утверждали, что видели его, но не могли сообщить никаких подробностей. Тем не менее, мы выполнили почти все указания. Затем в дело вмешалось ФБР. Ответственный агент убрал нас, местных копов, с дороги. Не хотел, чтобы кто-то вмешивался
Особенно я.
Я был слишком близок к убийствам. Как будто быть вовлеченным, преданным своему делу — это плохо.
— Я провел год, наблюдая, как они гоняются за своими хвостами, пока они не перешли к другим делам, и это дело отошло на второй план.
В тот первый год было нелегко собирать информацию от федеральной команды, но я держал ухо востро и делал все, что в моих силах, чтобы оставаться в курсе событий.
— ФБР приедет сюда? — спросила Лайла.
— Возможно.
Был шанс, что агент, которому поручили расследовать дело Кормака, наткнется на ориентировку. Что они тоже соберут все воедино. Но я рассчитывал, что вялотекущие федеральные процессы задержат их вмешательство. Возможно, это вообще останется незамеченным.
Печальная правда заключалась в том, что без внимания прессы или давления со стороны членов семьи дела часто забывались, особенно те, которые были открыты в течение длительного времени. И когда дело доходило до Кормака, единственным человеком, который, казалось, действительно заботился о справедливости для девочек, был я.
— После того, как ФБР в основном сдалось, я начал собственное расследование.
Не совсем законно, учитывая, что я использовал полицейские базы данных для сбора информации, но меня не поймали. Пока что.
— Я следил за преступлениями и преступниками, которые соответствовали описанию Кормака, — сказал я Лайле. — В большинстве случаев это наводило меня на ложные следы. Пару лет назад мужчина, соответствующий его описанию, ограбил заправочную станцию в Орегоне. Полтора года назад в Вайоминге угнал грузовик парень с рыжими волосами и похожим телосложением. Я поехал в Орегон. В Вайоминг. Поговорил с местными властями. Человеком в Вайоминге был кто-то другой. Но я совершенно уверен, что Кормак был в Орегоне. В обоих случаях к тому времени, когда я убедил местных копов ввести меня в курс дела, никаких шансов найти Кормака уже не было.
— Поэтому, на этот раз ты решил обратиться прямо к источнику.
Я
кивнул.— Да.
— Как ты узнала, что это я?
— Я не знал, — сказал я ей. — Это была догадка.
— Хорошая догадка.
Я продолжал вести машину, ожидая, что она прикажет мне возвращаться в Куинси. Ожидая, что она позвонит своей невестке и разнесет мой план в пух и прах.
— Видишь ту развязку впереди?
— Да.
Вот где она мне и скажет развернуть эту машину.
— Именно там я припарковалась. Дальше мы пойдем пешком.
Слава, блять, богу. Я притормозил, въезжая на поворот. Когда мы припарковались, повернулся к Лайле, собираясь дать ей последний шанс отказаться. Но она уже двигалась, открыв дверь, чтобы выйти наружу.
Под моим пальто в наплечной кобуре лежал мой пистолет. Я взял с заднего сиденья свой рюкзак, положил туда ключи, затем присоединился к Лайле снаружи.
Она стояла рядом с пикапом, устремив взгляд на лес впереди.
— Моя семья очень преданная.
— Они не знают, что ты сегодня здесь, со мной.
— Нет, — она покачала головой.
— Почему ты решила поехать?
Когда вчера она вышла из-за столика в кафе, я ожидал, что это будет последнее, что я от нее услышу. Но она была здесь, расправив плечи и сжав руки в кулаки.
Та храбрость, которую я видел в ней прошлой ночью, сияла так же ярко, как рассвет.
— Уинн — хороший полицейский, — она посмотрела на меня, ожидая, пока наши взгляды не встретились. — Я здесь не потому, что не верю в неё. Но у нее и так достаточно поводов для беспокойства.
— Они оберегают тебя. А ты оберегаешь их.
Она коротко кивнула мне.
— Я хочу, чтобы он гнил в тюрьме до конца своей жизни.
— Ты ожидаешь, что я буду спорить?
— Я ожидаю, что ты сделаешь то, ради чего приехал сюда. Найди его.
Свирепость в ее голосе, твердость. Не было и следа от ранней хрипотцы.
— Тогда пошли.
Она перевела дух, затем направилась в лес по неровной тропинке, которой почти никто не пользовался. Скорее всего, этой тропой пользовались только местные жители. Рыбаки. Охотники.
Мы шли в тишине, и единственный звук доносился из самого леса. Щебетание птиц. Листья и ветки шелестели на ветру. Под ботинком Лайлы хрустнула ветка, пока она шла. Мои ботинки глухо шлепали по прохладной, влажной земле.
Вдалеке журчание реки становилось громче. Шум прибоя и плеск воды по камням вскоре заглушили все остальные звуки.
Лайла свернула с тропинки, чтобы обогнуть деревья. Когда мы вышли из леса на берег реки, она остановилась.
Ее рука поднялась к горлу, она сглотнула.
— Ты в порядке?
Лайла резко повернула голову ко мне. Она моргнула, как будто забыла, что я стою рядом с ней.
Проклятье, какие же красивые у нее были глаза. Синие. Сломленные.
Этот поход был не просто для того, чтобы избавить ее невестку от душевной боли, не так ли? Речь шла о том, чтобы Лайла столкнулась с этим местом на своих собственных условиях.
— Ты справишься.
— Я справлюсь, — прошептала она, закрыв глаза. Когда она открыла их снова, страх исчез. На его месте была железобетонная решимость.