"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26

— Старый конь борозды не портит, — возразил шеф. — Ты же знаешь: я ещё очень силён. В конце концов, это я освободил вашего Рогатого повелителя.

— И что? — ведьма Настасья удивлённо распахнула глаза. — Хочешь пойти с нами?..

— Да хрен вам через бедро с тройным окладом. И сам не пойду, и ученика своего кровного не отдам.

— А вот за него не тебе решать, — вклинился маг. — Пусть он сам скажет.

— Мой наставник всё сказал, — я старался не смотреть на Алевтину.

Несмотря на все обиды, на её ложь и двуличность, как только я смотрел ей в глаза, решимость моя таяла…

— Быть по сему, — решил верховный маг. — Только знай: это МЫ хотели сделать тебе одолжение, принять в наши ряды.

— Обойдусь.

— Тогда убить придётся всех, — словно ему было кого-то жаль! — Если бы ты согласился, добровольно поделился бы силой с нашим Владыкой, некоторые могли бы и уцелеть. А так… Прощайте, — он надел голову оленя себе на плечи, развернулся и пошел к костру.

Антигона, как привязанная, шла за ним.

— А меня даже не спросили, — обиженно прогудел вслед ведьмам Владимир.

— А ты бы согласился? — полюбопытствовал Алекс.

— Нет, но хотя бы из вежливости…

— Не нужен нам берег турецкий, — махнул рукой Чумарь. — Своими силами обойдёмся.

— Нет у нас больше сил, — сказал Алекс. — Вы разве не чувствуете?

— И то правда, — Владимир помахал руками в воздухе. — Я снова — обычный человек. Смертный.

— Эх, и выпотрошат нас, как варёное порося… — вздохнул Чумарь. — А девчонку жалко. И пса-перевёртыша. Они здесь вообще не при делах.

— Ты тоже ни при чём, — возразил я. — Однако вписался.

— Да я за дядю Вову кому хошь глаз на пятку натяну, — похвастался рэпер.

Татухи его потускнели, съёжились, и более всего напоминали теперь сделанные цыганской иглой и чернилами зоновские партачки.

Я вдруг ощутил зверский, всепоглощающий голод. Почувствовал, как кожа на черепе истончается, натягивается, как волосы становятся ватными и ломкими… Глянул на свои руки и отвёл взгляд. Чёрные когти добавить — и буду вылитый гоголевский упырь.

Алекс на глазах седел. Его роскошная шевелюра будто подёрнулась белым пеплом, засеребрилась, граница волос со лба отодвинулась к макушке, а на лысине обозначились коричневые старческие пятна.

Широкие плечи Владимира поникли. Голова усохла, затряслась на тонкой шее, а широкие штаны ему пришлось поддерживать рукой, чтобы не свалились.

Тем временем у костра что-то происходило. Ведьмы двигались, как сомнамбулы, уперев взгляды в пустоту перед собой, движения их были слаженными, красивыми. Окружив костровище, они клонились в танце, махали руками с зажатыми в них еловыми ветками, и что-то негромко напевали. Я старался расслышать, что они поют, сквозь шум крови в ушах, но никак не мог.

— Что они делают? — я поразился, каким хриплым и безжизненным стал голос.

— Давайте подойдём поближе, — предложил Алекс. — Терять-то вроде уже нечего.

И мы пошли.

Трава больно колола ноги, и посмотрев вниз, я понял, что никакая это не трава, а стальные острые шипы. Они впивались в подошвы кроссовок и не пускали.

Алекс шел ровно, гордо подняв голову — уж не знаю, каких это требовало от него сил. А вот Владимир прихрамывал, тяжело опираясь на плечо Чумаря.

Перед костровищем откуда-то взялся каменный высокий алтарь, и Гришка был извлечён из клетки и распят на нём, пушистым брюхом вверх.

Голову его захлестнули петлёй, как и все четыре лапы, притянув к земле. Хвост бессильно свешивался. Пасть пса была распахнута, глаза выкачены от страха. Но из горла рвался не бессильный скулёж, а яростный рык.

Перед алтарём стояла Антигона. Вуаль с неё сняли, лицо девчонки белело без единой кровинки, даже веснушки пропали. В руке она сжимала серп.

Рядом с ней стоял маг с головой оленя. Он тоже что-то пел, голос из-под маски звучал глухо и неразборчиво. Он взмахами рук направлял движения Антигоны.

Вот она занесла серп над впалым Гришкиным брюхом… Было видно, что девчонка сопротивляется. Она пыталась бороться, лицо её кривилось судорогой, но руки двигались неумолимо, опускаясь к незащищенному горлу оборотня.

— Освободи меня! — пел ведьмак-олень. Наконец-то мы подошли настолько близко, что стали различать слова.

— Освободи его, — вторили ведьмы хором.

Они покачивались из стороны в сторону, прикрыв глаза. На лицах женщин был экстаз.

— Освободи меня и служи мне! — кричал рогатый ведьмак.

— Освободи его и мы будем служить ему, — повторили ведьмы.

— Освобождённому покорится весь мир, — пел ведьмак.

— Освобождённому покоряемся мы, — вторили ведьмы.

— Отвори кровь во славу его! — взревел маг, взмахивая руками над головой Антигоны.

Лицо её исказила судорога, но серп неумолимо шел к Гришкиному горлу.

И тут Алекс оглушительно чихнул.

Звук серебряным колесом прокатился над головами ведьм, отразился от стоящего плотной стеной леса и вернулся.

Все замерли.

Глава 21

— И что? — достав белоснежный платок, Алекс приложил его к морщинистому лицу. — Даже «будь здоров» никто не скажет? — Набрав полную грудь воздуха, он чихнул ещё раз.

Да так, что у меня самого засвербело в носу…

Я не стал сопротивляться. Вдохнул, сколько было сил, и чихнул так, что мозги брызнули из глаз… Образно говоря.

За спиной словно бы рявкнула царь-пушка. Это чихнул Владимир.

— И я! И я горазд, — обрадовался Чумарь и чихнул так звонко, что у меня заложило уши.

Не зря говорят: чих — это маленькая смерть. И если кто чихать надумает, остальные непременно втянутся. Так и полягут вповалку…

После чиха в голове прояснилось. Ушел серый муторный туман, спала пелена с глаз. Я почувствовал могучий толчок в груди, и даже испугался… А потом понял, что это пробудилось сердце. Стукануло раз, другой, сбилось… И застучало в ровном ритме, разгоняя кровь по венам и заставляя чувствовать себя живым.

Алекс продолжал чихать, как из пулемёта. Владимир вторил ему ближней пушечной канонадой, Чумарь поддерживал артиллерийским огнём.