Курсант Сенька. Том 2

— Черт возьми, опять заморозки обещают, — пробормотала она, поправляя укрывной материал.

За забором послышался скрип калитки. Женщина подняла голову — высокий мужчина в очках и потертой куртке осматривал соседний участок. Новенький, значит. Купил наконец-то кто-то эти заросли.

— Добрый день, — окликнул он через забор. — Вы не подскажете, где тут воду можно взять?

— Колонка в конце улицы, — ответила она, вытирая руки о фартук. — А вы, стало быть, новый хозяин?

— Профессор Михаил Семенович, — представился он, подходя ближе. — Физик. В институте работаю.

Лилия Борисовна кивнула. Интеллигент, видать. Руки чистые, говорит складно.

— Лилия Борисовна. Здесь уже много лет участок держу.

— А я вот только приобрел. Думаю, может, огородом заняться. Говорят, полезно для здоровья.

— Полезно-то полезно, — она усмехнулась, — да только спину надорвете сразу. Вон, земля какая — камень сплошной.

— Ничего, справлюсь, — Михаил Семенович снял очки, протер их. — А вы что выращиваете?

— Да все понемногу — помидоры, огурцы. Сыну в письмах пишу — мол, урожай будет хороший. Он там, в Афганистане служит, лейтенант.

Профессор помолчал, потом осторожно спросил.

— Давно там?

— Меньше года. Он артиллерист и после училища сразу направили.

Лилия Борисовна достала из кармана фартука потертый конверт, извлекла фотографию.

— Вот, поглядите.

На снимке стоял широкоплечий молодой офицер в форме. Крепкий парень, настоящий богатырь.

— Красивый сын, — сказал Михаил Семенович. — Сильный какой.

— Коля мой. В отца пошел внешностью. Только тот рано из жизни ушел, — она вздохнула.

— Понимаю. Одной тяжело, наверное.

— Привыкла уже, — Лилия Борисовна пожала плечами.

— А я тоже один остался. Жена три года назад умерла. Дочка есть, правда — в пединституте учится, на учителя математики.

— Сколько ей лет?

— Двадцать два. Хорошая девочка, серьезная. Только замуж не торопится — говорит, сначала диплом получить надо.

— Правильно, — Лилия Борисовна задумчиво кивнула. — А то сейчас молодежь — женятся, разводятся. Как перчатки меняют.

— Точно. Моя Катя не такая. Может, когда ваш сын вернется, познакомить их? Одного возраста почти.

— А что, идея неплохая, — оживилась она. — Коля парень серьезный, не гуляка. А девушек хороших мало стало.

— Тогда договорились, — Михаил Семенович улыбнулся. — А пока что мне бы с участком разобраться. Может, посоветуете, с чего начать?

— Да уж посоветую. Только сначала чаю попьем — руки-то грязные, а говорить долго придется.

Они прошли к ее домику. Лилия Борисовна поставила чайник на газовую плитку, достала печенье из жестяной коробки.

— Вы в городе где живете? — спросила она, накрывая на стол.

— На Ленинском проспекте. Квартира хорошая, только тесновато. Книг много, а места мало.

— Понятно. А на дачу как добираться собираетесь?

— На автобусе пока. Машины нет — все на книги трачу.

— Ученый, значит, настоящий, — Лилия Борисовна засмеялась. — Мой покойный муж тоже читать любил. Военные мемуары больше всего.

— А ваш сын письма часто присылает?

— Раз в месяц примерно. Цензура там строгая, много не напишешь. Но я понимаю — жив, здоров, и ладно.

Чайник засвистел. Лилия Борисовна заварила чай и села напротив.

— Скажите честно, — начала она, помешивая сахар, — а что вы думаете про положение в Афганистане? Как образованный человек.

Михаил Семенович помолчал, потом осторожно ответил.

— Сложный вопрос. С одной стороны, интернациональный долг. С другой — парни гибнут.

— Вот именно. Каждую ночь просыпаюсь, а вдруг телеграмма придет? Соседке в прошлом году пришла.

— Не думайте о плохом. Ваш Коля крепкий парень, вернется.

— Дай бог. А вы что, никогда не служили?

— Служил, в стройбатах. Очки, знаете ли, — не взяли в боевые части.

— Каждому свое, — Лилия Борисовна кивнула с пониманием. — Вы науку двигаете, это тоже важно.

— Стараюсь. Хотя сейчас времена такие — не знаешь, что завтра будет. Горбачев перестройку затеял, а куда она нас приведет?

— А по-моему, правильно делает. Застой какой-то был. Люди работать перестали нормально.

— Может быть. Только бы не развалилось все.

Лилия Борисовна тем временем допила чай и встала.

— Ладно, философией заниматься будем зимой. А сейчас покажу вам, что к чему на участке.

Они вышли на улицу. Солнце пригревало сильнее, воздух пах прелой листвой и свежей землей.

— Вот смотрите, — показала она на свои грядки, — главное — не спешить. Земля должна прогреться как следует.

— А когда сажать начинать?

— После майских праздников. Раньше рискованно — заморозки могут побить.

Михаил Семенович внимательно слушал, кивал. Лилия Борисовна заметила, что говорить с ним легко — не перебивает, вопросы дельные задает.

— А инструмент где покупать лучше? — спросил он.

— На рынке. В магазинах одно барахло. Лопату хорошую найти — целая проблема.

— Понятно. А семена?

— Тоже на рынке. У бабок покупаю — они свои, проверенные.

Они обошли ее участок, потом перешли к его заросшему бурьяном клочку земли.

— Ого, — присвистнул профессор, — тут работы на месяц.

— На два, — поправила Лилия Борисовна. — Корчевать придется. Видите, какие пни? Это еще до вас прежний хозяин яблони вырубил.

— А почему вырубил?

— Старые были, не плодоносили. Только место занимали.

Михаил Семенович задумчиво осмотрел участок.

— Может, не стоило браться? Сил-то у меня немного.

— Ерунда. Мужик вы еще крепкий, а я помогу, если что. Соседи должны друг другу помогать.

— Спасибо. А то я уж думал — один как перст остался.

— Бросьте. Люди везде есть хорошие. Просто найти их надо.

Они постояли молча, глядя на заросли. Потом Лилия Борисовна сказала.

— Знаете что? Приходите завтра с утра. Покажу, с чего начинать, а то будете мучиться.