Голова сахара. Сербская классическая сатира и юмор

Возгласы сменились мертвой тишиной, и из толпы раздался трепетный, пронзительно-тонкий голос:

— Мудрый правитель!..

— Ура! Ура! Ура! — прервали оратора громкие и бурные возгласы; как только патриотическое волнение граждан стихло, оратор продолжал:

— Жители моего края проливают горячие слезы радости и коленопреклоненно возносят хвалу всемилостивейшему богу, который спас наш народ от великой беды и даровал тебе, дорогой правитель, выздоровление, чтобы ты долго жил на радость стране и счастье народа! — Оратор закончил, и из тысячи глоток вырвалось:

— Ура!

Мудрый государственный деятель поблагодарил оратора за искреннее поздравление и заверил, что он и впредь все свои мысли и чувства отдаст повышению культуры и благосостояния дорогой родины.

Разумеется, его речь вновь покрыло многократное «ура!».

Вслед за этим один за другим выступили с десяток ораторов из разных краев страны, и на каждую речь маститый государственный деятель отвечал патриотическим и содержательным выступлением. Конечно, все речи сопровождались восторженным «ура!».

Церемония длилась очень долго, а потом заиграла музыка, и по всем улицам стал прогуливаться народ, что придало празднику еще больше торжественности.

Вечером засверкала иллюминация, патриотически настроенные массы несли горящие факелы, на улицах счастливого города вновь гремела музыка; высоко в воздухе разрывались ракеты, выписывая имя великого государственного деятеля, как бы сплетенное из звездочек.

А когда наступила глубокая тихая ночь, патриоты прекрасной Страдии, утомленные выполнением высокого гражданского долга, сладко заснули, видя во сне счастливое и великое будущее любимой родины.

Разбитый удивительными впечатлениями, я не мог заснуть целую ночь и только на рассвете, одетый, задремал, склонившись головой на стол; и вдруг услышал страшный, злобно хохочущий демонический голос: «Это твоя родина!.. Ха-ха-ха!..»

Я вскочил, дрожа от страшного предчувствия, а в ушах раздавался издевательский хохот: «Ха-ха-ха!»

На следующий день о празднике писали все газеты страны, и особенно подробно правительственная; в ней были также помещены телеграммы за многочисленными подписями из всех краев Страдии, в которых граждане выражали сожаление, что не смогли лично выразить свою радость по случаю благополучного выздоровления великого государственного деятеля.

Главный врач, лечивший государственного деятеля, сразу стал знаменитостью. Во всех газетах можно было прочесть, что сознательные граждане из такого-то города, округа или края, отдавая должное врачу Мирону (так его звали), приобретают для него такой-то ценный подарок.

В одной газете писали:

«Как стало известно, город Крадия по примеру других городов готовит ценный подарок врачу Мирону. Это будет небольшой серебряный канделябр в виде статуи Эскулапа, держащего в руках серебряную же чашу, вокруг которой сплетаются две позолоченные змеи, с бриллиантами вместо глаз и со свечами во рту. На груди Эскулапа будет золотыми буквами написано: «Граждане города Крадии врачу Мирону в знак вечной благодарности за заслуги перед родиной!»

Газеты были забиты подобными сообщениями. По всей стране готовились для врача дорогие подарки, а в телеграммах выражалась благодарность этому счастливцу. Один город так воодушевился, что начал даже строить величественный дворец, в стену которого будет вделана большая мраморная плита с выражением народной благодарности.

И, само собой разумеется, сразу же была создана и размножена картина, на которой изображался великий государственный деятель, с благодарностью пожимающий руку врачу. Под ней текст:

«— Благодарю тебя, преданный Мирон, ты спас меня от болезни, мешавшей мне отдать всего себя на благо любимой родины!

— Я только выполнил свой святой долг перед отчизной!»

Над их головами порхает голубь, держа в клюве ленточку с надписью: «Милостивый творец отводит от возлюбленной Страдии всякое зло».

Повыше голубя крупный заголовок: «В память о дне выздоровления великого государственного деятеля Симона». (Так, кажется, его звали, если мне не изменяет память.)

По улицам и гостиницам детвора разносила эти картины, оглушительно крича:

— Новая картина! Государственный деятель Симон и врач Мирон!..

Прочитав несколько газет (почти в каждой из них публиковалась подробная биография знаменитого врача-патриота), я решил пойти к министру сельского хозяйства.

Господин министр — пожилой, маленький, тщедушный, седеющий человечек в очках — встретил меня любезнее, чем я мог ожидать. Он предложил мне сесть поближе к его столу, а сам занял свое обычное место за столом, заваленным старинными книгами с пожелтевшими страницами и потрепанными обложками, и сказал:

— Спешу похвастаться. Вы и представить себе не можете, как я доволен. Вообразите только, какое я сделал открытие!

— Новый способ усовершенствования сельского хозяйства?

— Э, нет! Какое там сельское хозяйство! Хозяйство усовершенствовано хорошими законами. Об этом и думать больше нечего.

Я умолк, не зная, что сказать, а он с добродушной, блаженной улыбкой спросил меня, показывая на старую книжищу:

— Как вы думаете, что это за произведение?

Я притворился, будто что-то припоминаю, а он вновь блаженно заулыбался.

— «Илиада» Гомера!.. Но очень, очень… редкое издание!.. — проговорил он, смакуя каждое слово и с любопытством следя за выражением моего лица.

И я действительно поразился, правда совсем по другой причине; однако сделал вид, что меня удивила именно редкость этой книги.

— Замечательно!

— Ну, а если я добавлю, что это уникальное издание!

— Да, это великолепно! — восторженно воскликнул я и принялся рассматривать книгу, притворяясь, что глубоко тронут и заинтересован этой редкостью.

Разными вопросами мне насилу удалось отвлечь его от Гомера, о котором я никогда не слышал ни слова.

— Осмелюсь спросить, господин министр, о каких законах усовершенствования сельского хозяйства вы упоминали?

— Это, можно сказать, классические законы. Поверьте, ни одна страна не тратит столько средств на подъем сельского хозяйства, сколько наша.

— Так и должно быть, — сказал я, — это важнейшая основа развития любой страны.

— Именно поэтому я добивался, чтобы были созданы наилучшие законы и на подъем сельского хозяйства, и индустрии выделялся как можно больший бюджет.