Мама в подарок

После полудня мы с Мишелем пообедали вкусным луковым супом и тушеной курицей с овощами. А затем изучали названия близлежащих городов, рек и деревень по чудесной карте, которую я нашла в библиотеке замка.

Уже вечером я попросила Эжени помочь мне искупать Мишеля. Мальчик долгое время не мылся, и его волосы были жуткими и засаленными. Малыш вполне окреп за эти два дня и чувствовал себя хорошо. Как я и предполагала, хорошая еда и прогулка на свежем воздухе на балконе пошли ему на пользу. У мальчика заалел румянец на щеках, а в глазах появилось жизненное тепло, потому и ванная должна была еще улучшить его самочувствие.

Ведь день я не видела герцога. Со слов прислуги я знала, что с утра он куда-то уезжал по делам, потом вернулся, а после обеда беседовал в гостиной с Мадлен. Помня о болезни де Моранси, я опять сварила ему целебный отвар и попросила Эжени после завтрака и обеда отнести ему этот «чай». Сама не хотела показываться рядом с хозяином замка, а то Мадлен и впрямь решит, что я завлекаю герцога. А это было совсем не так.

Эжени исполнила мою просьбу. Я научила ее, как верно сказать его сиятельству, чтобы он выпил его. Он сделал это, когда маленькая служанка заявила: «Это тот чай, который вы просили». Герцог прекрасно понял, что это мой отвар, хотя даже Эжени я не сказала правду, а говорила только о чае. Так что лечение целебным отваром осталось для всех в тайне.

Оставив Мишеля под присмотром Эжени, пока она таскала воду в ванну, я решила приготовить ужин. Когда я почти закончила, в кухню заглянул Бертран и требовательно заявил:

– Мадемуазель Орси, его сиятельство немедленно требует вас прийти в ореховую гостиную.

Вздохнув, я направилась вниз. Отчего-то знала, что сейчас мне будет выволочка за то, что я посмела вытащить Мишеля из дома на улицу. Наверняка уже герцогу доложили. Но меня утешало одно. До сих пор герцог не рассказал никому в замке, кто я на самом деле. И даже поддерживал мою версию о том, что я гувернантка Мишеля. Потому большинство слуг относились ко мне с уважением, а не с презрением, как к рабыне.

Когда торопливо вошла в гостиную, я тут же остановилась. Обругала себя за то, что не постучалась. Потому что в этот миг де Моранси и Мадлен сидели на диване очень близко друг к другу. Она почти лежала своей шикарной грудью на плече герцога. Он же, вытянув длинные ноги, сидел расслабленно, чуть прикрыв глаза, и не прикасался к невесте. Мадлен ласково перебирала волосы мужчины, что-то шепча ему на ухо, а второй рукой ласкала его грудь через рубашку.

Их поза была слишком интимной и не для посторонних глаз. Едва я вошла, как де Моранси тут же сел прямо, а Мадлен была вынуждена отстраниться от него.

Он бросил в мою сторону мрачный темный взор. Мне на миг показалось, что герцог недоволен, что я застала их в такой пикантный момент.

– Ступай, Мадлен. У меня будет неприятный разговор, – велел он невесте и быстро поднялся на ноги.

– Ах, дорогой, понимаю. Только недолго, я буду ждать тебя в столовой, – проворковала Мадлен, призывно посмотрев ему в глаза.

Она плавной походкой направилась к дверям, но, проходя мимо, окатила меня таким злобным предостерегающим взглядом, что я даже напряглась.

Вот что ей надо? Не собираюсь я охмурять ее герцога. Он, между прочим, сам меня вызвал.

– Мне доложили, что ты гуляла с моим сыном на балконе! – сразу обвинительно заявил де Моранси, едва Мадлен скрылась за дверью.

– Какие преданные у вас слуги, ваше сиятельство, все доложили, – хмыкнула я.

Как я и думала. Уже наябедничали. И когда только делами своими занимаются? Непонятно. Хотя у меня была куча недоброжелателей в этом замке, которые только и жаждали оклеветать и очернить в глазах его сиятельства. Опять наговорили гадостей обо мне де Моранси, вот он и решил устроить мне выволочку.

– Так было это или нет? – грозно спросил он.

– Да, это так. И кому было дело до того, что мы делали с Мишелем?

– Это недопустимо. На улице сегодня холодно и…

– Всего лишь прохладно, мессир. А когда мы гуляли, даже началась капель.

– Ты опять пререкаешься со мной?

– Нет. Но после прогулки у малыша был хороший аппетит, он съел и суп, и второе, а еще у него появился румянец. Мы почти час лепили с ним снеговика и играли в снежки, он даже не устал! Сам лепил и бегал за мной по балкону.

– Вот как?

– Именно, – улыбнулась я. – Разве это не доказывает, что я все сделала правильно? Или вы ходите и дальше, чтобы ваш сын был немощным и больным, ваше сиятельство?

Он промолчал. Подошел ближе ко мне, почти вплотную. Долго пронзительно смотрел мне в глаза, словно хотел проникнуть в душу. Я даже занервничала.

Что ему надо? Лучше бы накричал на меня и сказал, что я делаю все не так. А не вот этот вот взор, пронзающий до самого нутра.

– Согласен, ты все делаешь правильно, Дарёна, – сказал он глухо и печально улыбнулся мне. – Ступай.

Я торопливо вышла, совсем не желая продолжения этого разговора.

Глава 26

Эту ночь я также провела в спальне Мишеля, и опять все было спокойно.

Проснувшись рано, пока мальчик спал, я ушла в свою комнатку, чтобы привести себя в порядок. Надела новое платье насыщенного синего оттенка. Оно имело небольшой вырез до начала груди и выглядело вполне скромно, не считая дорогой ткани, очень красивого шелка, который как будто переливался матовым светом.

Спустя час я, умытая и причесанная, вышла из своей спальни, собираясь спуститься на кухню и приготовить завтрак мальчику. Но тут же в коридоре наткнулась на Мадлен. Она словно поджидала меня. Окинув злым взглядом, приблизилась и воинственно прошипела:

– Ты посмотри-ка! Разоделась в дорогое платье и думаешь, что герцог посмотрит на тебя, замухрышка?

– Мне не нужно внимание герцога, – спокойно ответила я, пытаясь обойти ее, но она загородила мне путь.

– Не ври! Для такой голодранки, как ты, он словно сказочный принц. Признайся, что ты мечтаешь прыгнуть к нему в постель!

И что она взъелась на меня? Шла бы и завлекала своего жениха, чего ко мне привязалась? Мадлен как раз была одета подобающе: в очередное вульгарное желтое платье а-ля «все прелести наружу», к тому же от нее так сильно пахло сладкими духами, словно она вылила на себя всю парфюмерную лавку. Но, похоже, герцог не клевал на ее «достоинства». Прямо жалко ее стало.

– Это не так, – ответила я в лицо этой ведьме. – И я не мечтаю о герцоге. Я здесь как гувернантка Мишеля и только. Пусти, мне надо идти.

– Я тебя вижу насквозь, гадина! – процедила Мадлен и, склонившись ко мне, продолжала с угрозой: – Запомни, нищая девчонка, через две недели я буду представлена всему двору на Рождественском балу короля в качестве будущей жены герцога! А через месяц стану женой Филиппа. И когда я буду здесь хозяйкой, ты вылетишь отсюда, как пробка из бутылки! Поняла меня, сиротка?!