Гарики на все времена (Том 1)

976

От одиночества философ, я стать мыслителем хотел, но охладел, нашедши способ сношенья душ посредством тел.

977

Грешнейший грех — боязнь греха, пока здоров и жив; а как посыплется труха, запишемся в ханжи.

978

Лучше нет на свете дела, чем плодить живую плоть; наше дело — сделать тело, а душой — снабдит Господь.

979

Учение Эйнштейна несомненно, особенно по вкусу мне пришлось, что с кучей баб я сплю одновременно и только лишь пространственно — поврозь.

980

Мы попираем все науки, всю суету и все тревоги, сплетя дыхания и руки, а по возможности — и ноги.

981

Летят столетья, дымят пожары, но неизменно под лунным светом упругий Карл у гибкой Клары крадет кораллы своим кларнетом.

982

Наших болей и радостей круг не обнять моим разумом слабым; но сладчайший душевный недуг — ностальгия по непознанным бабам.

983

Сегодня ценят мужики уют, покой и нужники; и бабы возжигают сами на этом студне хладный пламень.

984

Я живу, как любой живет, — среди грязи, грызни и риска высекая живот о живот новой жизни слепую искру.

985

Я — лишь искатель приключений, а вы — распутная мадам; я узел завяжу на члене, чтоб не забыть отдаться вам.

986

Не нажив ни славы, ни пиастров, промотал я лучшие из лет, выводя девиц-энтузиасток из полуподвала в полусвет.

987

Мы были тощие повесы, ходили в свитерах заношенных, и самолучшие принцессы валялись с нами на горошинах.

988

Теперь другие, кто помоложе, тревожат ночи кобельим лаем, а мы настолько уже не можем, что даже просто и не желаем.

989

Обильные радости плоти помимо своих развлечений — прекрасный вдобавок наркотик от боли душевных мучений.

990

Тоска мужчины о престиже и горечь вражеской хулы бледней становятся и жиже от женской стонущей хвалы.

991

Увы, то счастье унеслось и те года прошли, когда считал я хер за ось вращения Земли.

992

Хмельной от солнца, словно муха, провел я жизнь в любовном поте, и желтый лист со древа духа слетел быстрей, чем с древа плоти.

993

В лета, когда упруг и крепок, исполнен силы и кудрей, грешнейший грех — не дергать репок из грядок и оранжерей.

994

По весне распустились сады, и еще лепестки не опали, как уже завязались плоды у девиц, что в саду побывали.

995

Многие запреты — атрибут зла, в мораль веков переодетого: благо, а не грех, когда ебут милую, счастливую от этого.

996

Мы в ранней младости усердны от сказок, веющих с подушек, и в смутном чаяньи царевны перебираем тьму лягушек.

997

Ты кукуешь о праве и вольности, ты правительствам ставишь оценки, но взгляни, как распущены волосы вон у той полноватой шатенки.

998

Природа торжествует, что права, и люди несомненно удались, когда тела сошлись, как жернова, и души до корней переплелись.

999

Рад, что я интеллигент, что живу светло и внятно, жаль, что лучший инструмент годы тупят невозвратно.

1000

Литавры и гонги, фанфары и трубы, набат, барабаны и залпы — беззвучны и немы в момент, когда губы друг друга находят внезапно.

1001

Как несложно — чтоб растаяла в подруге беспричинной раздражительности завязь; и затихнут все тревоги и недуги, и она вам улыбнется, одеваясь.

1002

Давай, Господь, решим согласно, определив друг другу роль: ты любишь грешников? Прекрасно. А грешниц мне любить позволь.

1003

Приятно, если правнуку с годами стихов моих запомнится страница, и некоей досель невинной даме их чтение поможет соблазниться.

1004

Когда грехи мои учтет архангел, ведающий этим, он, без сомнения, сочтет, что я не зря пожил на свете.

1005

Молодость враждебна постоянству, в марте мы бродяги и коты; ветер наших странствий по пространству девкам надувает животы.

1006

Я отношусь к натурам женским, от пыла дышащим неровно, которых плотское блаженство обогащает и духовно.

1007

Витает благодать у изголовий, поскольку и по духу, и по свойству любовь — одно из лучших славословий божественному Божьему устройству.

1008

Не почитая за разврат, всегда готов наш непоседа, возделав собственный свой сад, слегка помочь в саду соседа.