Элизабет Дэвидсон и Тайна янтарного кулона

— Не закопают! Если что я за тебя заступлюсь.

========== Глава 20. Странности под Хэллоуин ==========

Следующий месяц Элизабет прожила с точно таким же настроением, с каким проснулась после свадьбы. И следа не осталось от жизнерадостной девочки, что так резво уплетала тушеное мясо и запеченные яблоки за ужином после осенних каникул. Снова накатили неприятности с учебой, ранение Джеймса и проблемы с профессором Макриди. Да еще и погода как назло все ухудшалась и ухудшалась. Ветер стал просто невыносимым и с такой силой сотрясал окна школы, что ученики стали действительно побаиваться за их хрупкую жизнь. Дождь, как и предвещал мистер Грейсон, превратился в настоящий ливень и дорожки школы покрылись грязными лужами. Кусты превратились в месива, а деревья гнулись к земле резкими и холодными порывами.

На уроки шли как на казнь. Столовую с утра не наполняли крики и возгласы. Завтракали почти в тишине, лениво перебирая первое ложками. Профессор Макриди просто сиял от радости, отчего выглядел уродливее обычного. Преподаватели впрочем, были немного бодрее учеников, так что хоть как-то поддерживали беседы друг с другом. Профессор Шеррингтон и профессор Трэйд мило беседовали и время от времени хихикали как школьницы. Профессор Партсон быстро проглотил стакан сока и отправился на пробежку с оной футболке. Профессор Трюд с идиотским выражением лица наматывала курчавые локоны на вилку, временами вскрикивая, отрывая волосы и бережно складывая их на салфетку. Впрочем, никто не обращал на нее внимания. Все уже давно привыкли к ее бестолковому детскому поведению. Профессор Сэйсон сладко зевала и протирала глаза каждый раз как съедала очередную ложку овсяной каши. Профессор Льюис принес с собой несколько колбочек с разноцветными жидкостями и, распределяя по ложкам которые собрал со всего стола. Затем медленно высунув язык, добавлял в свой стакан с морковным соком. Никто даже не повернулся, когда стакан взорвался и разлетелся на мелкие кусочки. Профессор Льюис сидел весь в оранжевой жидкости, с царапиной на щеке, но довольный и радостно улыбаясь.

Элизабет поглощала молочную кашу в тишине, а Эмма так и вовсе казалось, сейчас уронит лицо в тарелку. Ее разбудил неожиданный визит Эрни Линла. Парень просто светился изнутри как мистер и миссис Вилд, когда священник объявил их мужем и женой.

— Доброе утро, девочки, — заулыбался он.

— Если бы «доброе», — пробормотала Эмма и наконец-то разлепила опухшие и сонные глаза. — Чего пришел?

— Вот принес тебе расписание. — Эрни протянул девочке маленький листочек с множеством цифр.

— Спасибо, — многозначительным и мрачным тоном сказал Эмма, и принялась изучать расписание. — Черт, он что совсем с ума сошел?! — тихо выругала она, когда Эрни оказался на безопасном от них расстоянии и ничего не мог слышать.

— Что такое? — поинтересовалась Элизабет, тоже заглядывая расписание из-за плеча подруги.

— Он утвердил по две тренировки на день! — не унималась Эмма. — Да мы умрем на поле. В такую-то погоду. Просто снесет всех!

Девочка мрачно посмотрела в окно, где все еще воевали ветер и дождь. На ее лице появилась гневная гримаса.

— Он просто хочет выиграть, — ответила Элизабет и снова занялась завтраком.

— Кстати, ты так и не рассказала, что же случилось на свадьбе, — жадно проговорила Эмма, запихивая расписание в сумку. Элизабет саму удивлялась тому как долго смогла продержать это в секрете.

— Тише! — прошипела Элизабет. — Не здесь. Давай на уроке. Там как раз и Том будет.

Эмма бросила на подругу какой-то странный взгляд, тем не менее, продолжать не стала. Элизабет просто молила Бога продлить время до первого урока, но как назло время пролетело незаметно. И вот они уже сидят с Эммой на задней парте класса этики на третьем этаже. Тома еще не было. Как это так! Девочки вынули книги. Эмма принялась второпях списывать сочинение, о человеке опасливо поглядывая по сторонам. Ученики шумно рассаживались по местам, все еще обсуждая приключения на каникулах. Если бы за них давали премии, Элизабет без сомнений ее получила бы. Вскоре появился профессор Вилберт в сиреневой мантии и остроконечной шляпой под цвет одеянию. Он всегда одевался не как учитель, а скорее как супермодель. Так что странный наряд никого ровным счетом не удивил, так же как и бигуди профессора Трюд за завтраком в виде вилки.

— Доброе утро, дети, — улыбнулся профессор и щелкнул пальцами.

Губка сама собой стала стирать с доски надписи с прошлого занятия. Элизабет так и не успела дочитать утверждение Лазановского о взаимоотношениях между людьми.

— Доброе, — прогудели ученики.

Двери класса отворились, и вошел, запыхавшись, Том.

— Простите… за… опоздание, — простонал он.

— Ничего, мистер Энтон, присаживайтесь, — добродушно улыбаясь, сказал профессор Вилберт и указал рукой на место перед Элизабет и Эммой рядом со светловолосым дарингцем Эндрю Сликсом. — Один раз это не беда. Во-первых, прошу сдать ваши сочинения, — снимая книги с полок в столе, сказал профессор Вилберт.

Свитки пробежали по партам с последних на первые. Кновелец Джон Авальд сгреб их в охапку и водрузил на стол перед профессором.

— Прекрасно, — засиял Вилберт. — Все сдали?

— Угу, — снова прогудел класс.

— Отлично, — проговорил старик на веселых нотках и, махнув рукой, отправил роботы в застекленный шкаф у стены. — Приступим. Запишите в тетради тему урока: «Толерантность. Выявление собственных ошибок». Я не стану нагружать вас конспектами. Достаточно будет просто поговорить. Итак, кто что думает и кто что знает о теме урока?

Дети зашуршали листочками тетрадей и книг. Неохотно написали тему и с радостью отбросили ручки. Несколько человек подняли руки, и профессор, вызвав однокурсницу Элизабет — Натали Кроус начал обсуждение.

— Проявление толерантности самое прекрасное проявление вежливости человека… — затараторила Натали, заметно нервничая и переминаясь с ноги на ногу.

— Ты где был? — тихо спросила Элизабет, скрывшись от учительских глаз за спиной Тома.

— В библиотеке, — шепотом ответил мальчик, не поворачиваясь, дабы не дать повода для наказания или выговора. — Папа подсказал хорошую книгу об афторах.

— Нет смысла, — выдохнула Элизабет.- Анна Ханг сказал, что они не разговаривают. Видимо мне действительно померещилось.

— Я так не думаю, — категорично прошептал Том. — Нужно еще поискать.

— Элизабет, ты вроде хотела что-то нам рассказать, — с нажимом вмешалась Эмма, что вот уже пять минут ерзала на стуле в ожидании начала урока.

Элизабет болезненно сглотнула и принялась рассказывать. О свадьбе, о разговоре профессора Макриди с Францем и об ужасных последствиях их с Джеймсом шпионства. С каждым, словом сердце словно наполняли ледяным свинцом, что колол иголками изнутри. С глубоким вдохом девочка закончила и уставилась на поверхность парты пустым взором.

— И он что оглушил его? — недоумевала Эмма. — Вот гад ползучий!

— Тихо! — рявкнули в один голос Элизабет и Том.

— Нужно все рассказать, — с нажимом сказал мальчик. — И Эмили с Джеймсом правы.

— Нет, — прошипела Элизабет. — Я ничего никому не скажу. Я не стану подвергать никого опасности. Тем более мне никто не поверит.

— А твой отец? — зашептала Эмма.

— Даже если он и поверит, кто станет слушать Дэвидсонов? — ответила Элизабет. — Просто напросто скажут, что мы хотим свалить долг отца на другого человека. Свидетелей ведь не было.

— А Джеймс? — тихо заметил Том.

— Кто будет слушать десятилетнего мальчика? — словно говорила что-то элементарное, сказала девочка.

— Ладно, обсудим все вместе, — предложил Том.

— Нечего обсуждать, — рассерженно выпалила Элизабет.

— Обсудим все вместе! — с нажимом повторил мальчик и принялся слушать профессора Вилберта.

Слушать о толерантности оказалось куда приятнее, чем рассказывать о происшествиях той ужасной ночи после свадьбы. Ученики еле сдерживались, чтобы не упасть на парту и не захрапеть. Первый урок прошел в полном молчании, если не считать бормотания профессора, так что со звонком никто не ринулся с криками собирать вещи, а даже наоборот неохотно вставали и вываливались из класса, прекрасно понимая, что другие учителя такого подарка им не сделают. Том попрощался с девочки и вместе с однокашниками отправился в гостиную Кновела. До следующего урока эсильфики у него был еще целый час. А дарингцы направились в класс географии на пятый этаж. В квадратном коридоре перед закрытыми дверьми в аудиторию уже топились первокурсники Воркинга. Элизабет окинула толпу, но Эмма заметила неладное раньше ее.