Книга чародеяний

— Адель, разбуди Лауру, — Арман осуждающе поглядел на сестру. Неужели побудка этой дуры — наказание за её поведение? Во имя древнего духа, вот предатель!

Лаура не пожелала вставать после грубого пинка: в глазах блеснули злые слёзы, но тут же высохли, стоило Адель сказать про Милоша. Диво дивное, девица тут же вспорхнула, как потревоженная бабочка, и полетела на зов своей глупой любви. Адель уже порядком надоело наблюдать, как Лаура вздыхает и вертится вокруг чеха. Больше, чем ей, это надоело только самому чеху, но он изображал рыцаря и молчал… когда не надо. Оба бесят.

Люди вернулись, их снова стало шестеро, и Адель в считанные секунды растеряла всё своё спокойствие, которое не поколебал даже разговор с Берингаром и выходка писаря. К сожалению, сейчас ей не стоило покидать группу — явно что-то случилось. Адель зажгла ещё несколько свечей, заодно избавившись от зудящего огня в ладонях, и подошла к столу.

— Царапина, — говорил Милош. Он был ранен в плечо и морщился, когда Лаура дрожащими от волнения руками подтирала кровь.

— Не храбрись, это может быть опасно! — восклицала та, глядя больше ему в глаза, чем на рану.

— Лау, если бы я умирал, я бы так и сказал. Не вижу смысла скромничать, — Милош аккуратно забрал у неё тряпку здоровой рукой. — Давайте-ка я сам. Ты переживаешь…

— Тебе понадобится помощь, — настаивал Берингар, он уже засучил рукава.

— Я умею зашивать, — добавил Арман, отводя в сторону Лауру.

— Да не трогайте вы меня! — возмутился Милош. — Спасибо большое, мне заботы от родичей хватает! Не скрою, это приятно, но позвольте хотя бы вытащить её самому. Это я вам не доверю, господа хорошие…

Вытащить что? Адель поняла, что в руке осталась пуля. Если б на месте Милоша был Арман, она бы уже сошла с ума и растеряла всё хладнокровие, а так смогла равнодушно пронаблюдать, как Милош… зовёт пулю обратно. Ну конечно, это ведь его конёк. Несколько правильных слов — и пуля безболезненно вышла из раненой плоти. Ладно, пожалуй, судя по лицу Милоша, больно всё-таки было, но явно лучше, чем возьмись за это дело кто-то другой.

— Всё, — чуть побледневший Милош откинулся на спинку скамьи. — Можете заботиться.

— Мы нашли их, они ждали за поворотом, — Арман не стал дожидаться чужих расспросов. Он говорил, Берингар слушал, помогая взволнованной Лауре в её попытках целительства. Адель встала рядом с писарем, заставив себя сосредоточиться на происходящем, а не на выводящих из себя тоскливых вздохах внучки Хольцера. — Они напали первыми, увидев, что нас только двое. Их тоже было двое… Одного Милош застрелил на месте, второй достался мне, мы боролись какое-то время… Он, похоже, рассчитывал разделаться со мной потом и выстрелил в Милоша, когда повалил меня на землю.

Лаура тихонько вскрикнула.

— Всё обошлось, — миролюбиво закончил Милош, отвлекаясь от раны. — Я застрелил и второго, благо Арман валялся в луже и не мешал мне целиться.

— Рад стараться, — улыбнулся Арман. — В общем, за углом два тела, нам нужно что-то с ними делать?

— Пули были обычные? — осведомился Берингар.

— Ещё бы, иначе бы они попали. Вообще эти двое не похожи на магов… но с чего за нами следить не магам? — Арман рассуждал вслух, напомнив Адель недавний разговор с Берингаром. — Конечно, могли и обычным людям насолить, но Милош говорит, за ним начали охоту ещё в Праге…

— Я просто важная птица, а вы нет, — пробормотал раненый, запрокидывая голову и прикрывая глаза. — А всё потому, что вас на метле не рожали. А меня рожали. Такие вот дела…

— Отдохни, — велел Берингар, застёгивая плащ. — Арман, пойдёшь со мной, разберёмся с телами. Остальные — будьте здесь и не ослабляйте бдительность. Если кто-то придёт по ваши души — берегите книгу и писаря любой ценой. Адель, я рассчитываю на твои навыки.

Дверь закрылась прежде, чем Адель полностью приняла это к сведению. С ума сойти, Берингар разрешает ей атаковать! Конечно, в случае необходимости, но всё же… была бы она в себе уверена. Лаура, Милош, даже писарь — кто из них мог вызвать в Адель стремление защищать? Вот книга — другое дело… но Арман расстроится, если кто-нибудь умрёт. Он вообще не любит чужой смерти, а с этими людьми подружился, не считая писаря. Как жаль… эти нежные чувства всё усложняют. Любые чувства усложняют, поняла Адель и впервые подумала, что Берингар, может, очень даже прав в своём незыблемом хладнокровии.

К сожалению или к счастью, сегодня ей пришлось обойтись без убийств. Было удручающе тихо: писарь, как будто и не заметивший суматохи, лёг спать, как обычно рядом с книгой. По привычке повесив над ним охранный амулет, Лаура всецело занялась Милошем — она уже обработала рану, смазала края каким-то бальзамом и теперь умоляла выпить зелье, снимающее боль. Милош поколебался, но выпил, как показалось Адель — из вежливости. Впрочем, если помогает, то на здоровье… Дождь тупо долбился в окно, как баран в ворота, вестей от брата с Берингаром не было, как и их самих. Свеча тревожно выплясывала, раскидывая пятна света по спине отвернувшегося к стене писаря.

И было бы это хорошо, если б Лаура не вбила себе в голову, что раненому нужно утешение. Адель только порадовалась, что при всех своих капризах Милош спокойно переносил боль и сам по себе не жаловался, и тут внучка Хольцера всё испортила.

— Можно ворковать потише? — прошипела Адель, стараясь не сталкиваться ни с кем взглядами. — Господин писарь спит.

Лаура нехотя подчинилась, Милош притворился спящим, хотя это не помогло — ведьма продолжала бормотать что-то ласковое, как колыбельную. И зачем Адель угораздило обернуться? Она и без того не могла это слышать, а увидеть глупейшее мечтательное выражение лица на Лауре было уже слишком. Возможно, она была милой, сидя рядом с раненым возлюбленным. Возможно, она, с растрёпанными волосами и исполненным нежности взглядом была и трогательной, но только не для Адель. Её это не касалось, не касалось, не касалось… проклятое пламя, какой же бред!

— Да оставь ты его в покое, не нравишься ты ему! — не выдержала Адель, резко повысив голос. — Неужели не очевидно? Ведёшь себя, как дура… понятно, почему все на тебе воду возят… Хоть капля гордости есть у тебя?

— Говори потише, — Лауру мелко затрясло, но она не сдвинулась с места. — А ещё лучше — не говори вообще… о том, чего не понимаешь…

— О, милая, все это понимают, кроме тебя. Милош, кончай притворяться спящим!

— Не трогай его! И знаешь, что? Ты, может, самая сильная, но далеко не самая умная, — Лаура не отходила от Милоша, что не мешало ей закусить удила и подхватить разгоравшуюся ссору. Что ж, им обеим пора было высказаться. — Ты никого не любишь, и никто не любит тебя, да ладно любовь — тебе вообще никакие хорошие чувства не знакомы… бедный Арман… Ты и его замучила, просто он терпит…

— Не лезь в дела моего брата, — Адель почувствовала, как больно ударили по ней эти слова, но она не могла позволить себе сдаться. — Не о нём речь. Может, меня никто и не любит, это моё дело, а вот ты…

— Не кричи…

— Почему бы это?

— Например, потому что нас могут найти, — вмешался Милош, нехотя открывая глаза. Адель обратила внимание, что он и в самом деле задремал или, по меньшей мере, его сморило от слабости, но не извиняться же теперь — и вообще, пусть разберётся со своими проблемами. С одной проблемой, визгливой такой. — Дорогие дамы, я вас безмерно уважаю, но время для ссоры вы выбрали не самое лучшее.