Дисциплина и Портянки

— Есть, сэр Аркелиос, — улыбнулся я и оттолкнулся от бортика, возвращаясь к плаванию, уже с другим настроем.

* * *

Ужин был, как и всегда во Внутреннем Дворце, просто роскошным — сочный бифштекс с розовой серединкой, гарнир из обжаренных овощей, мягкий, тёплый хлеб, и бокал чего-то вроде гранатового сока, холодного и насыщенного. Я сидел за широким деревянным столом, напротив Аркелиоса, и с каждым глотком чувствовал, как тело постепенно возвращает силы, а голова проясняется.

Я воткнул вилку в сочный кусок мяса, но не спешил его доедать. Слишком уж много всего произошло. За день. За неделю. За всю эту безумную первую неделю.

— Слушай… — я глянул на него. — Я вот подумал… Ты ведь не просто так мне всё это подсовывал, да?

Аркелиос поднял бровь.

— Что именно?

— Ну… Чужой, где страх рыскает в темноте внутри корабля. Тетрадь смерти, где сила развращает даже самых умных. Chrono Cross, где ты буквально меняешься телами с врагом. И Плутарх, где все эти великие люди не такие уж и однозначные… — Я поставил вилку. — Ты же что-то хотел этим сказать? Что-то дать понять?

Он не ответил сразу. Просто смотрел на меня, как-то по-особенному, с тем своим выражением «наконец-то дошло».

— А ты как думаешь, что я хотел тебе показать? — спросил он спокойно.

Я пожал плечами.

— Что мир сложнее, чем я думал? Что зло не всегда видно сразу? Что иногда ты сам можешь стать тем, чего боялся?

Он кивнул.

— Теплее.

— Или… — Я наморщил лоб. — Что… путь, который я выбрал, не такой уж прямой. Что быть героем — это не только бить гримм и спасать людей, а что-то… сложнее?

Аркелиос вздохнул, откинулся на спинку стула и улыбнулся уголками губ.

— Не всё, что светится — золото, и не каждый монстр был чудовищем с самого начала. А ещё… иногда быть героем — это значит делать выбор, за который никто не похлопает по плечу.

— А Плутарх?

— А Плутарх — это про то, как даже великие падали. И как некоторые поднимались. Потому что понимали, что личная мораль и чувство долга — иногда единственное, что у них осталось.

Он смотрел мне прямо в глаза.

— Что ты возьмёшь из этого — решать тебе. Я всего лишь подаю блюда. Ешь — не ешь, дело твоё. Но ты уже начал задавать вопросы — а значит, путь ты выбрал верный.

Я кивнул, снова взял вилку и отрезал кусок мяса.

— Спасибо за еду, шеф.

Он хмыкнул.

— Приятного пробуждения, курсант Шутняра. Твоя вторая неделя будет ещё интереснее.

* * *

Я уже стоял у выхода из внутреннего дворца — аккуратный, отдохнувший, свежий… и при этом с лёгкой грустью в груди. Всё-таки здесь было… спокойно. Надёжно. Почти как дома. Почти.

Аркелиос стоял рядом, с неизменной полуухмылкой, скрестив руки на груди.

— Ну что, прощаемся до следующего раза, курсант Шутняра?

— Ага, — кивнул я, слегка почесав затылок. — Только вот одно плохо… Я ведь ни разу сегодня толком-то и не потренировался. Весь день отдыхал, играл, смотрел фильмы, кушал твои угощения…

Он засмеялся — тихо, но искренне.

— Отдыхать тоже надо уметь, Жон. Особенно тебе. Поверь, тебе это было нужно гораздо больше, чем ещё один махач с бревном или учебная стрельба. Твоё тело может отдохнуть за пару часов. А вот голове и душе нужно немного больше времени.

Я усмехнулся, но уже хотел развернуться, когда он добавил с прищуром:

— Кстати, твои новые друзья… весьма колоритные ребята. Прямо-таки настоящая будущая команда охотников. Каждый со своими тараканами, странностями и скрытыми демонами.

— Эм… спасибо? — Я повернулся к нему. — Это ты сейчас кого имел в виду?

Он пожал плечами.

— А ты сам подумай. Маленькая молчунья с хитрым взглядом. Рыжий ревнивец с криминальной харизмой. Эмеральд с её хитринкой. Блейк, которая пытается встать на ноги. Близняшки, загадочные и резкие… и твой вечный напарник, Меркури, конечно. Всё это… как из старого военного романа.

Я фыркнул.

— Отличный отряд получится, если мы друг друга не поубиваем.

Он кивнул.

— Но, в отличие от многих, у тебя теперь есть из кого выбирать. Скоро начнётся формирование восьмёрок… и тогда посмотрим, кого ты поставишь рядом с собой. И кого — за своей спиной.

— А если я ошибусь?

— Тогда обретёшь опыт. Или нож в спину. Иногда это одно и то же.

Мы оба немного помолчали.

— Ладно, мне пора. Спасибо за день, Аркелиос.

— Возвращайся, когда понадобишься себе самому, — сказал он, а потом, чуть тише, с мягкой улыбкой:

— У тебя получится, Жон. Главное — не забывай, кто ты. И зачем ты это делаешь.

Я кивнул.

— Так точно, наставник.

И шагнул обратно — в реальность.

Глава 36

Интерлюдия. Ртуть и Малахит III

И тут, наконец, раздался его голос.

Он не был громким.

Наоборот — почти мягкий, ровный.

Но за ним стояла такая сила воли, такая давящая тяжесть авторитета,

что у Меркури внутри что-то сжалось и свело мышцы живота, будто его вот-вот вывернет.

Он услышал его и… почти физически ощутил, как тот голос пронзает его насквозь.

Как будто не слова были сказаны, а распоряжение, которое даже воздух не осмелился ослушаться.

— И насколько вы уже… сблизились с этим вашим другом? — раздалось из-за стола, с акцентом на каждом слове, особенно на последнем.

Меркури почти запищал в душе:

«Никак! Я вообще мимо проходил! Я просто курьер, честное слово!»

Он открыл рот… и ничего не смог сказать.

Вообще.

Язык стал куском дерева, горло — пересохшим руслом.

Но тут — внезапно! — вмешалась Милша.

И, как обычно, вообще без эмоций, достала из папки тот самый рисунок.

— Посмотри, — спокойно сказала она. — Мы вместе позировали для рисунка.

— А ещё мы вместе пообедали. — добавила Мелани, будто это был самый естественный шаг в их дне.

Или, хуже того… будто бы это был отчёт.