Лицо с обложки

Меня раздражали ее жидкие белобрысые волосы, зачесанные назад при помощи геля с «мокрым эффектом», ее тяжелая нижняя челюсть, высокий лоб и скошенный вниз круглый подбородок. Я давно заметила, что красавцы предпочтительно женятся на уродинах, а красавицы — на уродах, но найти объяснения этому феномену не могла.

Итак! Вкратце идея заключалась в том, чтобы Даша, ни больше ни меньше, организовала похищение собственного ребенка.

Порой, сидя на бульваре с коляской, от нечего делать я почитывала столичные газеты. Мне нравилось делать вид, будто это моя коляска, мой ребенок и моя квартира, окнами выходящая на Патриаршие пруды. Стратегию киднеппинга я позаимствовала из криминальной хроники. Тактика принадлежит мне.

Ребенка должны похитить из колясочки во время прогулки. Роль вороны, потерявшей малыша, согласна была сыграть я. Не убьют же меня родичи, в конце концов? А хоть бы и хотели убить, не успеют. От греха подальше я исчезну из квартиры в неизвестном направлении еще до приезда разъяренного Дашиного мужа.

По словам Даши, ее драма заключалась в том, что Митя решительно увиливал от объяснений с женой. Муж не говорил, что разлюбил ее, что у него появилась другая женщина, что он разочаровался в браке и прочее, прочее.

Ничего подобного! Он пошел другим путем. В один прекрасный день он просто испарился! Слинял! Исчез! Ушел за сигаретами и не вернулся…

С тех пор сведения о местопребывании супруга и его времяпровождении доносили Даше доброхоты из числа общих знакомых. На звонки жены Митя не отвечал. При очных ставках в публичных местах блудный муж вел себя как ни в чем не бывало, был с Дашей вежлив и обходителен. Но стоило им остаться наедине, как Митя делал ручкой и исчезал.

Даша испробовала все способы: публично скандалила с мужем, таскала за волосья его бабенок, заводила у него на глазах флирт с другими мужчинами, чтобы вызвать в супруге ревность, взывала к родителям Мити с просьбой обуздать и посодействовать… В результате она перепортила отношения с доброй половиной знакомых и заработала peпутацию мерзкой стервы. С Мити же все было как с гуся вела. В глазах окружающих он оставался милейшим парнем, которому не повезло — женился на скандалистке с отвратительным характером, и она просто выжила бедолагу из дома…

Итак, муж предпочитал избегать встреч с женой, а многочисленная гвардия общих знакомых считала своим долгом прикрывать его. Уж не знаю, на что рассчитывала кузина… Ожидала, что обожаемый Митя, как в сказках «Тысячи и одной ночи», трижды произнесет слово «развод»? Но в одном она была права: нет ничего хуже неопределенности, и лучше горькая правда, чем сладкая ложь. В этом я мнение Даши разделяла.

— Не могу больше жить в подвешенном состоянии! — бия себя в грудь, повторяй кузина, и я ей верила. Жить в подвешенном состоянии весьма, весьма тяжело. — Пусть скажет мне все в глаза: развод так развод! Я согласна. Но чувствовать себя дурой, от которой бегает муж… Что я ему сделала? За что он так со мной? — И она снова начала рыдать.

По моему мнению, блудный муж избегал объяснений с женой по той же самой причине, по которой не советуют держать все яйца в одной корзинке. Глядя на Дашу, нетрудно было предположить ее реакцию. Если бы муж принял окончательное решение и произнес слово «развод», моя драгоценная кузина взвыла бы пожарной сиреной, вцепилась бы в лацканы стильного Митиного жакета, повисла бы на нем гирей и превратила бы жизнь бывшего мужа в ад. А он этого не хотел! По-моему, его вполне устраивало положение женатого холостяка.

Но на призыв: «Ребенок в беде!» — Митя должен был примчаться, просто обязан. В этом я не сомневалась.

— A если не примчится, значит, он такой придурок, что плюнь из него и забудь! — посоветовала я Даше.

Но вдохновение подсказывало: план сработает. Митя примчится как миленький и останется на ночь у Даши ждать звонка от злодеев. А злодеи будут звонить и требовать за ребенка выкуп — в случае, если муж очень уж легкомысленно отнесется к исчезновению собственного чада. А могут и не звонить — это как сама Даша захочет. Собственно, вся кутерьма с похищением затевалась как отвлекающий маневр, имеющий целью заманить блудного мужа домой и удержать подле жены в течение хотя бы одной ночи. По моим теоретическим расчетам, одной ночи людям вполне достаточно, чтобы выяснить запутанные отношения.

А пока они будут эти отношения выяснять, мы с Димочкой преспокойно проведем ночь на шикарной Дашиной даче за городом. Когда кузина всласть наговорится с любимым Митей, она вызовет нас обратно в Москву.

Единственное, чего я пока не знала, — как сообщить мужу, что мы его разыграли? Не взбесится ли он оттого, что его выставили дураком? Но придумать хорошее решение могла только Даша — ведь она знала характер своего мужа, в отличие от меня.

Даша, выслушав мой план, некоторое время молчала.

Узкие ее глазки влажно поблескивали.

— Ты сама это придумала? — наконец спросила она.

Я кивнула.

— Что сказать? Идея неплохая. Даже, честно говоря, дикая идея! Ты меня удивила. Нс ожидала от тебя…

— Сама от себя не ожидала, — призвалась я.

— Хорошо. А от меня что требуется?

Я объяснила: максимальная выдержка и правдоподобие. Ибо если она в самый ответственный момент начнет глупо хихикать, муж сразу поймет, что его дурачат.

— Если уж засмеешься, то сделай вид, что это истерика, — советовала я.

Для максимального правдоподобия во время «похищения» ребенка Даше лучше всего отсутствовать.

Официальная версия преступления века такова: Даша была в гостях, а нянька (то бишь я) вышла, как обычно, погулять с ребенком. По провинциальной глупости оставила коляску с малышом у подъезда и зачем-то вернулась в квартиру. Когда спустилась обратно — увидела, что коляска пуста.

Попутно замечу: чем мне нравятся московские дворы, в отличие от наших, красноярских, — это своей безжизненностью. Никаких бабушек на лавочке перед подъездом, мамаш с колясками и детишек в песочнице. Никаких теток с авоськами и праздношатающихся подвыпивших мужиков! Пустота, щебет птичек в кронах старых деревьев. Я даже соседей по подъезду ни разу в глаза не видела! Так что мой план был идеален — никаких свидетелей. И хотя милицию в семейную драму впутывать не следовало, для пущего правдоподобия о возможных свидетелях я все же подумала.

Увидела, что ребенок пропал, нянька бросается звонить хозяйке. Даша срочно мчится домой, допрашивает меня с пристрастием (я выдаю ей подробности похищения) и затем в панике звонит мужу… В это время, по сценарию, нянька потихоньку убегает из квартиры, боясь скорого и праведного гнева отца пропавшего ребенка. На самом же деле я уезжаю на дачу, куда чуть раньше увезли Димочку…

Увлекшись планом, мы с Дашей незаметно перешли на «ты». Сидя на кровати, я в лицах изображала мизансцену.

— Ты звонишь Мите. Сообщаешь ему, что случилось. Просишь приехать. Если он нормальный человек — а думаю, он нормальный — то примчится, где бы ни был. Общее горе вас сблизит. Только представь: вы сидите рядом, смотрите на телефон, ждете звонка от бандитов. Ты плачешь, он тебя утешает. Он чувствует свою вину: если бы он был рядом, трагедии могло бы не произойти! Ты вспоминаешь что-нибудь из вашей совместной жизни. Как он забирал тебя с ребенком из больницы…

— Меня папа забирал! Ханьян, скотина, уже тогда пустился во все тяжкие.

— Когда ты сообщила ему, что у вас будет ребеночек…

— Ха! Он сказал; «Поздравляю».

— Как он ухаживал за тобой…

— Ха!

Это саркастичное «ха!» вывело наконец меня из терпения, и я спросила:

— Но хоть что-нибудь хорошее между вами было?

Даша наморщила высокий лоб, который мог бы оказать честь профессору квантовой механики, и произнесла:

— Мы познакомились на вечеринке, и между нами сразу случилось то, что называют «химией». — Она прищелкнула пальцами. — В ту же ночь мы оказались у Мити дома. Он взял меня прямо а прихожей. Это был экстаз… А на следующий день он уехал на Кипр.