Физик

— Не расслабляйся, пришлый, — прохрипел он. — Если я встану, заставлю тебя этот меч чистить.

Олег невольно улыбнулся. Упрямство Ворона было как маяк в этой тьме. Он посмотрел на Ярину, на Марфу, на огонь. Они были живы. Они были вместе. И пока это так, Чернобог не победил.

Но где-то в глубине леса, за границей света, он чувствовал — буря собиралась. И она не будет ждать.

Глава 14. Путь в тень

Рассвет пробивался в хижину тонкими лучами, рассеивая остатки тумана, но его свет был холодным, как будто солнце не хотело смотреть на разгромленное укрытие. Олег стоял у входа, глядя на лес, что проступал из утренней дымки. Деревья казались обычными — высокие, с корой, покрытой мхом, и листьями, что шептались на слабом ветру. Но он знал, что этот покой обманчив. Где-то там, за склоном, за рекой, за границей света, ждал Глубокий Лес — место, где даже Лесной Хозяин говорил шёпотом, а Чернобог плёл свои сети.

Внутри хижины пахло травами и дымом. Ярина сидела у очага, разводя огонь сильнее, чем ночью. Её лицо было усталым, с тёмными кругами под глазами, но руки двигались уверенно, перебирая уцелевшие запасы. Она готовила отвар для Марфы, чьё состояние не улучшалось — ведунья дышала, но её кожа оставалась серой, а лихорадка не спадала. Ворон сидел у стены, опираясь на здоровую руку. Его левая была зафиксирована повязкой, но он уже пытался ворчать, что означало, что он идёт на поправку. Его меч лежал рядом, и Олег заметил, как воин иногда бросал на него взгляд — не с угрозой, а с чем-то вроде одобрения.

Олег вернулся внутрь, присев у очага. Его искра всё ещё была слабой, но он чувствовал её лучше, чем вчера. Она не горела, как раньше, а тлела, как уголь, готовый вспыхнуть при нужном ветре. Он пытался понять её — не как силу, а как часть себя. Вчера, с Железным Зверем и вестником, она откликнулась на его волю, но он не знал, как повторить это. Физика подсказывала: нужен контроль, формула, закон. Но здесь законы были другими, и он учился на ходу.

— Ты опять думаешь, пришлый, — хмыкнул Ворон, прерывая его мысли. Его голос был хриплым, но в нём уже звучала привычная насмешка. — Осторожно, а то мозги закипят.

Олег улыбнулся, несмотря на усталость.

— Лучше думать, чем махать мечом с одной рукой, — ответил он, кивнув на повязку воина.

Ворон фыркнул, но уголок его рта дёрнулся вверх.

— Дай мне день, и я тебя этим мечом поучить смогу, — сказал он, но тут же поморщился, схватившись за рёбра. Ярина шикнула на него, не отрываясь от котелка.

— Лежи тихо, — сказала она строго. — Или я добавлю в твой отвар горьколист. Тогда точно замолчишь.

Ворон закатил глаза, но послушался, откинувшись назад. Олег смотрел на них и чувствовал тепло — не от огня, а от того, что они всё ещё были вместе. После всего — тени, Зверя, вестника — они держались. Но он знал, что это ненадолго. Марфа не протянет без корня Живы, а Чернобог не отступит.

— Как она? — спросил он, кивнув на Марфу.

Ярина вздохнула, её руки замерли над котелком.

— Хуже, — ответила она тихо. — Отвар помогает, но ненадолго. Тьма в её ране… она как яд, который я не знаю, как вывести. Корень Живы — наш единственный шанс. Но даже с ним… — Она замолчала, её взгляд упал в огонь.

— Мы найдём его, — сказал Олег, стараясь звучать увереннее, чем чувствовал. — Сколько времени у нас?

— Два дня, может, три, — ответила Ярина. — Если она продержится. Но Глубокий Лес… туда не ходят без подготовки. Нам нужно больше, чем травы и меч.

— А что нужно? — спросил он. — Заклинания? Амулеты? Я не знаю, как это работает.

Ярина посмотрела на него, её глаза были серьёзными.

— Вера, — сказала она. — Не в богов, не в магию. В себя. В то, зачем ты идёшь. Чернобог силён, потому что он знает, чего хочет. А ты… ты ещё ищешь.

Олег кивнул, чувствуя, как её слова оседают в груди. Вера в себя. Это звучало просто, но было сложнее, чем кажется. Он вспомнил свой мир — уроки, детей, кофейный автомат, смех Коли. Там он знал, кто он. Здесь он был пришлым, ключом, угрозой для равновесия. Но Ярина была права — он должен был найти причину. Не просто выжить, а понять, зачем он здесь.

Он коснулся амулета в кармане — грубого, вырезанного из дерева, который дала ему Марфа. Он был тёплым, как будто хранил её силу. Олег закрыл глаза, пытаясь нащупать искру. Она была там, слабая, но живая. Он не пытался её разжечь, не пытался вызвать бурю, как у Старого Дуба. Он просто спросил: «Кто я?» И впервые искра не молчала — она дрогнула, как эхо, как далёкий голос, который он ещё не мог разобрать.

— Ты чувствуешь её, да? — голос Ярины вывел его из транса. Она смотрела на него, держа ложку с отваром. — Свою искру.

— Да, — ответил он тихо. — Но я не знаю, что она хочет. Или что я должен с ней сделать.

— Это нормально, — сказала она, и в её голосе было тепло. — Искра — это не молоток, чтобы бить. Она как река. Ты не заставляешь её течь, ты направляешь.

Олег кивнул, хотя её слова всё ещё казались загадкой. Он посмотрел на Марфу, на её бледное лицо, на слабое движение её груди. Река. Может, его искра была потоком, который мог оживить, а не разрушить? Он не знал, но хотел верить.

Ворон вдруг кашлянул, привлекая внимание.

— Хватит философии, — прохрипел он. — Если идём в этот чёртов лес, я с вами. Рука болит, но ноги работают. А ты, пришлый, держи мой меч крепче. Он тебе ещё пригодится.

Олег невольно улыбнулся. Упрямство воина было как якорь — грубое, но надёжное. Он посмотрел на меч, лежащий рядом. Тяжёлый, старый, но всё ещё острый. Как и они сами — измотанные, но не сломленные.

Ярина поднялась, неся отвар к Марфе. Она осторожно приподняла голову ведуньи, вливая жидкость по капле. Марфа не открыла глаза, но её губы дрогнули, принимая лекарство. Олег смотрел на это, и в груди росло чувство — не страх, а решимость. Они не могли ждать. Глубокий Лес был их единственным шансом, и он не позволит Чернобогу забрать Марфу. Или его самого.

За порогом лес шептался — не угрожающе, а словно напоминая, что он слушает. Олег встал, взяв меч Ворона. Его искра была слабой, но он чувствовал её, как пульс. Сегодня они отдохнут. Завтра — начнут готовиться. А после… после они встретят бурю.

Но где-то в глубине он знал — Чернобог уже смотрел на них. И его взгляд был холоднее утреннего света.

Солнце поднялось выше, но его свет едва пробивал густую листву, окружавшую хижину. Лес стоял тихо, как будто затаил дыхание, но эта тишина была не покоем, а ожиданием — словно деревья знали, что буря близко. Олег сидел на пороге, глядя на тропу, что вела вниз по склону. Его руки всё ещё ощущали тяжесть меча Ворона, хотя оружие теперь лежало внутри, рядом с воином, который ворчал, но послушно пил отвар Ярины. Искра Олега тлела, как уголёк под пеплом, и он пытался к ней прислушиваться — не разжигать, не дёргать, а понять, как учила Ярина. Но она молчала, или, может, он просто не знал, как услышать.

Внутри хижины Ярина хлопотала у очага, сортируя уцелевшие травы и амулеты. Она нашла несколько нитей, сплетённых из луба, с вплетёнными в них сухими цветами и костяными бусинами — обереги, как она объяснила. Один такой она повесила над входом, другой положила рядом с Марфой. Ведунья всё ещё не приходила в себя, но её дыхание стало чуть ровнее, и это давало слабую надежду. Ворон, несмотря на боль, пытался встать, но Ярина каждый раз заставляла его лечь, угрожая новым горьким настоем. Его упрямство вызывало у Олега улыбку, но за этим скрывалась тревога — если даже Ворон не в форме, как они справятся в Глубоком Лесу?