Мама в подарок

Быстро сварив суп, я направилась в спальню к Мишелю. Как и сказал де Моранси, мальчик уже ждал меня. Едва я вошла с подносом, он радостно воскликнул:

– Мамочка! Я так сильно скучал без тебя. Даже сам снова расчесал волосы, посмотри.

– Какой ты молодец, Мишель, – улыбнулась я, ставя еду на стол.

Убрала с подноса большую супницу, предварительно налив в тарелку порцию для Мишеля, и так же оставила на столе «Сладкую фею». Так назывался прозрачный леденец на палочке в виде балерины. Чтобы отдать ему, после того как он съест суп.

Эту сладость для Мишеля купила на свои денежки Эжени. Она сказала, что хочет побаловать маленького герцога. В тот момент на рынке я даже растрогалась. Маленькая служанка покупала мальчику сладости, хотя и получала совсем мизерное жалование.

Однако я даже этого не могла. У рабынь не могло быть своих денег. Все им покупал хозяин. Но сейчас эти мысли не вызвали у меня огорчения. Ведь теперь в моем сердце теплилась надежда на то, что когда-нибудь я покину этот замок и стану почти свободной, как обещал герцог.

Когда Мишель поправится, я уеду отсюда и начну новую жизнь. Ведь я буду свободна, де Моранси обещал. И я верила его слову. Отчего-то знала, что он точно сдержит его. Такие, как он, не бросали слов на ветер и если что-то обещали, то выполняли. Или же не обещали вообще.

Как я и ожидала, Мишель с удовольствием проглотил тарелку супа и попросил добавки. Наливая ему еще из большой супницы, я пожалела только о том, что не приготовила мальчику второе блюдо. Но вечером я должна была обязательно исправиться.

Когда малыш наелся, я внимательно посмотрела на него и предложила:

– Сынок, ты так долго лежишь в постели, может, немного пройдемся с тобой по комнате?

– Мои ноги не ходят.

– Они болят сейчас?

– Нет, – замотал головой мальчик.

– Тогда давай я помогу тебе встать. Смотри, там на столе лежит леденцовая фея. Эжени купила ее тебе. Если хочешь ее взять, ты должен подойти к ней сам.

Мишель перевел взор на стол, и его глаза загорелись.

– Но я хочу леденец, матушка. Дай мне!

– Нет, милый. Ты должен взять его сам. Так сказала Эжени.

– Эжени плохая!

– Это не так. Давай я помогу тебе? – предложила я, наклоняясь и откидывая его одеяло.

Мальчик поджал губы и, как-то скуксившись, смотрел на меня. Я видела, что ему очень хочется леденец, но он все равно боялся вставать.

– Господин лекарь будет сердиться, – прохныкал малыш.

– А мы ему не скажем, Мишель. Никому не скажем, даже твоему отцу. Хорошо? Это будет нашей с тобой тайной.

– А если придет чудовище и убьет меня? Потому что я встал?

– Чудовище ведь приходит только ночью, так?

– Да, когда все уже спят.

– Ну вот. Сегодня ближе к полуночи я приду к тебе, сынок, и буду ночевать здесь, в твоей спальне. И, если чудище придет, я его прогоню, и оно тебя не тронет.

– Правда, мамочка? Ты это сделаешь?

– Да.

– И будешь спать со мной каждый день?

– Каждую ночь, Мишель, обещаю тебе, – кивнула я.

А про себя подумала: «Пока не пойму, что это за чудовище такое и кто так жестоко изводит мальчика. И когда поймаю этого злодея, ему точно не поздоровится!»

Мальчик кивнул, и я помогла ему встать. Первые шаги он сделал неуверенно и едва не упал. Но я была рядом и тут же придержала. Обвила рукой его за плечи. Он сделал еще шаг и еще. Ноги его чуть дрожали, но все же у него получилось сделать еще несколько шагов.

– Матушка, я хожу! И у меня ничего не болит.

– Именно, милый. Твоему телу надо двигаться, гулять, – улыбнулась я. – Оттого твои ножки стали слабыми, что ты лежал все время. Но, если ты будешь ходить каждый день, они снова станут сильными и здоровыми.

– И мы сможем пойти гулять? Как ты и говорила утром?

– Конечно, Мишель. Можем пойти уже завтра. Сегодня ты потренируешься ходить в своей спальне.

– И слепим снежную бабу? Я видел, как за окном шел снег.

– Слепим обязательно.

Глава 22

Мы дошли до стола, и мальчик быстро схватил леденец. Я помогла ему развернуть обертку, и Мишель жадно провел языком по гладкой поверхности:

– Как вкусно! Эжени такая добрая! – довольно сказал он.

– Вот сам и скажешь ей, Мишель, когда она придет, – улыбнулась я, потрепав мальчика по золотистым вихрам волос.

После почти полчаса мы с Мишелем ходили по комнате, и он был просто счастлив. Затем я усадила его за стол и вручила лист и перо с чернилами. Попросила исписать целую страницу первой буквой алфавита. Мишель сказал, что он знает целых десять букв и как они пишутся.

Он с радостью согласился и принялся за дело. Похоже, тупое лежание в постели ему опостылело.

Пообещав вернуться через час с какой-нибудь книжкой, чтобы почитать ему, я покинула спальню мальчика. Надеялась только на то, что в замке есть библиотека. Я умела читать и писать, этому меня научила жена пекаря, когда я жила с ними почти пять лет. Она была очень доброй и, наверное, единственная из бывших хозяев относилась ко мне хорошо. Конечно, не считая де Моранси теперь.

Правда, герцог, бывало, сердился, даже говорил со мной повышенным тоном, но я считала его очень добрым и справедливым в душе. Хотя он не хотел показать этого окружающим, я это знала точно.

Помня, что у меня всего час, я быстро побежала на кухню, проверить, настоялся ли отвар для герцога. В послеобеденный час все слуги уже разошлись по своим делам, потому на кухне была одна только Барбара. Кухарка в этот миг склонилась над кастрюлькой с моим отваром, подняв крышку, и принюхивалась. Услышав мои шаги, она торопливо закрыла отвар и обернулась ко мне.

Я подозрительно окинула ее взглядом и полезла в сервант за чашкой с блюдцем.

– Кому ты это сварила? – спросила Барбара меня, когда я начала переливать настойку из трав в фарфоровую чашку.

– Для маленького господина Мишеля, – соврала я. – Думаю, ему понравится этот чай.

– Он пахнет кислятиной, вряд ли, – нахмурилась Барбара.

– Барбара, хотела сказать, я буду пробовать чай, перед тем как давать мальчику. Надеюсь, ты ничего туда не насыпала? Соли там или перца.

– Вы что, обвиняете меня в чем-то, мадемуазель Орси?! – возмутилась она.