Эдуард Лимонов
Шрифт:
Середина нулевых. Нацболы создают коалицию с либералами. Специально для борьбы с ней формируется «молодежное демократическое антифашистское движение “Наши”». Одновременно с обвинениями в фашизме выступают и сановные мужи — один из лидеров «Единой России» Андрей Воробьев, сенатор Михаил Маргелов и другие. Брат главы «Наших» Борис Якеменко издает книжку «Лимонов о Лимонове, и не только», где «научно доказывает» фашизм героя. Звучат требования отказать Эдуарду в доступе к СМИ. Все это не оставляет сомнений, что имеет место масштабная государственная кампания. Гораздо позже, в 2015 году, киевские СМИ называли Лимонова «фашиствующим пропутинским писателем».
Надо сказать, Эдуард сам давал массу поводов к тому. Особенно любили цитировать вот этот кусок из «Анатомии героя»:
«“Хайль! Да, смерть!” Я вытягиваю руку в римском приветствии
Фашизм — религия трагических одиночек. Фашизм, в отличие от социализма, расизма, национал-социализма — это персональное и радикальное обращение личности к своему спиритуальному истоку, спрятанному по ту сторону смерти. Религия фашиста — смерть Ее Величество. “Да здравствует смерть!” — кричали вслед за генералом Хосе Милланом Астраем его испанские фашисты».
Между тем текст этот посвящен вообще не политике, а, как позднее пояснил сам Эдуард, размолвке с Натальей Медведевой, обвинявшей его в черствости и жесткости.
Французский биограф Лимонова Эммануэль Каррер в интервью журналу Express рассуждает:
«Он точно не Махатма Ганди. Да, Лимонов является фашистом, потому что его ценностями являются: закон самых сильных, жизненная сила, отсутствие сострадания… Но он не имеет ничего общего с неонацистами. Нацболы, члены его партии, скорее напоминают анархистов, организовавших саботаж линии скоростных поездов во Франции, или молодых людей, которые связаны с рок-группами».
Вот это уже ближе к истине. Если и можно говорить о «фашизме» Лимонова — то о героическом отношении к жизни, об эстетике и культуре, но не о политике и идеологии.
При всех рассуждениях об идеологическом синтезе нацболы всегда были более левой, красной организацией, а над арийством, измерением черепов и расовыми теориями, которыми увлекались временные попутчики вроде Баркашова и Иванова-Сухаревского, они откровенно смеялись. Именно более благородная левая идея всегда служила для партийцев источником вдохновения. Достаточно взглянуть на пантеон героев партии, на 90 процентов состоящий из левых — от Маркса и Энгельса через Ленина и Сталина до Мао, Фиделя, Ким Ир Сена и Пол Пота. Что касается наименований вроде «гауляйтеров», «бункерфюреров» и «штурмовиков», то они были элементом эпатажа, своего рода игры, к которым нацболы также относились с юмором.
Подвидом мифа о фашизме является миф об антисемитизме. Он не такой распространенный в силу уж совсем полного отсутствия фактической основы. Лимонов не раз отмечал, что относит антисемитизм к «извращениям национализма». По мнению Каррера, «того, что коренной русский, а тем более украинец, по общему мнению, просто обязан быть антисемитом, ему достаточно, чтобы им не быть». Что ж, прекрасное у французского автора мнение о русских и украинцах!
Вот сценка с одного из митингов начала 1990-х в описании Эдуарда: «Стоя на трибуне (на крыше грузовика), замерзший, ожидая своей очереди к микрофону, я услышал, помню, свистящий злой шепот Анпилова, обращенный к парню с повязкой: “Уберите этого больного, немедленно. Его снимают, завтра он будет во всех газетах…” Дальше Анпилов выругался, и правильно сделал, ибо такой себе лопух-мужичонка в треухе держал за ручку один конец лозунга (другой бациллоноситель был невидим мне в толпе). На белом полотне синими буквами похабно зиял лозунг “Жидов в Израиль! Спасем Россию!”. Парень спрыгнул с грузовика и, заслоняя больного деда, оттиснул его вместе со вторым бациллоносителем к грузовику. Закачавшись, легло на головы людей и исчезло смятое, стыдное полотнище. Однако его уже успели снять и японское, и российское, и черт знает какие еще телевидения, людей со штативами кинокамер и без штативов и с фотоаппаратами вокруг было довольно. Завтра газеты обвинят митинг в антисемитизме».
Нацболам в 1990-е годы регулярно пытались приписать появление на демонстрациях с плакатами вроде «Жиды — исторические враги русских» вообще безо всякого на то основания. А в нулевые годы близкими к администрации президента пиарщиками, включая тех же братьев Якеменко, была проведена кампания, призванная уличить Лимонова в антисемитизме, не имевшая, впрочем, особого успеха.
Отметился в этой сфере и ведущий Первого канала Владимир Познер, который не раз заявлял, что не зовет Лимонова в свою программу
из-за его «фашистских взглядов», а полемизируя с Захаром Прилепиным, сообщил, что «от нацболов пострадали многие, в том числе двое моих знакомых, которые были избиты до полусмерти за то только, что были “неславянской внешности”» и «когда все-таки нашли хулиганов, которые осквернили могилу моих родителей (и не только моих), то они как раз и оказались нацболами». Фамилий или иных доказательств Познер не приводит, так как таких людей из числа сторонников Лимонова в природе не существует.2. Миф об Огре
Первые же акции прямого действия, за которыми последовали уголовные дела и тюремные заключения для их участников, поставили перед их лидером проблему ответственности в лице разъяренных родителей нацболов и враждебно настроенных СМИ, допытывавшихся, почему он «отправляет детей в тюрьму».
Образ Огра — мифического скандинавского великана, похитителя детей, использованный режиссером Фолькером Шлендорфом в одноименном фильме о гитлерюгенде, — накрепко привинтили к Лимонову.
Российская власть любит инфантилизировать общество вообще, а молодежь — особенно. Предполагается, что подростка и молодого человека нужно оберегать не только от наркотиков, но и от алкоголя, а также крамольных книг, сайтов и идей. Отсюда многочисленные нелепые запреты, установленные законодателями за последние годы. Признать, что в современном социуме люди взрослеют быстро и годам к пятнадцати—шестнадцати готовы к самостоятельному выбору определенной жизненной позиции, в России категорически не хотят.
«Чем страшен Лимонов? Для взрослого человека ничем. Смешон. Стареющий сатир в поисках любви, — рассуждал прокремлевский телеведущий Владимир Соловьев. — А вот для молодых, которые за словесной шелухой не видят сути, — опасен. Ему нравится бросать молодых в тюрьмы — ведь это “школа ненависти”. Озлобленные на власть, а не на Лимонова, они становятся верной гвардией мелкого беса».
И ведь бесполезно объяснять Владимиру Рудольфовичу, что участники партийных акций прямого действия всегда шли на них добровольно, в абсолютном большинстве были совершеннолетними и прекрасно знали, что рискуют оказаться за решеткой. При это сознательно Лимонов никого в тюрьмы не сажал — это делало именно что государство, впаивая реальные заключения за деяния, тянущие либо на 15 суток ареста, либо максимум на условный срок.
А вот после начала конфликта в Донбассе Соловьев стал звать Лимонова в свою программу. Зато теперь волна подобных разговоров поднялась в стане либералов, рукоплескавшим партийным АЛД в нулевые годы. Несмотря на то что средний возраст нацболов-добровольцев ДНР и ЛHP составлял около тридцати лет, опять стали писать об обманутых Лимоновым «мальчиках».
Вероятно, эти обвинения — своего рода рок, который будет преследовать партийцев всегда, вплоть до гробовой доски в любом возрасте. Не исключение тут и сам Лимонов. Раиса Федоровна Савенко как-то после выхода сына из тюрьмы дала ему добрый совет: «Смотри, Эдик, осторожнее. Не доведут тебя эти твои нацболы до добра». В данном случае в образе коллективного Огра выступает уже сама партия.
3. Миф о Развратнике
Данный миф демонстрирует уже упомянутую выше классическую подмену понятий, когда Лимонова отождествляют с героем его художественных произведений или, наоборот, выдают его литературные упражнения за партийную программу и идеологию. В то время как это вещи связанные, но в то же время разные.
В 2007 году Фонд эффективной политики Глеба Павловского издал книгу Павла Данилина, Натальи Крышталь и Дмитрия Полякова «Враги Путина», где каждому из ведущих оппозиционеров приписывается один из грехов. Гарри Каспаров символизирует гордыню, Михаил Касьянов — алчность, Михаил Ходорковский — зависть, а Лимонов соответственно похоть. Составители обильно цитируют, приводят воспоминания о пребывании в НБП некоей Инги фон Кремер, сводящиеся к бесконечным половым актам в бункере. К ним добавляют написанную Лимоновым в тюрьме книгу «Другая Россия» и приходят к оптимистичному выводу, что: «Большинство людей почему-то принимают не лимоновский новый мир сексуальной комфортности и кровавых кочующих орд, а новую путинскую Россию. Путин забирает у Лимонова сердца и души молодых людей… предлагает им альтернативу той действительно неприглядной жизни, которую они ведут и которую так любит живописать Лимонов».