Гарики на все времена (Том 1)

1140

Он был не глуп, дурак Наум, но был устроен так, что все пришедшее на ум он говорил, мудак.

1141

Если к Богу допустят еврея, что он скажет, вошедши с приветом? — Да, я жил в интересное время, но совсем не просил я об этом.

1142

Евреи слиняли за долей счастливой, а в русских пространствах глухих укрылись бурьяном, оделись крапивой могилы родителей их.

1143

Гвоздика, ландыш и жасмин, левкой, сирень и анемоны — всем этим пах Вениамин, который пил одеколоны.

1144

Не спится горячей Нехаме; под матери храп непробудный Нехама мечтает о Хайме, который нахальный, но чудный.

1145

Всюду было сумрачно и смутно; чувством безопасности влеком, Фима себя чувствовал уютно только у жены под каблуком.

1146

В кругу семейства своего жила прекрасно с мужем Дина, тая от всех, кроме него, что вышла замуж за кретина.

1147

Известно всем, что бедный Фима умом не блещет. Но и тот умнее бедного Рувима, который полный идиот.

1148

Нервы если в ком напряжены, сердцу не поможет и броня; Хайма изводили три жены; Хайм о каждой плакал, хороня.

1149

Еврейство — очень странный организм, питающийся духом ядовитым, еврею даже антисемитизм нужнее, чем еврей — антисемитам.

1150

Евреям придется жестоко платить за то, что посмели когда-то дух русского бунта собой воплотить размашистей старшего брата.

1151

В годы, обагренные закатом, неопровержимее всего делает еврея виноватым факт существования его.

1152

За стойкость в безумной судьбе, за смех, за азарт, за движение — еврей вызывает к себе лютое уважение.

1153

Не золото растить, сажая медь, не выдумки выщелкивать с пера, а в гибельном пространстве уцелеть — извечная еврейская игра.

1154

Сквозь королей и фараонов, вождей, султанов и царей, оплакав смерти миллионов, идет со скрипочкой еврей.

1155

Скорей готов ко встрече с вечностью чем к трезвой жизни деловой, я обеспечен лишь беспечностью, зато в избытке и с лихвой. Из нитей солнечного света, азартом творчества томим, я тку манжеты для жилета духовным правнукам своим.

Гарики ив Атлантиды

1

Я свой век почти уже прошел и о многом знаю непревратно: правда — это очень хорошо, но неправда — лучше многократно.

2

Бежал беды, знавал успех, любил, гулял, служил, и умираешь, не успев почувствовать, что жил.

3

Я ощущаю это кожей, умом, душой воспламененной: любовь и смерть меня тревожат своею связью потаенной.

4

Дух оптимизма заразителен под самым гибельным давлением, а дух уныния — губителен, калеча душу оскоплением.

5

Приходит час, выходит срок, и только смотришь — ну и ну: то в эти игры не игрок, то в те, то вовсе ни в одну.

6

И здесь, и там возни до черта, и здесь, и там о годах стон, зато в отличие от спорта любви не нужен стадион.

7

Нет, человек принадлежит не государству и не службе, а только тем, с кем он лежит и рюмкой делится по дружбе

8

Вот человек. Борясь со злом, добру, казалось бы, мы служим. Но чем? Камнями, кулаком, огнем, веревкой и оружием.

9

Засмейся вслух, когда обидно, когда кретином вдрызг издерган; по безголовым лучше видно, что жопа — думающий орган.

10

Едва-едва покой устроим, опять в нас целится Амур, и к недосыпу с перепоем приходит сизый перекур.

11

По жизни мы несемся, наслаждаясь, пьянея от безоблачности века; но разве, к катастрофе приближаясь предвидит ее будущий калека?

12

Поближе если присмотреться, у воспаленных патриотов от жара искреннего сердца бывают лица идиотов.

13

Сперва, воздушный строя замок, принцесс рисуешь прихотливых, потом прелестных видишь самок, потом бежишь от баб сварливых.

14

Когда мы выбраться не чаем, само приходит облегчение: вдруг опьяняешься отчаяньем и погружаешься в течение.

15

Вокруг окраины окрестности плывет луны латунный лик, легко кладя на облик местности негромкой грусти бледный блик.

16

Спутница, любовница и мать, слушатель, болельщик, оппонент бабе очень важно понимать, кто она в мелькающий момент.