Европейская поэзия XIX века

БУОНАПАРТЕ [77] Перевод Н. Вольпин

Поэты — те священные сосуды, Которые жизни вино — Дух героев — хранят исстари. Но этого юноши дух Стремительный — как его примет, Не разорвавшись в куски, сосуд? Не тронь же его, поэт: он — дух природы. Трудясь над ним, созреет в мастера мальчик. Не может он жить, хранимый в стихе,— Нетленный, он в Мире живет.

77

Буонапарте (1797–1798). — Набросок оды, посвященной Бонапарту — тогда еще генералу революционной (хотя уже и не якобинской) Франции, сделан после разгрома австрийских армий в Италии. Поэт надеялся, что военные победы Франции приведут к глубоким общественным изменениям и внутри Германии.

К ПРИРОДЕ Перевод П. Гурова

Я тогда играл еще безбрежным Покрывалом тайн твоих, как друг, В каждом тихом звуке сердцем нежным Твоего я сердца слышал стук. Светлый образ твой впивая с жаждой, В те года, как ты, богат я был, Место для своей слезинки каждой, Для любви весь мир я находил. Солнце отвечало мне порою, Сердца моего услышав зов. В те года я звал звезду сестрою И весну — мелодией богов. Как по роще ветры шаловливы Пробегают в полудневный зной, Так по сердцу радости приливы Проплывали медленной волной. И когда у родника в долине, Там, где зелень юная кустов Поднималась к каменной вершине И лазурь сияла средь листов, Я стоял, осыпанный цветами, Их дыханье пил, а в вышине Плыло осиянными путями Золотое облако ко мне. И когда в пустынях одиноко Я блуждал, и в черных замках скал Мне звучал могучий глас потока, Мрак меня завесой облекал И, бушуя ночью над горами, Буря слала ветры с высоты, Там, где молний вспыхивало пламя, Дух Природы, мне являлся ты! Мир благой! Стократ в слезах счастливых, Как бурливые потоки те, Что в морских сливаются заливах, Я в твоей терялся полноте! Я рвался из Времени пустыни, Радостно везде искал пути, Как паломник, ищущий святыни, Чтобы в Бесконечность перейти. Святы вы, златые детства грезы! Вы добро взрастили в тишине, Вы скрывали жизни скорбь и слезы, То, что не сбылось, дарили мне. О Природа! Той порою ясной В мирном свете прелести твоей Возросли плоды любви прекрасной, Как аркадских урожай полей. Все мертво, что прежде было мило, Умер мир моих былых чудес. Как жнивье, пустынна и уныла Грудь, вмещавшая весь круг небес. Если б вновь участья песню спела Та весна моих скитаний мне! Утро жизни миновать успело, В сердце снова не расцвесть весне. Вечны подлинной любви страданья, Только тень — все то, что любим мы. Умерли, увы, мои мечтанья, Дух Природы скрыт покровом тьмы. Где твоя отчизна, ты не знало, Сердце, средь веселья юных дней. Коль тебе о ней лишь грезить — мало, Лучше не расспрашивай о ней.

* * *

«Зайди, о солнце!..» [78] Перевод Г. Ратгауза

Зайди, о солнце! Скройся, мой ясный свет! Кто зрел тебя, кто чтил божество твое? Доступен ли сердцам мятежным Свет безмятежный в высоком небе? Но я дружу с тобою, светило дня. Я помню час, когда я узнал тебя, Когда божественным покоем Мне Диотима целила душу, О гостья с неба! Как я внимал тебе! О Диотима, милая! Как потом Сияющий и благодарный Взор мой купался в лучах полудня! Ручьи мне звонче пели, и нежностью Дышал росток, из темной земли взойдя, И в небе, в тучах серебристых Мне улыбался Эфир приветный.

78

«Зайди, о солнце!..» (1800) — набросок оды. Под именем Диотимы, заимствованным из философского трактата Платона «Пир», Гельдерлин воспел в своем творчестве Сюзетту Гонтар (поэт был домашним учителем в купеческой семье Гонтаров во Франкфурте-на-Майне). Интересна переписка Гельдерлина и Сюзетты, дошедшая до нас, однако, не полностью.

К СОЛНЦЕБОГУ Перевод Г. Ратгауза

Где ты? Блаженство полнит всю душу мне, Пьянит меня: мне все еще видится, Как, утомлен дневной дорогой, Бог-светоносец, клонясь к закату, Купает кудри юные в золоте. И взор мой все стремится вослед ему, Но к мирным племенам ушел он, Где воссылают ему молитвы. Земля, любовь моя! Мы скорбим вдвоем О светлом боге, что отлетел от нас. И наша грусть, как в раннем детстве, Клонит нас в сон. Мы — как струны арфы: Пока рука арфиста не тронет их, Там смутный ветер будит неверный звук, И лишь любимого дыханье Радость и жизнь возвратит нам снова.

ПАРКАМ Перевод Г. Ратгауза

Одно даруйте лето, всевластные, Даруйте осень зрелым словам моим, И пусть, внимая милой лире, Сердце мое навсегда умолкнет. Верховный долг душа не исполнила, У вод стигийских нет ей забвения. Высокий замысел, хранимый В сердце моем, завершить я должен. Тогда, о царство теней, привет тебе! Один, без лиры, сниду я в тишь твою, Душою тверд: я день мой краткий Прожил, как боги; чего мне боле?

РОДИНА Перевод Г. Ратгауза

Под отчий кров спешит мореплаватель. В краю чужом он жатву сбирал свою. Я не спешу. Вдали от дома Я пожинал только скорбь и муки. Мой тихий берег! Ты воспитал меня, Ты боль смиришь, утешишь любовь мою, Лес, юности моей свидетель! О, посули мне покой бывалый! Ручей, манивший ясной волной меня, Река, что вдаль свои корабли несла,— Увижу вас! В предел заветный Милой отчизны вступлю я снова. Здесь ждут меня хранительных гор верхи, Участье близких, дом моей матери,— Все, все, о ком мечтало сердце. Здесь заживут мои злые раны. Друзья мои! Мне ведомо, ведомо: Не исцелить вам боль и любовь мою, И звуки песен колыбельных Не успокоят больную душу. Так! Нам даруют боги живой огонь, И боги шлют нам скорби священные. Я, сын Земли, приемлю твердо Вечный мой жребий: любить и плакать.

ПРЕЖДЕ И ТЕПЕРЬ Перевод Г. Ратгауза

В младые дни восход меня радовал, Закат — печалил. Ныне я старше стал; Уже страшусь я зорь тревожных, Вечер люблю я, святой и светлый.

СРЕДИНА ЖИЗНИ Перевод Г. Ратгауза

В зеркальных водах — берег, И ветка с желтой грушей, И диких роз кусты. О, милые лебеди! В поцелуе забывшись, Вы клоните головы В священную трезвую воду. Горе мне! В стужу, зимой, Где взять мне цветов и солнце, и где Быстролетные тени? Стоит стена Безмолвно и холодно, флюгер Звенит под ветром.

ВОСПОМИНАНИЕ Перевод Г. Ратгауза

Норд-ост воет, Мой самый любимый ветер, Потому что он смелый дух И добрый путь сулит мореходам. А теперь иди и приветствуй Светлую Гаронну И сады Бордо. Здесь по острому берегу вниз Уходит тропа, и в поток Впадает ручей, а сверху Благородная смотрит чета, — Дуб с серебристым тополем. Еще я четко помню, как Широковершинные вязы Над мельницей клонят листву, А во дворе смоковница растет, И в праздничные дни Ходят мимо смуглые женщины По шелковым тропам. Все это в марте, В дни равноденствия, Когда над неспешной дорогой, Налит золотыми мечтами, Плывет усыпляющий ветер. Но пусть протянут Душистый кубок мне, Сияющий темным светом, И я усну. Отрадно Сном меж теней забыться. Нехорошо Жить бездушными Людскими мыслями, но славно — С друзьями вести беседу Сердечную, слушать рассказы О днях любви И о делах минувших. Но где мои друзья? Где Беллармин Со спутником? Иные К истоку боятся подойти, Исток же любого богатства В море. Они, Словно художники, копят Красоты земли, промышляя Крылатой войною, чтоб после Прожить в пустыне долгие годы Под безлиственным древом, где в ночи не сияют Празднества городские, И струнный звон, и туземные пляски. А теперь в далекую Индию Ушли эти люди. Там живут на воздушных высях. Внизу — виноградник. С гор Спадает Дордонь, И, слившись с могучей Гаронной, Широким морем Плывет поток. В море взоры Устремите свои. Оно отнимает И возвращает память, любовь дарует. А остальное создадут поэты.

ГАНИМЕД Перевод С. Аверинцева

Что никнешь, бедный, в зябкой дремоте, сир, На стылом бреге смутно немотствуешь? Иль позабыл о непостижной Милости и о тоске бессмертных? Ужель не видел вестников отчих ты В воздушной глуби неуловимых игр? Ужели не был ты окликнут Веским глаголом из уст разумных? Но крепнет мощно голос в груди. Из недр Родник вскипает, словно бы в некий час, Как отрок, спал в горах. И вот уж Труд очищенья вершит он буйно. Неловкий: он смеется над узами, Срывая, мечет прочь их, осиливши, Высоким гневом пьян, играя, И, пробудившись на чутком бреге, На голос чуждый всюду встают стада, Леса шумят, и недра подземные Внимают духу бури, внятно Дух шевельнулся, и в бездне трепет. Весна приходит. Все, что живет, опять В цвету. Но он далеко: уже не здесь. Не в меру добры боги: ныне Глух его путь, и беседа — с небом.

АДВОКАТ ДЬЯВОЛА Перевод В. Куприянова

Проклято будет навек единенье святош и тиранов, Гений будь проклят вдвойне, ищущий славы у них.

* * *

«Опять весна меня преображает…» Перевод В. Куприянова

Опять весна меня преображает, И в сердце юной радости приток, Роса любви с ресницы упадает, Опять душа полна живых тревог. Утешиться меня блаженно просят Зеленый луг и в небе облака, Хмельной бокал восторга мне подносит Природы дружелюбная рука. Да, эта жизнь любой превыше боли, Пока восходит солнце по утрам. А в душах наших лучший век в неволе, И сердце друга сострадает нам.

К РОЗЕ Перевод В. Куприянова

Вечно плод в своем бутоне Роза нежная несет. Пусть краса и жизнь на склоне, И настанет срок невзгод,— Роза, мы увянем тоже, Облететь нам суждено, Но взрастят, кто нас моложе, Жизни свежее зерно!

МИРСКАЯ СЛАВА Перевод В. Куприянова

Нынче сердце мое жизни святой полно, Счастлив я и люблю! Вы же внимали мне, Лишь когда я гордыни, Пустословья исполнен был. Привлекает толпу лишь гомон рыночный, И в чести у раба лишь сила властная. Чтит божественность жизни, Лишь кто богу подобен сам.