Элизабет Дэвидсон и Тайна янтарного кулона

Когда она, наконец, разделалась с вещами, было уже три. В коридоре перед входными дверьми в гостиную она обнаружила Эмили и Джеймса.

— Может по заварному пирожному? — предложила Эмили.

Элизабет и Джеймс не отказались, и теперь все трое сидели за маленьким круглым столиком в буфете, поедая долгожданное лакомство. Элизабет снова молчала и смотрела лишь на свое пирожное, хотя даже макушкой головы чувствовала на себе встревоженные взгляды друзей. За каникулы Элизабет даже не подумала об уроках, не то что бы открыть какую-нибудь книгу. Так что после набивания живота всяческими вкусностями они отправились в коридор факультетов делать домашнее задание. Все трое учились на разных факультетах, поэтому помочь друг другу не могли. Мысленно пожалев, что Том еще не приехал, Элизабет принялась за эссе на тему: «В чем была причина конфликта между Канталией и Аладонией в 1325 году?», для профессора Эпелвайд. Но мысли, как, ни крути, не хотели формироваться в голове. Даты словно сговорились и их словно перемешали миксером. В конце концов, девочка переписала все, что нашла в книге и направилась дальше. А дальше, еще хуже: пятнадцать вопросов по географии о нахождении Аладонии на глобусе мира, чтение «По следам бабочек» Элизиды Блик, тридцать примеров по математике, да еще и объяснение к применению теоремы Лирсена, сочинение на тему: «Как вы считаете, что такое человек?» для Вилберта, точная характеристика одноклеточных на зоологию, принцип работы скрипки для Фриндера и, наконец, определить срок годности пиронита по тому, как долго он сгорает. Ломая спичку за спичкой Элизабет, украдкой поглядывала в длинные окна. Стекла то и дело вздрагивали от резких порывов ветра. Дождь стоял серой стеной, и невозможно было различить, что делается в тридцати метрах от заднего входа в школу.

Справившись с пиронитом Элизабет помогла Джеймсу с одноклеточными. Урок зоологии во вторник был сдвоенный с Рэджойсом. Не смогла отвертеться и от проклятого сочинения по истории Аладонии. Эмили же пришлось делать все самой. Один единственный сдвоенный урок с дарингцами — общая история в пятницу, и как назло (по крайней мере, назло Эмили) ничего существенного не задали.

— Уже без четверти шесть, — сообщила Эмили, протирая глаза. — А я и не думала что первый курс такой сложный.

— Это еще цветочки, — усмехнулась Элизабет.

За время, проведенное за уроками, она ни разу и не вспомнила о том, что случилось на свадьбе. Эмили и Джеймс сумели все-таки чуточку ее отвлечь, и она теперь смотрела на друзей без всякого смущения и вины. Ну, по крайнее мере немного. Тем не менее, как только все уроки были сделаны, и все трое пошли относить учебник в спальни сердце Элизабет снова, будто налилось свинцом и провалилось куда-то вниз. Настроение в миг куда-то улетучилось, а улыбка сползла с лица. В памяти снова всплыли картинки с яркой вспышкой света и ехидной усмешкой Макриди. Так что, встретившись в спальне с Эммой и Джинни Хэнгроут, тут же услышала:

— Что-то случилось?

Девочки только приехали, судя по щедро красным носам и растрепанным волосам. Обе побросали чемоданы, и лишь вынув школьную форму стали натягивать ее поверх свитеров.

— Ничего, — сказала Элизабет, бросив на Эмму многозначительный взгляд.

Джинни этого не увидела так, что сразу принялась трещать о прекрасно проведенных каникулах на востоке Аладонии у тети. Эмма и Элизабет лишь изредка произносили «Угу» или «Да, классно». Гостиная, как ни странно, все еще была пуста. Видимо, все заняты распаковыванием чемоданов и обменом новостей, что узнали за каникулы. В холле перед столовой их уже ждали Эмили, Джеймс и — о радость! — Том. Обменявшись вялыми приветствиями, они вошли в столовую наполненную светом факелов и свечей. Небо за высокими окнами продолжало темнеть. Элизабет, Эмма и все еще трещавшая Джинни Хэнгроут устроились за столом Даринга, Эмили присоединилась к друзьям из Бьютинга, Джеймс последовал к столу Рэджойса с голубой скатертью, а светлая макушка Тома уже виднелась в пределах салатового стола Кновела. За преподавательским столом не было половины учителей. Не было профессора Шеррингтон и профессора Сэйсон. Профессор Трюд видимо еще не доковыляла с пятого на первый этаж. Профессор Партсон явно еще был в пределах конюшни с афторами на заднем дворе. Профессор Фриндер наверно в триста пятьдесят четвертый раз полирует свои скрипочки и музыкальные треугольники. Не было ни коротковолосой профессор Лайкнот, ни пятидесятилетней профессор Джонс, ни громилы Партсона. Пустовало еще одно место. Элизабет в ужасе понимала чье оно, но старалась об этом не думать.

— Как провела каникулы? — спросила Эмма, когда Джинни, наконец, нашла себе новую жертву — однокурсника Эндрю Сликса.

— Да, так, — выдавила Элизабет, чувствуя, как заливается краской.

Но от неудобного разговора ее спас Эрни Линл. Он сел напротив девочек, а его лицо его просто сияло от радости.

— Элизабет, огромное тебе спасибо, — с торжеством сказал он прыгая глазами с Элизабет на Эмму.

— За что, если не секрет, — с театральным интересом поинтересовалась девочка.

— За Эмму, — еле сдерживая восхищение, пояснил Эрни, просто съедая Эмму глазами. Девочка при этом покраснела не хуже Элизабет минутой раньше. — Она великолепный игрок, просто талан. С каждой тренировкой все лучше и лучше.

— Да ладно тебе. — Эмма опустила взгляд в пустую тарелку перед собой, в то время как Эрни не переставал ею восхищаться. Теперь тарахтение Джинни показалось ей невинным шепотом.

Элизабет бросила быстрый взгляд на стол преподавателей. Профессор Сэйсон и профессор Вилберт уже заняли свои места: первая за три места от директора, второй слева от Шеррингтон. Профессор Трюд с глупым выражение лица разглядывала свое отражение в серебряной ложке. Профессор Партсон о чем-то оживленно спорил с профессором Руманом, а профессор Фриндер пел себе под нос, качая головой, видимо в такт песне, в суматохе и гомоне зала ничего слышно не было. Коротковолосая профессор Лайкнот постукивала ложками по тарелкам на манере барабанов. Профессор Джонс — пятидесятилетняя женщина с длинными седыми волосами и овальным лицом что-то читала. Вскоре появилась профессор Шеррингтон в обществе высокого белокурого мужчины с все тем же уродливым шрамом на щеке. Проходя мимо стола Даринга, он легко улыбнулся Элизабет. Девочку же чуть не вывернуло от этой усмешки и веселого взгляда. Ученики жадными взглядами проводили директора и незнакомого профессора к преподавательскому столу. Мужчина сел за три места от директора, с явной жадностью в глазах глядя на огромное кресло директора, которая встала перед залом в ожидании тишины. Видимо только пять человек могли верно, истолковать этот взгляд.

— Добрый вечер, дорогие ученики, — сказала женщина при наступлении полнейшей тишины, только ветер неистово норовил повыбивать высокие окна столовой, а дождь продолжал барабанную дробь. — Надеюсь, все хорошо провели осенние каникулы, и вернулись с желанием снова окунуться в школьную жизнь.

— А вдруг кто плавать не умеет? — еле слышно спросил Мэтт Даймон, в то время как дарингцы беззвучно засмеялись.

Профессор не обратила на это ровным счетом никакого внимания и продолжила.

— Хочу заметить, что в преподавательском составе снова появился учитель вайсенгерии. Поприветствуйте профессора Макриди.

Зал наполнился аплодисментами, но не теми привычными для энкоровцев, а какими-то вялыми, а одна девочка-первокурсница за столом Бьютинга испуганно вскрикнула, завидев шрам нового преподавателя. Профессор Макриди притворно улыбнулся и легко поклонился залу.

— Надеюсь, все присоединяться ко мне, пожелав профессору удачи, — громко сказала профессор Шеррингтон, улыбаясь от уха до уха. — Так же хочу напомнить, что через неделю состоится первый матч сезона — Даринг — Инвенторнг. Желаю вам удачи ученики. Прошу мистера Линла и мистера Дрейта зайти в мой кабинет после ужина, обсудить расписание тренировок. Все менее важные объявления висят на доске объявлений, так же как и составы команд, и даты матчей. Все желающие могут посмотреть после ужина. Приятного аппетита!

Двери за преподавательским столом открылись, и столовую наполнил аромат жареных и тушеных блюд. Желудок Элизабет жалобно принюхался. По залу забегали официанты в привычных алых мантиях, наполняя факультетские столы, стол преподавателей и стол учеников подготовительно куса всякой всячиной. Элизабет была так голодна, что бы думать о профессоре Макриди и о ранении Джеймса, что сразу навалила себе на тарелку гору котлет, тушеного мяса и печеной картошки. Успевала запивать это все чаем и мечтать о прекрасном трехметровом торте на десерт. Эмма же сидела с открытым ртом, тупо глазея на стол преподавателей. Элизабет как никто другой ее понимала.

— Что он здесь делает? — спросила она, переводя взгляд на Элизабет.

— Кто? — недоумевала девочка, отправляя в желудок кусочек котлеты.

— Макриди!

Элизабет забыла, что Эмма ничего не знает о происшествиях на свадьбе и тогда в коридоре факультетов и классе вайсенгерии.

— Потом объясню. Ешь.

Зал просто разрывало от звона ложек о тарелки, разговор учеников и шарканья ног официантов. Дети галдели так как никогда. Обсуждали каникулы, обменивались новыми сплетнями, рассказывали друг другу смешные истории. Постепенно тарелки и стаканы пустели и подали десерт. Конечно не трех этажный торт, но и на том спасибо. Элизабет съела две порции запеченных яблок и засахаренных вишен, так что теперь с чистой совестью, по крайней мере, касательно своего желудка могла отправиться спать. Столовая постепенно пустела. Эрни Линл что-то быстро писал на листке бумаги под диктовку и бурные возгласы всех членов команды. Больше всех протестовала и кричала Лиза Лансвилд. Ну, кто бы сомневался! Вскоре Эрни встал и направился к преподавательскому столу, а Эмма и Элизабет пошли за течением толпы учеников, что разбредались по гостиным.

— Обговаривали расписание тренировок, — пояснила Эмма в коридоре рядом с буфетом и комнатой отдыха подготовительного курса. — Думаю, мы не выиграем этот матч.

— Что? — удивилась Элизабет. — Эрни, же просто светить от радости и готов кричать о твоих талантах на каждом углу, а ты в таком пессимизме.

— Да, но … — Эмма слегка покраснела. — Я не думаю, что хорошо вписалась в команду.

— Попробуй только не выиграть, иначе Эрни и вся ваша команда закопают меня живьем прямо посреди футбольного поля после матча на глазах у всей школы!