Гарики на все времена (Том 1)

116

По мере разрастания корней, питающих твердеющие души, мы делаемся глубже и сильней, но пасмурней, умеренней и суше.

117

К познанию не склонный никогда, искал себе иные я занятия, и тайна зарождения плода волнует меня менее зачатия.

118

Покуда есть вино и хлеб и дети льнут к отцу, неблагодарен и нелеп любой упрек Творцу.

119

Живи игрой, в игру играя, сменяй игру другой игрой, бывает молодость вторая, но нету зрелости второй.

120

Познание плодит свои плоды, повсюду, где случится и придется, вытаптывая всякие следы, оставшиеся от первопроходца.

121

Я был не худшим и не лучшим из тех, кто жизнью награжден: то эгоизмом больно мучим, то альтруизмом изможден.

122

Душа предчувствием томима, а дни несут одно и то же, и жизнь моя проходит мимо, как мимо нищего — прохожий.

123

Дурак — не случай, а культура, внутри которой, в свой черед, самонадеянная дура страшней, чем наглый идиот.

124

У нас внутри, как в помещении, бес словоблудия живет и, оживляясь при общении, нам разум пучит, как живот.

125

На слух — перевернутым эхом звучит наших жизней истома: то стон выливается смехом, то смех неотличен от стона.

126

Соблазны тем и хороши, что лечат душу от спокойствия, и только тот всерьез грешит, кто множит грех без удовольствия.

127

Жизнь увязана мертвым узлом, над которым азартно хлопочут смельчаки, что дерутся со злом и добро по мозолям топочут.

128

Открытием сконфузятся потомки, начала наши взвесив и концы: выкармливали мерзость не подонки а честные, святые и слепцы.

129

Заслыша брань души с умом на тему дел моих, бегу, чужой в себе самом, и лью нам на троих.

130

Естественна реакция природы на наше неразумие и чванство, и нас обезображивают годы, как мы обезобразили пространство.

131

Сколь явно дедушек уроки заметны в опыте внучат: сегодня все вокруг — пророки, но прозревают и молчат.

132

Мне часто снится чудный сон, кидая в дрожь и мистику: что женских юбочек фасон опять вернулся к листику.

133

У значимых событий есть кануны, предчувствиями полнится земля, и звучные неслышимые струны поют, предупреждая и суля.

134

Какая бы у власти волчья стая ни грызлась, утоляя злобу волчью, возмездие незримо прорастает сквозь кровью удобряемую почву.

135

Я уверен, что в этой стране потеплеет однажды и вдруг, и мы с миром пойдем наравне, как бегун, отстающий на круг.

136

Если отнестись не подозрительно к жизни, а доверчивей и проще, многое, что страшно было зрительно, будет восхитительно на ощупь.

137

Нас как бы время ни коверкало своим наждачным грубым кругом, не будь безжалостен, как зеркало, и льсти стареющим подругам.

138

За веком вслед свистим скворцом, полощем голос в общем гаме, потом ложимся вверх лицом, и нас несут вперед ногами.

139

Вертеть я буду карусель, покуда хватит интереса; печаль, что жизнь имеет цель, нам посылается от беса.

140

Текла бы жизнь моя несложная, легко по радостям скользя, когда бы я писал про можное, касаясь лишь того, что льзя.

141

В литературном алфавите я сзади всех до одного: сперва идут, кто блядовитей и гибче выя у кого.

142

В связи с успехами науки и от космических причин сегодня бабы влезли в брюки, а завтра — выебут мужчин.

143

Пьеса «Жизнь» идет в природе не без Божьей прихоти: одеваемся на входе и лежим на выходе.

144

Одиноко бренчит моя арфа, расточая отпущенный век, и несет меня в светлое завтра наш родной параноев ковчег.

145

Торжествует, кипит и ликует вся страна от зари до зари, шалый ветер истории дует в наши мыльные пузыри.

146

Познанья высокое дело доверив ученым людям, мое посвежевшее тело к неграмотным ходит блядям.

147

Большое счастье — вдруг напасть, бредя по жизненному полю, на ослепительную страсть, одушевляющую волю.

148

Климат жизни, климат духа, климат зрения и слуха в этом лучшем из миров замечательно херов.