"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26

Он не может её боятся, — успокаивал я себя. — Аллегра — всего лишь нежить, стригойка. Шеф косит таких пачками. Но… Почему он так напряжен?

— Ты же знаешь, Сашук: я могу убить тебя прямо сейчас, — спокойно сказала девушка. — Одно движение — ты его даже не заметишь — и твоё сердце замрёт в моей руке. А другой рукой я вырву глотку твоему питомцу.

Алекс не дрогнул ни единым мускулом. Лишь сузил глаза. Я перенёс вес тела на опорную ногу.

— Мой револьвер заряжен пулями, Аллегра, — ответил шеф. — Но рубашка у них стальная, а между нею и сердечником — жидкий нитрат серебра. Сталь разорвёт твою плоть так же, как и любую другую, а серебро для тебя — всё равно что кислота. Она въестся в твою прекрасную кожу и никогда больше не смоется. Ты будешь страдать вечно.

— Ты не успеешь выстрелить, — голос остался спокоен и холоден, но в глазах всё-таки мелькнул страх. — Ты не настолько быстр.

— Мы давно не виделись, — криво улыбнулся Алекс. — И можешь мне поверить: всё это время я тренировался. Мысль о тебе подстёгивала меня. Каждый день. Я сделался дознавателем и истребил немало нечисти — и всё это только для того, чтобы когда-нибудь, когда придёт время, убить тебя.

Со стороны их беседа могла показаться светской болтовнёй. Но от накала страстей по моей коже побежали мурашки. Никогда я не видел шефа в таком состоянии.

Это было тихое, спокойное бешенство, холодная ярость. Которая могла взорваться в любой момент.

Я даже забыл, как чертовски глупо выгляжу в своём красном с чёрным костюме, с хвостом и дурацкими рожками… И если бы в горло не впились завязки шапки, я бы и не вспомнил.

— Надеюсь, когда-нибудь ты бросишь мне вызов, — холодная кровожадная улыбка на лице девушки выглядела по-настоящему непристойно. — Но не сейчас.

— Почему?

— Потому что сейчас у тебя хватает иных проблем.

— Проблемы есть всегда, — отмахнулся Алекс. — Но ничто не сравнится с сладким чувством победы над врагом.

— Зачем вы пришли? — я решил, что пора немножко сбросить напряжение. Если шеф и эта стригойка начнут охоту друг на друга прямо здесь, в цирке, кто знает, что от него останется?

На меня посмотрели, как на пустое место. Но всё-таки она ответила.

— Я пришла передать приглашение от моего мастера. Он хочет встретиться. И поговорить.

— С каких это пор у тебя есть мастер, Аллегра? — в голосе шефа проскользнула издёвка.

— Времена меняются.

— Значит, этот мастер очень силён, раз сумел взять тебя на поводок.

Она бросила на шефа испепеляющий взгляд — наконец-то прорезались эмоции.

— Никто не держит меня на поводке! — на секунду она оскалилась, явив своё истинное лицо.

Длинные острые зубы, чёрные провалы глаз, синяя нитка вен на белой, как бумага, коже… Я отшатнулся. Нет, я тоже временами теряю контроль, но всё-таки, без ложной скромности, выгляжу получше.

— Как зовут твоего мастера, Аллегра? — повелительным тоном Алекс вернул стригойку к действительности. — Я так понимаю, все твои нынешние угрозы — пустой звук. Ты просто пришла передать приглашение, и пыжишься в попытках не растерять остатки самоуважения. Так кто это? Кому я обязан удовольствием видеть тебя побеждённой?

Миг казалось, что она сейчас сорвётся. Но стригойка успокоилась. Выглядело это так, словно живой человек неожиданно превратился в фарфоровую куклу. Эмоции вытекли из неё, не оставив следа. Глаза сделались пустыми и непроницаемыми, дыхание прервалось, кожа стала белой и безупречной.

— Увидите, — проговорила стригойка, едва двигая губами.

И бросив на пол какой-то квадратик, стремительно — я не заметил, как она двигается — удалилась.

Что характерно: ни во время разговора, ни сейчас, в коридоре не появилось ни души. Обычно это очень оживлённый маршрут: коридор идёт сразу за трибунами, и ответвления от него выходят к разным местам: в столовую, в крыло музыкантов и костюмеров, к общежитию… Но в те пять минут, что мы простояли здесь в обществе стригойки, ни одна живая душа не появилась.

— Я так понимаю, наша легенда накрылась медным тазиком, — сказал я, когда убедился, что Аллегра ушла.

Алекс разглядывал квадратик, обронённый стригойкой. На самом деле, это была визитка. Дорогая, с тиснением и золотым обрезом. На визитке значилось всего одно слово: «Бес».

— Что это? — спросил я, заглядывая шефу через плечо.

— По-моему, это клуб, — задумчиво ответил шеф. — Что-то я такое слышал: открылся совсем недавно, в Петергофе.

— Там же охраняемая государством зона, — возразил я. — Дворцы, музеи и всё такое…

— Тем более интересно, у кого хватило денег продавить увеселительное заведение в таком районе.

— Котову звонить? — я ни секунды не сомневался, что мы туда пойдём.

— Обойдёмся, на первый раз.

Алекс направился к нашей комнате. Визитку он не глядя спрятал в жилетный карман. Ясно было, что мысли шефа витают где-то далеко. Но я всё равно не удержался от вопроса:

— Интересно, эти стригои имеют отношения к проблемам цирка?

Шеф словно очнулся от раздумий.

— Если и нет… — он поджал губы. — Мне всё равно интересно: почему Ефим даже не упомянул, что его вертеп посещает нежить?

Через час мы стояли перед комплексом зданий Петергофского дворца.

От грима и костюма чёрта я избавился с несказанным удовольствием. Немалую роль сыграла мысль, что больше мне из себя никого корчить не придётся: беседа с Аллегрой полностью раскрыла нашу легенду. Весь цирк, до последнего швейцара теперь знал, что к ним пожаловал господин дознаватель. В «теневом» Петербурге это была фигура, статусом сравнимая с начальником прокуратуры…

С одной стороны, это сильно облегчает жизнь — не нужно тратить отпущенное на расследование время на дурацкие игры; с другой — труппа теперь вела себя настороженно. От былого расположения не осталось и следа. Даже Зоя замкнулась в себе, не проявляя к нам с Алексом никакого интереса.

Возможно, это последствия пережитого ужаса, — не знаю, зачем я пытался оправдать девушку. Она и раньше не проявляла к нам дружелюбия…

— Веди себя очень осторожно, мон шер, — напутствовал Алекс, пока мы ехали на встречу в машине каршеринга. Такси вызывать не стали — лишние уши ни к чему, а наш Хам был довольно далеко… Так что сейчас шеф лично вёл тойоту «Короллу», чистую, с запахом антисептика в салоне, а я сидел рядом. — Ни словом, ни делом не выказывай агрессии. Стригои очень опасны.

— Но вы же провоцировали эту Аллегру, — возразил я. — Что изменилось?

— Она была одна, на чужой территории. К тому же, всего лишь пришла передать сообщение. Если бы она причинила нам вред — это было бы нарушением приказа мастера.

— И вы даже не представляете, кто это может быть?

— Понятия не имею, — Алекс включил поворотник и свернул с проспекта на небольшую улицу. — Одно могу сказать: если он подчинил себе Аллегру, у нас большие неприятности.

— Почему?

— Ты ведь помнишь: стригои набирают силу с возрастом. Аллегра — одна из самых старых, что выжили на данный момент.