Голова сахара. Сербская классическая сатира и юмор

— Каков же этот бюджет, разрешите узнать?

— В прошлом году, при другом составе министерства, бюджет был меньше, но благодаря моим заботам и трудам он доведен сейчас до пяти миллионов.

— Достаточно для вашей страны?

— Да, вполне… К тому же, видите ли, в закон внесен и такой пункт: «Зерновые и вообще все посевы должны хорошо вызревать и в возможно большем количестве».

— Прекрасный закон.

Министр самодовольно улыбнулся и продолжал:

— Я распределил чиновников своего министерства таким образом, чтобы в каждом селе было сельскохозяйственное управление из пяти чиновников во главе с управляющим; в каждом уездном центре — управляющий с большим числом чиновников, а над ними — управляющий округа. Таковых у нас двадцать — по количеству округов в стране. Окружной управляющий со своими чиновниками осуществляет всесторонний контроль: следит за тем, как остальные чиновники выполняют свои обязанности, и влияет на ведение хозяйства во всем округе. Через него министерство (в нем двадцать отделений, каждое из которых, возглавляемое шефом, представлено изрядным числом чиновников) осуществляет связь со всем округом. Шефы отделений министерства состоят в переписке с окружными управляющими и через личных секретарей ставят обо всем в известность министра.

— Колоссальный аппарат! — вставил я.

— Очень большой. По количеству зарегистрированных документов наше министерство стоит на первом месте. Чиновникам некогда головы поднять от бумаг.

Немного помолчав, министр продолжал:

— Моими стараниями в каждом селе организована хорошая читальня, где есть полезные книги по лесоводству, полеводству, скотоводству, пчеловодству и другим отраслям сельского хозяйства.

— Крестьяне, конечно, читают охотно?

— Это такая же повинность, как и воинская. Каждый трудоспособный крестьянин должен провести в читальне за чтением книг два часа до полудня и два часа после полудня (если он неграмотен, ему читают); кроме того, чиновники читают лекции о современных рациональных способах обработки земли.

— Так когда же они работают в поле?

— Э, видите ли, так кажется только сначала. Это новый способ, и с первого взгляда он может показаться замедленным и даже непригодным. Благотворное влияние этой крупной реформы выявится впоследствии. По моему глубокому убеждению, самое главное — внедрить теорию, а тогда все пойдет само собой, время, потраченное на изучение теории, окупится с лихвой. Необходимо, сударь мой, иметь прочную основу, крепкий фундамент, а тогда уже строить здание! — закончил министр и вытер со лба выступивший от возбуждения пот.

— Полностью одобряю ваши гениальные взгляды на способы развития сельского хозяйства! — горячо сказал я.

— Исходя из этого, я и распределил пять миллионов динаров: два миллиона на чиновников, миллион — на гонорар авторам сельскохозяйственных учебников, миллион — на библиотеки и миллион — на командировки чиновников. Вот вам и все пять миллионов.

— Удивительно!.. И на библиотеки вы тратите много.

— Кроме того, недавно я отдал распоряжение добавить к сельскохозяйственным книгам еще и учебники по греческому и латинскому языкам, дабы, изучая после полевых работ классические языки, крестьяне могли облагораживаться. В любой читальне имеются Гомер, Тацит, Плутарх и многие другие прекрасные произведения классической литературы.

— Превосходно! — воскликнул я, разведя руками, и тут же встал, попрощался с господином министром и вышел, так как от его великих реформ, которые я никак не мог взять в толк, у меня просто голова вспухла.

Министр финансов, хотя и сказал, что очень занят, принял меня сразу же, как только я пришел.

— Вы явились весьма кстати, сударь, я хоть немного передохну. Работал так, что прямо в глазах потемнело! — сказал министр и посмотрел на меня усталым, помутившимся взглядом.

— Да, нелегко вам при таком размахе работы. Вы, несомненно, обдумывали важную финансовую проблему? — заметил я.

— Вас, я уверен, во всяком случае, заинтересует полемика, которую я веду с господином министром строительства по одному весьма важному вопросу. С утра я потратил на него целых три часа. Полагаю, что смогу защитить правое дело… Сейчас покажу вам статью, подготовленную мной к печати.

Мне не терпелось познакомиться со знаменитой статьей и одновременно узнать, из-за чего ведется столь важная и отчаянная борьба между министром финансов и министром строительства. Министр с достоинством взял рукопись, откашлялся и торжественно прочел заголовок:

— «Еще несколько слов к вопросу о том, где проходила в древние времена южная граница нашей страны».

— Да, но ведь это, кажется, историческая работа?

— Историческая, — отвечал министр, несколько удивленный моим неожиданным вопросом, и посмотрел на меня поверх очков тупым, усталым взглядом.

— Вы занимаетесь историей?

— Я?! — высокомерно переспросил министр. — Этой наукой я занимаюсь вот уже почти тридцать лет и, не хвалясь, скажу — с успехом, — внушительно произнес он, глядя на меня с укоризной.

— Я очень ценю историю и людей, целиком посвятивших себя этой действительно важной науке, — сказал я почтительно, стараясь загладить свою бестактность.

— Мало сказать — важная, сударь мой, самая важная! — восторженно объявил министр, окидывая меня значительным и испытующим взглядом.

— Совершенно с вами согласен!

— Вы только вообразите, — продолжал министр, — какой был бы причинен вред, если бы по вопросу о границе нашей страны утвердилось, скажем, мнение моего коллеги, министра строительства.

— Он тоже историк? — спросил я.

— Псевдоисторик! Своей деятельностью в этой области науки он приносит лишь вред. Достаточно познакомиться с его взглядами по вопросу о старой границе нашей страны, и вам сразу станет ясно его невежество и даже, если хотите, его непатриотичность.

— А что он доказывает, простите за любопытство? — вновь задал я вопрос.

— Ничего он не доказывает, сударь мой! Он утверждает, что южная граница якобы в старину проходила севернее города Крадии, а это настоящее преступление, ибо наши враги со спокойной совестью смогут предъявить права на земли выше Крадии. Вы представляете, какой вред он наносит нашей многострадальной родине? — воскликнул министр срывающимся от справедливого гнева и боли голосом.

— Неизмеримый вред! — подтвердил я, взволнованный катастрофой, могущей из-за невежества и тупоумия министра строительства обрушиться на страну.

— Я этот вопрос так не оставлю, сударь, не имею права оставить, как верный сын своей дорогой родины. Я вынесу его на обсуждение Народного собрания, пусть оно дает свое решение, обязательное для каждого гражданина нашего государства. В противном случае подам в отставку, ибо это уже второе серьезное столкновение с министром строительства.

— А разве скупщина выносит решения и по научным вопросам?

— Конечно! Скупщина по любому вопросу полномочна выносить решения, немедленно приобретающие силу закона. Вчера, например, один гражданин обратился а скупщину с просьбой считать день его рождения на пять лет раньше действительного.

— Да как же это можно? — невольно вырвалось у меня.

— Можно, а что тут такого? Он родился, допустим, в семьдесят четвертом году, а скупщина объявит, что он родился… в шестьдесят девятом году.

— Вот чудеса! А зачем ему это?

— Как зачем? Ведь только при этом условии он сможет выставить свою кандидатуру в депутаты на освободившееся место, а он наш человек и энергично будет помогать укреплению существующего политического режима.