Курсант Сенька. Том 2

— Товарищ Крючков? Это Чебриков. Нужно срочно усилить агентуру в Закавказье. Да, именно так. И подготовить планы на случай… на случай самого худшего…

* * *

Март выдался паршивым. Пыль въедалась в глаза, солнце жарило так, будто кто-то наверху решил поджарить всю эту богом забытую землю. Я сидел возле гаубицы, курил и думал о том, что жизнь — штука непредсказуемая. Вчера вроде только был курсантом артиллерийского училища, а сегодня лейтенант Семенов в самой жопе мира.

— Сенька, командир вызывает, — Овечкин подошел, вытирая пот с лица.

— Что на этот раз? — я затушил сигарету о камень.

— Говорят, с другим подразделением работать будем. Поблизости больше никого нет.

Старшина Карим, наш узбек, что-то пробормотал на своем языке, пока чистил автомат. А Кузнецов молча собирал рацию. Но мы все понимали — если объединяют подразделения, значит, дело серьезное.

А уже через час к нам подъехал УАЗик, из которого вылезли четверо. И тут я как глаза выпучил от удивления. Среди них был Кирилл Козлов — мой друган из Березовки.

— Блин, Сенька! — он широко улыбнулся, показав желтые от курения зубы. — Не думал тебя здесь встретить.

— Кирилл, черт возьми, — я обнял его. — Сколько лет, сколько зим.

— Четыре года уже здесь торчу, — он закурил, предложил мне. — А ты когда приехал?

— Меньше твоего. Я ведь в училище четыре года был, — я взял сигарету. — Лейтенант теперь, видишь.

— Да ну? А я так и остался сержантом, — в его голосе не было зависти, скорее усталость. — Зато опыта набрался.

Его товарищи потом еще представились, старшина Петров, водитель Рахмон — еще один узбек, и младший сержант Димка Макаренко.

— Ну что, земляки встретились, — Петров усмехнулся. — Теперь работать надо. Задание простое — прочесать ущелье, духи там засели.

— Простое, — пробормотал Кирилл. — Здесь ничего простого не бывает.

Он был прав. Через три часа мы поняли это на собственной шкуре. Ущелье оказалось ловушкой. Духи знали, что мы идем, и приготовились как следует. Первыми полегли Рахмон и Димка. Потом ранили Кузнецова. Мы отстреливались, но патроны кончались, а их становилось все больше.

— Сдавайтесь! — крикнул кто-то на ломаном русском. — Живыми останетесь!

— Пошли они, — прошипел Кирилл, перезаряжая автомат.

— Подожди, — я схватил его за руку. — Может, и правда стоит? Мертвыми мы точно никому не поможем.

Он посмотрел на меня долгим взглядом.

— Ты же офицер, Сенька. Тебе решать.

Решение далось тяжело. Но когда увидел, как Карим истекает кровью, понял — другого выхода нет.

— Прекращаем огонь! — крикнул я.

Нас связали, завязали глаза и потащили куда-то в горы. Дорога заняла часа два. Все это время я думал о том, правильно ли поступил. Офицерская честь требовала сражаться до конца, но здравый смысл подсказывал — живой пленный лучше мертвого героя. Нас привели в какую-то пещеру и развязали глаза. Вокруг сидело человек десять бородатых мужиков с автоматами. Главный, судя по всему, был лет пятидесяти, с седой бородой и умными глазами.

— Офицер? — он показал на меня.

— Лейтенант Семенов, — ответил я.

— Хорошо. Ты будешь писать письмо своему командиру. Скажешь, что живы, но нужен обмен.

— На кого или на что менять собираетесь?

— Это не твое дело, — он усмехнулся. — Твое дело — остаться живым.

И следующие три дня были испытанием для нас. Кормили скудно, воды давали мало. Однако Кирилл держался молодцом, не жаловался. Мы мало разговаривали — охранники понимали русский. А на четвертый день я понял, что надо что-то делать. Обмен мог и не состояться, а сидеть здесь до конца не хотелось.

— Кирилл, — шепнул я ему на ухо, когда охранник отвернулся. — Помнишь, как ты раньше из сарая Петровича удирал?

— Помню, — он едва заметно кивнул. — Через заднюю стенку.

— Здесь тоже есть задняя стенка.

Я заметил, что в дальнем углу пещеры камни лежат не так плотно. Может, там когда-то был другой ход. Охранники сидели у входа, до угла им было не видно.

— Когда? — прошептал Кирилл.

— Ночью. Когда смена поменяется.

И в полночь, когда старый охранник ушел, а новый еще не пришел, мы начали действовать. Камни поддавались с трудом, но постепенно удалось расширить щель. Кирилл пролез первым, я за ним. Так мы вскоре оказались на склоне горы. Внизу виднелись огоньки — наша база была километрах в пяти.

— Быстро, — прошептал я. — Пока не хватились.

Спускались мы осторожно, стараясь не шуметь. Каждый камень под ногой казался выстрелом. Но повезло — до рассвета дошли до своих.

— Семенов! Козлов! — командир не поверил своим глазам. — Живые?

— Пока да, — ответил я. — Но не факт, что надолго.

Кирилл молчал, курил одну сигарету за другой. Я понимал его состояние — плен меняет человека. Что-то ломается внутри, и уже никогда не становится как прежде.

— Как там остальные? — спросил Кирилл.

И как оказалось, Карим в госпитале, Кузнецов с Овечкиным тоже, но Колян, благо ранен не серьезно. Остальные же… Нет их в общем, больше. И я с сочувствием похлопал Козлова по плечу.

А вечером мы сидели у костра и просто молчали. Кирилл курил, я смотрел на звезды.

— Сенька, — наконец заговорил Кирилл, чтобы отвлечься от угрюмых мыслей. — А ты не жалеешь, что в училище пошел?

— Жалею, — честно ответил я. — Но что теперь? Назад дороги нет.

— Да, — он затушил сигарету. — Назад дороги нет.

Мы еще долго сидели молча. Каждый думал о своем и разошлись спать чуть ли не перед рассветом. Утром же пришел приказ — наше подразделение переводят в другой район. Кирилла тоже переводили. Мы прощались, понимая, что больше, может и не увидимся.

— Береги себя, земляк, — он крепко пожал мне руку.

— И ты тоже, — ответил я. — Может, в Березовке еще встретимся.

— Может, — он усмехнулся. — Если доживем.

Он ушел, а я остался стоять и смотреть ему вслед. Странное чувство внутри было… Каждый день словно задаешься вопросом — зачем все это? Но ответа нет. Есть только долг, приказ и желание выжить. Но, долой никому не нужные размышления. Несмотря на все это дерьмо, я научился ценить самое главное, а именно — друзей рядом. Ведь Колян в скором времени пошел на поправку. И его даже снова вернули к нам из госпиталя.

И здесь ему отдыха точно уже не встретить… Колян подошел как-то ко мне и положил руку на плечо.

— Пора, Сенька. Машины ждут.

— Да, — я взял автомат. — Пора.

И мы двинули дальше навстречу, хрен знает, чему. Я просто делал свою работу и уже мало о чем думал. Работа была грязная, кровавая, но необходимая. По крайней мере, так нам говорили…

Глава 15

Лилия Борисовна присела на корточки возле парника, пальцы ее осторожно разминали комочки земли. Поседевшие волосы выбивались из-под платка, но она не замечала — вся ушла в работу. Рассада помидоров требовала внимания, а время не ждало.