Европейская поэзия XIX века

ФЕРЕНЦ КАЗИНЦИ Перевод Н. Чуковского

Ференц Казинци (1759–1838). — Поэт, переводчик античных авторов, Шекспира, Руссо, Лессинга, Гето, Виланда, Стерна, Оссиана; стоял по главе патриотического движения за «обновление» венгерского языка, за освобождение его от иноязычных влияний и заимствований, за усовершенствование литературного стиля. В поэтическом творчестве Казинци сильна «ученая», медитативно-эпиграмматическая струя.

ПОЭТ

Зверь о добре и зле нам не расскажет, Но люди говорят о злом и добром. Поэт о злом и добром распевает, И чувствует он пламенно и бурно, Совсем не так, как человек обычный, Который даже в горе вял и скучен. Насколько человек обычный выше Животного, настолько ж песнопевец Людей неодаренных благородней.

ТЕМ, КТО КАЛЕЧИТ ЯЗЫК

Строил Палладий, не портил, ты ж, дикое время, Видело в нем нарушителя правил. Много сильнее художник, чем время, — он молвит: «Я тебе ставлю закон, а не ты мне». Высится гордый дворец, подтверждая, что выше Смелый художник, чем рабский обычай.

ФЕРЕНЦ КЁЛЬЧЕИ Перевод Л. Мартынова

Ференц Кёльчеи (1790–1838). — Первый крупный венгерский поэт-романтик, видный участник антигабсбургской либерально-дворянской политической оппозиции 20–30-х годов. Лирика Кёльчеи проникнута чувством разлада между национально-освободительными мечтами и отсталой консервативной общественной действительностью. Ноты, созвучные своей патриотической скорби, он искал, в частности, в немецком романтизме.

ЛОДКА

В лодочке плыву я, Волна кипит, В небе надо мною Журавль трубит. О небесный странник, Мчись над землей! Как бы мне хотелось Лететь с тобой! Радостную землю Ты там найдешь, Где цветы прекрасны И плод хорош. Эх, с тобою вместе Летел бы я Вольные такие Искать края! Там, где хмурых зимних Нет облаков, Может быть, найдется Надежный кров, Чтобы беспечально Шел день за днем, Радужной надежды Горя огнем! Там вечерний ветер К листве приник И вблизи порога Звенит родник! Бог с тобою, лодка! Кто там во тьме Трепетные руки Простер ко мне?

ГЛУХО

О, плакать, плакать бы и плакать, Как никогда нигде никто; Рыдать о счастье утонувшем, Как не рыдал еще никто. Там, где-то на вершинах боли, Кто это мог бы, кто бы, кто? Ах, эта боль, Нет боли горше, Мятежнее и горячей. Что ж из груди кровавой лавой Не льется сердце; Что же слезы Не выкипают из очей!

ГЕРГЕЙ ЦУЦОР

Гергей Цуцор (1800–1866). — Поэт и языковед, один из основоположников эпического романтико-патриотического жанра. Писал отмеченные живой наблюдательностью и юмором стихи, баллады и песни.

ДЕРЕВЕНСКАЯ ДЕВОЧКА В ПЕШТЕ Перевод В. Левина

Ну и Пешт — какой красавец, боже мой! А народ здесь — обходительный какой! Я по городу ходила три часа, Тут везде, куда ни глянешь, чудеса. Выше нашей колокольни есть дома,— Я своим глазам не верила сама. А людей, людей-то сколько — просто страх! Ходят в золоте и в бархате, в шелках, Будто все они большие господа Или съехались на ярмарку сюда. Но всего мне показалося чудней, Что и баре тут не чванятся, — ей-ей! В город яблоки пошла я продавать. На крыльце одном уселась торговать. Вижу, смотрит на меня прохожий люд, Все мужчины обернутся, как пройдут, А какой-нибудь еще и подмигнет, Вдруг подходят трое молодых господ. Первый молвил: «Как тебя, голубка, звать?» А второй мне: «Где изволишь проживать?» Третий молвил: «Дай мне рученьку твою». Испугалась я и чуть жива стою. Бормочу сама не знаю что в ответ, А до яблок, вижу, им и дела нет. И не спросят ведь, почем их продаю,— Всю корзиночку купили бы мою. А какой у них красивый разговор! Только все перезабыла я с тех пор. По сто раз меня спросили: «А когда Ты опять придешь с корзинкой и куда?» Ну и Пешт — какой красавец, боже мой! А народ здесь — обходительный какой! У пекарни я стояла, вдруг один Подошел ко мне высокий господин. Серебром расшиты шляпа и штаны, А усы блестят и будто смоль черны. Видно, барин был он знатный, не солдат. На запятках — вот такие же стоят. «Эй, мадьярочка, жемчужина моя! — Говорил он мне. — Я так люблю тебя! Полюби меня, пройдись со мной часок!» Где ж со мною познакомиться он мог? «Нет», — сказала я, а он мне: «Почему?» «Мне мамаша не велит, вот почему! Наказала мне: „С чужими никогда Не ходи, моя дочурка, никуда“». «Ах, голубушка, так не пойдешь со мной?» — Грустно молвил он и ждет, — такой смешной! Он ушел, а я осталась там стоять. Как пойдешь, коль не приказывала мать! Но боюсь, что рассердиться может он,— Как тогда? Ведь он, наверное, силен. Нет, уж если в Пешт когда-нибудь опять Мама яблоки пошлет меня продать, Попрошу, чтоб разрешила мне разок Погулять с тем господином хоть часок. Самых лучших яблочек ему я дам, Пусть не сердится и ласков будет к нам. Поклянусь ему послушной быть вперед, Не солдат он и меня ведь не убьет.

МИХАЙ ВЁРЕШМАРТИ

Михай Вёрешмарти (1800–1855). — Выдающийся венгерский романтик. От дворянско-патриотических иллюзий (эпическая поэма «Бегство Задана», 1825) он прошел путь до демократически и фольклорно окрашенного жизнеутверждения (в философской поэме-сказке «Чонгор и Тюнде», 1830, о человеческом влечении к любви и счастью, которое торжествует над силами зла), до гуманистических утопистско-социалнстических идей, которые отозвались в его статьях и философских стихотворениях 40-х годов. А в драме «Циллеи и Хуняди» (1844) у Вёрешмарти проступают начатки реализма. На стороне Кошута поэт участвовал в политической жизни и в революции 1848 года, помог Шандору Петефи издать первый сборник стихов.

ПРИЗЫВ [62] Перевод Н. Чуковского

Мадьяр, за родину свою Неколебимо стой, Ты здесь родился, здесь умрешь, Она всегда с тобой. Другой отчизны не ищи И смертный час тут встреть — В беде иль в счастье должен ты Здесь жить иль умереть. По этим нивам столько раз Струилась кровь отцов. Земля хранит их имена В течение веков. Здесь за отчизну в славный бой Арпад [63] войска водил, И рабства гнусное ярмо Здесь Хуняди [64] разбил. Свобода! Здесь носили твой Окровавленный стяг И пали лучшие из нас За родину в боях. Средь стольких мук, средь стольких Несчастий и невзгод, Хоть поредев, но не сломясь, Живет здесь наш народ. Народам мира мы кричим, Столпившимся вокруг: «Мы заслужили право жить Тысячелетьем мук». Не может быть, чтоб крови зря Так много пролилось, Чтоб столько преданных сердец В тоске разорвалось. Не может быть, чтоб сила, ум И воля навсегда, Не одолев проклятий груз, Иссякли без следа. То время, славное вовек, Должно прийти, придет, Когда исполнится все то, О чем молил народ. Или прекрасно умереть Решится в битве он, И будет вся страна в крови Во время похорон. Могилу Венгрии твоей Народы окружат И, над умершею скорбя, Слезами оросят. Мадьяр, за родину свою Неколебимо стой, Ты ею жив, и будешь ты Укрыт ее землей. Другой отчизны не ищи И смертный час тут встреть — В беде иль в счастье должен ты Здесь жить иль умереть.

62

Призыв (1837) — в «эпоху реформ» (1825–1841) самое популярное в Венгрии патриотическое стихотворение.

63

Арпад (840 — ок. 907 гг.) — основатель и первый правитель венгерского государства.

64

Хуняди Янош (1387–1456) — известный полководец и правитель венгеро-хорватского королевства; в 1456 г. наголову разбил турецкое войско под Белградом.

ДА, Я СЕРЖУСЬ… (Лауре) [65] Перевод Н. Чуковского

Да, я сержусь — на черноту кудрей, На синь очей, на их лукавый взгляд, Меня связавший крепче всех цепей, И на уста, что так меня язвят. Сержусь на то, что сгинул мой покой, Что сердце добродетельно твое, Что пленена твоею красотой Душа моя и не вернуть ее.

65

Лаура — Лаура Чаяги, будущая жена поэта.

ГОРЬКАЯ ЧАША Перевод Л. Мартынова

Коль женщине во власть Ты предался душой, Знай: суждено пропасть Душе твоей большой. Улыбки лгут, беду сулят Прекрасные глаза, Улыбки жажду утолят, Но все сожжет слеза. Пей! Краток жизни пир, Не вечен даже мир. Он лопнет, как пузырь пустой, И все сольется с пустотой. А если всей душой Ты другу предан был, Дары страны родной И тайны с ним делил, И вдруг ты видишь блеск клинка И понимаешь вдруг, Чья это скользкая рука,— Стал недругом твой друг! — Пей! Краток жизни пир, Не вечен даже мир, Он лопнет, как пузырь пустой, И все сольется с пустотой. Коль родине своей Ты отдал все сполна — И кровь ты отдал ей И душу, а она Тебя же низвергает в прах, Поносит, гонит с глаз И бьется жертвою в руках Глупцов, дельцов, пролаз,— Пей! Краток жизни пир, Не вечен даже мир, Он лопнет, как пузырь пустой, И все сольется с пустотой! И если даже в грудь Всосался червь забот, И твой безверный путь По пустырям ведет, И все отравлено сейчас, И радость и мечта, И все надежды скрылись с глаз, Все поздно, все тщета,— Пей! Краток жизни пир, Не вечен даже мир, Он лопнет, как пузырь пустой, И все сольется с пустотой. И если скорбь с вином, Вдруг заключив союз, Поведают о том, Как мир тосклив и пуст, То ты не медли! Подымись, Творец великих дел, И, не жалея сил, борись! Тот победит, кто смел. Знай: краток жизни пир, Пускай не вечен мир, Но в этом мире счастлив тот, Кто, разрушая, создает!

ПРОКЛЯТИЕ [66] Перевод Н. Чуковского

Зовется Гёргеем [67] тот негодяй позорный, Кто предал родину, свой долг презрев. Так пусть всегда, везде, до гроба и за гробом, Его преследует господень гнев. Ста тысяч храбрых вождь, вождь пламенных героев В победе славен и в беде велик! А он отбросил честь, отверг он путь к величью, Подножный корм найдя, к нему приник. Ему вручен был меч карающий народа, Народа сердце было вручено. Он предал их врагу, как шалопай побитый,— За плату, даром ли, не все ль равно. Умолк орудий гром, умолкли наши ружья, Зловещая настала тишина, Гайдук не мчится в бой, висит гусара сабля, Не кровью, а слезой окроплена. Пасть, не изведав битв, все сдать врагу без боя! Переглянувшись, шлют ему вослед Его соратники суровое проклятье,— Тому проклятью вечно смерти нет. «Кто создал Гёргея, бог иль коварный дьявол?» — Так спрашивают воины с тоской. Нет, если б создал бог ничтожество такое, Отрекся бы от бога род людской. Пусть высохнет трава, где отдохнуть он сядет, Пусть, ветку увидав, на ней повиснет он, Пусть терпит голод он, пусть корчится от жажды, Вовек людским презреньем заклеймен. Пусть гонятся за ним повсюду беды, словно Озлобленные псы, пусть он живет До гроба в нищете, в терзаниях и в сраме, А после гроба муки обретет.

66

Проклятие. — Это стихотворение было полностью напечатано лишь в 1925 г.

67

Гёргей Артур (1818–1916) — главнокомандующий венгерской революционной армией; в 1849 г. под городом Вилагошем без боя капитулировал, сделав невозможным продолжение революционно-оборонительной войны.