Элизабет Дэвидсон и Тайна янтарного кулона

— И что?

— А то, что это случилось ровно через месяц? — выпалила девочка на одном дыхании.

— Ты хочешь сказать, что эта опасность будет через месяц или два? — медленно вникая в суть дела, предположила Эмма.

— Точно, — просияла Элизабет. — Как я раньше не поняла. Том прав и афторы действительно предсказывают будущее, и действительно могут разговаривать. И я не сумасшедшая!

Последнее обрадовало ее больше всего.

— Значит, тогда она соврала, потому что испугалась, — догадалась Эмма.

— Вероятнее всего. Я бы, по крайней мере, поступила так же, если бы два незнакомых человека стали расспрашивать о том, что я только что сделала. Притом о незаконно сделанном. И вела она себя странно — дрожала и запиналась на каждом слове, — прошептала девочка в ответ. — Но сейчас нужно узнать, сколько именно афторы предсказали до той загадочной беды.

========== Глава 21. Дарингт - Инвенторнг ==========

На протяжении недели Элизабет никак не удавалось поговорить с Анной Ханг. Она, то снова плакала по углам, которые как ни странно находились там, где Элизабет ходить не приходилось, то засиживалась в больничном крыле, допоздна напиваясь успокоительном и бормоча медсестрам о своих проблемах. Тем не менее, в пятницу после урока астрономии сдвоенного с воркингцами Элизабет вместе с Эммой, поймали ее уже на выходе из класса. Выглядела она не важно и явно старалась уйти побыстрее, как только заметила, что девочки направляются к ней. Под глазами по-прежнему красными и изрядно припухшими залегли мешки и полукружные синяки, щеки как обычно мокрые от слез.

Элизабет уверенно схватила ее за руку, отвела девочку в сторону, и шепотом сказал.

— Я знаю, что ты выпустила афторов.

Казалось, Анна сейчас упадет в обморок. Она резко вскрикнула и приложила ладонь ко рту. Ее глаза снова наполнились горькими слезам, а дыхание участилось.

— Я не хотела… я думала это правда…

— Это и есть правда, — быстро выпалила Элизабет и, не обращая внимания на испуганное выражение лица Анны, продолжила: — Нам нужно точно знать какое время назначили афторы. Если ты скажешь я смогу это предостеречь.

— По-почти две недели, — выдавила девочка, по-прежнему дрожа от неожиданности и испуга. — Вы не расскажете профессору Шеррингтон? — жалостно и с надеждой спросила она. — Все равно ведь новых привезут.

— Нет, не расскажем, — пообещала Элизабет, ослабляя хватку.

— С-спасибо, — прохныкала Анна и, залившись слезами, быстро побежала к деревянной кабинке лифта, у которой столпились другие ученики.

— Две недели, — тупо повторила Элизабет. — То есть…

— Рождественские каникулы, — закончила за нее Эмма и обе в испуге переглянулись.

*

Все утро субботы Эмма то и дело трещала о предстоящем матче с инвенторнгцами. Ее била невероятная дрожь, вероятно, потому что именно на этом факультете учились все спортсмены школы. Эрни Линл собрал всю команду вокруг себя и стал убеждать их в слабости команды, которую в этом году собрал Дрейт — капитан Инвенторнга. Хотя впрочем, никого это не подбодрило. Все так и остались смотреть на него кислыми лицами, а Лиза Лансвил заметила, что их команда тоже не очень удачная и искоса посмотрела на Эмму. Девочка (к счастью!) этого не заметила, иначе начался бы скандал, а перед первой игрой сезона это не на руку. Как только пришло время идти в раздевалку, Эмма была уже в предобморочном состоянии. Подавившись куском тоста, она с кислым видом вышла из столовой. Погода была действительно хорошая. Видимо, просьба профессора Шеррингтон дошла до Министра Магии в Отдел регулировки погодных условий, и они смиловались над школой, подставив ее под лучи вялого утреннего солнца. Элизабет спокойно допила какао и, облачившись в пальто, вышла вместе со всеми на задний двор. Огромная толпа с красными и желтыми бликами мантий, знаменами Даринга и Инвенторнга двигалась к стадиону как огромная гусеница, только слегка ускоренная. Гвалт стоял такой, что не было слышно даже собственного крика.

Ученики медленно просачивались в настежь открытые железные двери стадиона. Элизабет охнула, войдя вовнутрь. Тогда на отборочных испытаниях она сильно не присматривалась, но сейчас просто восхищалась красотой. Трибуны были разных цветов. Слева от входа молочные с огромной буквой «Ф» — видимо трибуны Файнинга. Дальше красные с «Д», далее серый сектор преподавателей, затем голубые с гигантской «Р», салатовые с «К», зеленые с «В», оранжевые с «П», застекленная комментаторская будка, желтые с «И» и в конце с правой стороны от входа розовые с большой «Б». Ученики медленно рассаживались по трибунам своих факультетов. Элизабет подхватила волна дарингцев в огненно красных мантиях со знаменем своего факультета: огромный конь на красном фоне. Элизабет устроилась в первом ряду. Трибуны с шумом наполнялись учениками. Инвенторнгцы, как и дарингцы облачились в цвет своего факультета — желтый. На знамени красовалась огромная лохматая псина на том же солнечно-желтом фоне. Здесь были и другие с огромными «И».

Постепенно трибуны наполнились битком учениками разных курсов. Лишь несколько мест пустовали. Некоторые ученики болели за команды не своих факультетов. Например, на голубых трибунах Рэджойса двадцать мальчиков были облачены в красные мантии и размахивали знаменами с огромной «Д» на алом фоне.

Сектор учителей уже вмещал половину преподавательского состава. Профессор Трэйд мило болтала с профессором Шеррингтон. Профессор Макриди с высокомерным видом оглядывал трибуны и ехидно ухмылялся. Почувствовав глубочайшее отвращение Элизабет, моментально перевела взгляд на профессора Партсона, что перелизал через ограду и бежал на поле. У ворот на половине Даринга уже появился Эрни Линл в красной форме своего факультета и высокий парень с овальным лицом, заостренным к низу в голубой форме Инвенторнга. Преподаватель стал что-то им втолковывать.

Неяркое утреннее солнце заливало трибуны на противоположной стороне поля. Ученики галдели и кричали. Трибуны Даринга не меньше. Видимо потому, что играла именно их команда. Алая масса громко выкрикивала фразы типа «Победа за нами» или «Даринг — победитель» и размахивала огромными красными флагами с изображениями коричневых коней. На другой стороне поля около комментаторской будки прямо напротив трибун Даринга тоже происходило с желтыми болельщиками Инвенторнга. Наконец из-под алых трибун из маленького прохода появилось десять человек в красных формах.

— Линл! Льюис! Льюис! Видгуд! Палмайн! Даймон! Бланк! Кристинс! Факстон! Спелирсинг! Лансвилд! — выкрикивая имена членов команды, приветствовал их мальчишеский голос из комментаторской будки.

Все подошли к Эрни Линлу, махая руками болельщикам. Трибуны взревели пуще прежнего. Элизабет разглядела среди них маленькую девочку с прямо-таки предобморочным состоянием. Эмма выглядела хуже, чем за завтраком. Вяло махая рукой трибунам Даринга она по-идиотский улыбалась и таращила на все это глаза. После приветствия Эрни собрал команду в кольцо и что-то им затараторил, махая руками. От всплеска эмоций видимо одних слов было мало. В это время из-под голубых трибун показалась вторая команда, точно так же махая трибунам и приветствуя всех.

— Дрейт! Фардейт! Горстойн! Шаррингайт! Хартс! Орзонс! Уиртсинг! Крайсон! Альдигард! Клуд! Дардж! — послышался голос. На этот раз девчачий, но с тем, же восторгом что и первый.

Футболисты в голубых формах подошли к своему капитану — высокому парню с овальным лицом заостренному к низу, и стали слушать его наставления.

— Приветствую всех на первом матче сезона! — Мальчишеский голос эхом покатился по трибунам. — Сегодня мы увидим, наверное, самый захватывающий бой между командами Даринга и Инвенторгна. А точнее между командами храбрецов и спортсменов.

— Я, пожалуй, соглашусь с тобой, Уилард, — послышался голос второго комментатора. Голос принадлежал девочке. — Две эти команды одинаково сильные и невозможно точно сказать кто победит.

— Тем не менее, через несколько часом мы узнаем, кто же все-таки попадет в полуфинал, — сообщил Уилард Винс. — Команды советуются перед игрой.

— Я думаю Линл и Дрейт оба прекрасные капитаны своих команд. — Элизабет, наконец, узнала голосок Марианны Гилбирд, которая вела программу «Спорт в Энкоре» на школьном радио.