Фентези 2016: Саламанкеро

Усатый повел Эймара в обход башен, остановился у стертых ступенек. Стражник уже было начал открывать дверь подземелья, как послышался оклик:

– Леренге, вы, кажется, ошиблись дверью!

Женщина чуть помедлила на пороге, и будто наконец решившись, вышла из тени донжона. Теперь Эймар смог рассмотреть лицо незнакомки - бесстрастное, словно восковое - широко расставленные чуть раскосые глаза, надломленный изгиб бровей, тонкая жесткая нитка губ.

Юноша не выдержал, опустил глаза. Может, он еще пожалеет, что не встретил первым Фернана Корнаро, самодура и развратника. Неизвестно, что хуже.

– Простите, госпожа Бель, простите, - Усатый вдруг растерял всю спесь, ссутулился, и снова начал подталкивать Эймара, на сей раз ко входу в донжон.

Они прошли широкий полутемный зал, поднялись за женщиной по винтовой лестнице на второй этаж. Подол парчового платья тянулся за хозяйкой замка по ступенькам, как хвост палина, и юноша еле сдерживал дурацкое желание наступить на него.

Округлая комната второго этажа была щедро украшена драпировками и гобеленами, в глубине зала стоял массивный обеденный стол, ближе к вытянутому окну - большой камин и одинокое кресло.

Бель едва заметным движением брови отпустила Леренге, тот поклонился и тут же исчез. Сама опустилась в кресло, изучающе посмотрела на Эймара.

– Кто таков?

Во рту пересохло, он попытался глотнуть, но только закашлялся. Видать, дознание началось.

– Эймар Аргельте из Женавы, - представился юноша.

Хозяйка благосклонно кивнула.

Гобелен у камина резко качнулся. Вдруг пахнуло сыростью, могильный холод заполз под одежду. Юноша поморщился - ощущение такое же, как бывало в доме Лукена.

Да они с госпожой Бель здесь не одни! На миг чья-то рука приоткрыла драпировку, мелькнула прядь темных волос, и Эймару почудилось, будто он увидел тонкое женское лицо со скорбным выражением глаз.

В замке прячут девушку? Или тени дурачатся?

Он посмотрел на гобелен еще раз. Никого. Только у камина копошились черные сгустки. Юноша мысленно прогнал их - как делал всегда. Сгустки дрогнули, рассыпались клочками тумана и осели на гобелен.

– Вот что, Эймар, - Бель, казалось, очнулась от глубоких раздумий,- как стемнеет, приходите к северной башне. Выведете меня из замка, а потом отправитесь восвояси.

– А если я откажусь?

Вопрос слетел с языка против воли. Юноша задержал дыхание, испугавшись своей дерзости.

Женщина отвернулась к окну и спокойно ответила:

– Завтра дукэ возвращается из похода. Думаю, все наслышаны о моем муже, Фернане Корнаро. А у вас ведь нелады с документами?

Эймар промолчал. Спорить он будет потом, когда окажется подальше от логова Коршуна.

Дукэсса позвонила в колокольчик, послышались шаги на лестнице, вбежал слуга:

– Алой, приготовь гостю комнату и распорядись об обеде.

Она отпустила слугу, удивленно оглянулась на юношу, будто недоумевая, что тот до сих пор делает в ее покоях, и отошла к окну.

За день невольного заточения Эймар успел освоиться во владениях дукэ.

Слуга провел юношу через галерею в новую постройку, там уже ждала комната и щедрая трапеза. Покончив с обедом, Эймар принялся бродить по замку. Ему никто не препятствовал, если не считать следующего по пятам Алоя.

Стоило юноше выйти в галерею, как он снова увидел силуэт темноволосой девушки. Та махнула рукой и исчезла. Эймар обошел несколько раз полутемный первый этаж донжона, заглянул на террасы внутреннего дворика, исследовал новую постройку, но так никого и не нашел, лишь однажды различил отдаленные голоса. И всюду, будто дразня и подначивая, стелился густой тяжелый запах теней.

Темнота его настигла за бесплодными поисками. Если в замке и прятали узницу, то Эймар не успел ни найти тому доказательства, ни помочь ей...

У арки входа, облокотившись на алебарду, похрапывал стражник. В ногах валялась пустая бутыль вина. Что ж, госпожа Бель постаралась - устроила охране праздник в честь нового гостя.

Эймар прижался к стене, заскользил вдоль нее, сливаясь с тенями деревьев.

А вот и северная башня - в окне второго этажа мелькнул слабый огонек свечи. Чья-то тень метнулась к перилам, змеей упала веревка, незнакомец ловко оттолкнулся от стены и заскользил вниз. Эймар облизал губы, во рту пересохло.

Где дукэсса? Что случилось? Он затаил дыхание, подобрался.

Незнакомец легко спрыгнул на землю, слабо звякнула на поясе шпага.

– За мной!
– бросила на ходу Бель, углубляясь в разбитый неподалеку парк.

Чувствуя себя комнатной собачкой, парень пошел следом.

В мужском дорожном костюме дукэсса была неузнаваема. И на удивление симпатична.

Эймар густо покраснел.

– Юноша, умерьте пыл! Я предложила выгодную сделку, а не себя, - она оглянулась, надменно скривила губы.

Он еще больше покраснел, на сей раз от закипавшей злости. Тень подери! Эймар не любил когда кто-то одерживает над ним верх. Тем более женщина!

Захотелось схватить дукэссу за плечи, хорошенько тряхнуть и будто между прочим расспросить про девушку, которую прячут в замке. Пусть потеряет свое проклятое самообладание!

Юноша со свистом выдохнул воздух. Нет, так нельзя. Он должен выполнить просьбу отца, а не сгнить в тюрьме у Коршуна! Ему только и оставалось, что сжимать кулаки, пытаясь в них раздавить колкие слова.

Беглецы обогнули башню, миновали роскошные террасы. С трудом продрались сквозь заросли шиповника, насаженные у самой стены.

Бель прикоснулась к ровной кладке и заговорила на незнакомом языке - тягучие звуки разорвали тишину. Заскрежетали детали старого механизма, стена отъехала в сторону.

– Дайте руку!

Эймар нехотя подчинился. Ладонь коснулась плетеного браслета на запястье женщины, и юноша непроизвольно вздрогнул. Показалось, что рука окунулась в ледяную прорубь.

Они стояли у самой кромки глубокого рва. Дно терялось в темноте, зияло бездной.

Дукэсса сделала шаг, зависла над пропастью рва. Всмотревшись, юноша смог различить в темноте переброшенное на другую сторону бревно. Достаточно широкое, если бы оно лежало на траве, но какой же из него получился узкий мост! Однако раздумывать об опасностях было некогда - рука госпожи Бель уже тянула вперед, в ночную темень. И Эймар ступил на ненадежный ствол.

Прошла вечность, прежде чем они перебрались на другую сторону и миновали холмы. Шли молча. Юношу одолела усталость и безразличие, хотелось побыстрее избавиться от общества дукэссы...